Елена Романенко - Нил Сорский и традиции русского монашества
В таких случаях единственным точным критерием совершившегося факта канонизации является наличие церковного молебного пения святому. «Святой канонизованный или настоящий есть тот, которому установлено и совершается ежегодное празднование (служба), которому молебствуется (поются молебны) и к которому обращаются с молитвами; святой не канонизованный или не настоящий есть тот, который почитается за святого от народа, но которому не установлено и не совершается празднование и не молебствуется и память которого, в чаянии и с желанием его прославления, совершается поминовенными литургиями и панихидами»[578].
Исходя из этого основного критерия канонизации, исследователи пытались установить время канонизации Нила Сорского. Но найденные в рукописях сведения о почитании старца Нила противоречиво отвечали на этот вопрос. А. С. Архангельский, как уже говорилось, вообще сомневался в том, был ли официально канонизирован Нил Сорский: «В двух–трех рукописях встречаются следы службы ему — тропарь, кондак, икос. Но кажется она была только частной местной попыткой, да и то неутвердившейся. Как бы то ни было, судя по случайно сохранившимся в рукописях заметкам, «по старце Ниле, Сорския пустыни» еще в XVII–XVIII вв., даже в его скиту, продолжали петь «панахиды»[579].
Основываясь на приведенных Архангельским сведениях о панихидах по старцу Нилу, Е. Е. Голубинский условно датировал канонизацию Нила Сорского как местно чтимого святого синодальным периодом — временем после 1721 г. «До тех или других годов XVIII века не существовало празднования, ибо петы по нем панихиды. Когда в XVIII или прошлом XIX в. было установлено ему празднование, сказать не можем; знаем только, что когда–το до 1855 г.». Устанавливая такую границу своей датировки, Голубинский сослался на А. Н. Муравьева, который в своей книге «Русская Фиваида на Севере», изданной в 1855 г., сообщил, что «он пел молебен преподобному Нилу в его скиту»[580].
В «Полном Месяцеслове Востока» архиепископа Сергия (Спасского) преподобный Нил Сорский назван в «Указателе святых славянских, грузинских и праздников Божией Матери, не находящихся в месяцесловах и богослужебных книгах греческой и русской церкви»[581]. Современный указатель по канонизации русских святых датирует местную канонизацию Нила Сорского синодальным периодом (1721–1917)[582].
Таким образом, сведения о канонизации Нила Сорского, собранные в исторических исследованиях, весьма противоречивы. Документы Нило–Сорского скита, история строительства храма Иоанна Предтечи позволяют, на наш взгляд, снять некоторые противоречия и уточнить время канонизации преподобного Нила Сорского.
Старец Нил довольно скоро после своего преставления стал почитаться в скиту и в других русских монастырях как «начальник скитского жития», преподобный[583]. В самых ранних из известных приходно–расходных книг Нило–Сорского скита за 1611–1612 гг. можно встретить такого рода заметки: «июля в день 6… Федор положил на преподобного гроб алтын»; «августа в день 10 странники шли с Соловков, положили на гроб денгу»; «того же месяца в день 25 белозерец Иван, губные избы сторож, положил на гроб воску 12 золотников да ладана 12 ж золотников» (ГИМ. ОПИ. Ф. 484.On. 1. Д. 74. Л. 2, 3).
Эти записи тем более любопытны, что в начале XVII в. (о чем говорит правило всенощного бдения Нило–Сорского скита: РНБ. Соф. № 1519; ок. 1602 г.) по Нилу Сорскому еще служили панихиды, т. е. его официальной канонизации как преподобного еще не было. День памяти преподобного Нила Сорского совпадает с празднованием Воспоминания явления на небе Креста Господня в Иерусалиме. Накануне в Нило–Сорской пустыни совершалась вечерня Кресту. После вечерни служили панихиду «по начальнике старце Ниле». В самый день праздника, после заутрени и обедни, вновь служили панихиду малую на гробе. Панихиды совершались также в дни, особо установленные для поминания умерших: Дмитровскую субботу, в субботу мясопустную и другие дни (РНБ. Соф. № 1519). Видимо, некоторое время почитание Нила Сорского как святого и панихидные службы по нему сосуществовали.
За вторую половину XVI и за весь XVII в. было канонизированно наибольшее число русских святых, среди них много основателей монастырей и их последователей. «Порядок их канонизации, как правило, был следующим: братия монастыря усердно почитала своего усопшего первоигумена постоянным панихидным пением, которое постепенно окрашивалось молитвенным обращением к нему». Настоятель монастыря ставил перед церковной властью вопрос о молитвенном со святыми почитании и получал на то разрешение и благословение[584].
В 1656 г. в Ниловой пустыни начали строить храм над гробом ее основателя. Инициатива строительства принадлежала, видимо, боярину Борису Ивановичу Морозову, который после «Медного бунта» в Москве 1648 г. укрывался в Кирилло–Белозерском монастыре. Как сообщает «Слово на обретение мощей преподобного Кирилла Новоезерского» (XVII в.), Морозов был тогда в сильном отчаянии, боясь лишиться не только своего высокого положения при царском дворе, но и самой жизни. Он много молился, ездил на богомолье по окрестным монастырям.
Приехав в Кирилло–Новоезерский монастырь (находится недалеко от города Белозерска на Красном острове Нового озера; основан в XVI в. преподобным Кириллом Новоезерским), боярин Морозов дал обет построить храм над гробом Кирилла Новоезерского. Обет свой он исполнил. Вернувшись через некоторое время благополучно в Москву, боярин рассказал царю о чудесах белозерских святых и повелел строить каменный собор в Новоезерском монастыре. В 1649 г. во время копания рвов для собора были обретены мощи преподобного Кирилла, о чем братия монастырская сообщила Морозову, а тот доложил царю[585]. По царскому указу и благословению Патриарха Иосифа и всего священного собора архиепископу Вологодскому Маркеллу было велено «взять мощи святого Кирилла Новоезерского от земли». В 1652 г. достроили и освятили каменный собор, куда и перенесли обретенные мощи[586].
Этот рассказ «Слова» заслуживает пристального внимания в связи с событиями того же времени в Нило–Сорской пустыни. Видимо, Морозов побывал и в скиту преподобного Нила Сорского и здесь дал такой же обет. Сам боярин и царь Алексей Михайлович пожертвовали на строительство храма Иоанна Предтечи по 10 рублей (ФИРИ. Кол. 115. Ед. хр. № 676. Л. 11). Имя боярина Морозова вписано в синодик Нило–Сорской пустыни для вечного поминания (КБИАХМЗ. РК. 127. Л. 13).
Строительство церкви над гробом Нила Сорского свидетельствует о большом почитании старца Нила в это время. Храм был построен целиком на вклады богомольцев: посадский человек из Ярославля Федор Федорович Неждановский пожертвовал 20 рублей 29 алтын, 4 деньги, Кондратий Лукин с товарищами — 30 рублей (ФИРИ. Кол. 115. Ед. хр. № 675. Л. 10 об.). На эти деньги купили бревна, тес, гвоздья, плахи, белое железо на опайку ко крестам. Деньги царя и боярина Морозова истратили на иконостас и освящение храма. Ризы в церковь Иоанна Предтечи пожертвовал государь Алексей Михайлович и боярин Федор Иванович Шереметев (ФИРИ. Кол. 115. Ед. хр. № 679. Л. 9 — 9 об.). Царские двери в иконостас и запрестольный образ Богородицы Одигитрии дал для церкви старец скита Дионисий Грездов (ФИРИ. Кол. 115. Ед. хр. № 679. Л. 7 об.). Церковь торжественно освящал архимандрит Кирилло–Белозерского монастыря накануне праздника Третьего Обретения главы Иоанна Предтечи, которому и посвящен храм.
Вероятнее всего, начало строительства храма над гробом преподобного Нила Сорского можно считать датой его местной канонизации. Нашу датировку подтверждает и запись в так называемом Месяцеслове Симона (Азарьина). В начале 1655 г. келарь Троице–Сергиева монастыря Симон (Азарьин) по приказу Патриарха Никона был сослан в Кирилло–Белозерский монастырь, но через год, в начале 1656 г., он уже вернулся в Троицу. Примерно в те же годы им был составлен Месяцеслов, в котором отмечены памяти многих русских святых, в том числе и малоизвестных, которые не встречаются в других святцах. Для нас интересно то, что троицкий келарь, отбывавший ссылку вбизи от Ниловой пустыни и, скорее всего, посетивший ее, включает в свои святцы, правда, под 7 апреля, а не мая (что, вероятнее всего, простая описка) память ее основателя: «В той ж день преставление преподобнаго отца нашего Нила Скитскаго, иж в пустыне Сорской за 12 поприщ от Белаозера, ученик святому Кирилу Белозерскому» (РГБ. МДА. № 201. Л. 314). Значит, в это время в Кирилловом монастыре и Сорском скиту Нил Сорский почитался уже как канонизированный святой (обращает на себя внимание совпадение дат: в 1656 г. начато строительство церкви над гробом преподобного Нила и составлен Месяцеслов). Но из самого характера записи видно (Симон (Азарьин) посчитал необходимым уточнить, чьим учеником является преподобный, где находится его скит и т. д.), что он вносил в свои святцы имя малоизвестного или новопрославленного святого и потому предвосхищал возможные вопросы.
