Никодим Святогорец - Невидимая брань
Из сего явствует, что не следует нам крайне смущать и мучить себя, как по причине других искушений внешних, находящих на нас, так и по причине сказанных искушений внутренних, как делают те, которые мало имеют опытности в этом отношении, и то, что происходит от Бога, почитают происходящим от диавола или от своих грехов и несовершенства своего; знамения любви Божией признают знамениями Его гнева, благодеяния и дары относят к бичам и ударам, наносимым по крайнему Его на них негодованию; все, что ни делали и ни делают, почитают излишним трудом, ничего не заслуживающим, и претерпеваемую ими потерю — не имеющею врачевства. Ибо если б они верили, что от таких искушений никакого не бывает ущерба в стяжании добродетели, а напротив, великое их приращение, когда душа принимает их со смирением и переносит с благодарностью, и если б верили, что они суть устроения любительного Божия к ним благоволения, то не смущались бы крайне и не теряли сердечного мира оттого, что подвергаются таким искушениям, испытывают неуместные и срамные помыслы и бывают сухи и хладны во время молитвы и других упражнений духовных. Но паче смиряли бы тогда души свои пред Богом и полагали в сердце своем решение во всяком деле исполнять волю Божию, так как сим только образом Бог желает быть угождаемым в мире сем, и всячески старались хранить себя мирными и покойными, принимая все случающееся как от руки Небесного Отца, от которой исходит и эта горькая чаша, которую они испивают в настоящее время. Ибо пусть и от диавола бывает какое искушение, или от людей, или по причине грехов, но всячески оно зависит от Бога и Им посылается во благо нам и отвращение какого-либо большего искушения.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ.
Врачевство против смущения какими-либо легкими погрешностями и слабостями
Если случится тебе впасть в какое-либо простительное погрешение делом или словом, именно — обеспокоиться какой-либо случайностью или осудить, или услышать, как осуждают другие, или поспорить о чем, или испытать движение нетерпения, суетливости и подозрения других, или понебречь о чем, то не следует крайне смущаться или скорбеть и отчаиваться, помышляя о том, что ты сделал, тем более прилагать к тому печальные о себе думы, что, верно, тебе никогда не освободиться от таких слабостей или что сила твоего произволения работать Господу слаба, или что ты не как следует шествуешь путем Божиим, при всяком подобном случае обременяя душу свою тысячами и других страхов от малодушия и печали.
Ибо отсюда что выходит? То, что ты стыдишься предстать пред Богом с дерзновением как оказавшийся неверным Ему, напрасно тратишь время на рассматривание, сколько времени пробыл ты в каждом погрешении, сое ложился ли с ним и возжелал его или нет, отверг ли такой и такой помысл или нет, и подобное. И чем больше мучаешь себя так, тем больше увеличивается в тебе расстройство духа, туга и нехотение исповедаться. Но и когда пойдешь на исповедь и исповедуешься со смутительным страхом, и после исповеди опять не находишь покоя, ибо тебе кажется, что не все сказал. И живешь ты таким образом жизнью горькою, неспокойною и малоплодною, напрасно тратя много времени. И все это происходит оттого, что мы забываем о своей естественной немощи и выпускаем из виду, как следует душе относиться к Богу, именно, что когда душа впадает в какое-либо простительное и несмертное погрешение, то ей следует со смиренным покаянием уповательно обращаться к Богу, а не томить себя излишнею о том печалью, тугою и горечью.
Говорю это о простительных согрешениях, ибо только в них уместно падать душе, восприявшей строгую жизнь, нами здесь изображаемую. Мы обращаем здесь речь свою к тем, которые живут духовною жизнью и деятельно ищут преуспеяния в ней, всячески избегая грехов смертных. Для тех же, которые живут не строго, а как случится, не тревожась, если и смертным грехом оскорбят Бога, потребно другое слово. Не для них сказанное пред сим врачевство. Им надлежит глубоко скорбеть и горько плакать, строго всегда обсуждать свою совесть и исповедовать без жаления себя все грехи свои, и никаких не должны они по нерадению лишать себя средств, необходимых к уврачеванию и спасению их.
Покаяние всегда должно быть воодушевлено и проникнуто крепким упованием на Бога и при легких каждодневных падениях, а тем паче при более тяжких погрешениях, чем обычные, в которые падает иногда и усердный раб Божий по попущению. Ибо сокрушение покаянное, которое только мучает и грызет сердце, никогда не восставляет души в благонадежное настроение, если не бывает соединяемо с твердым упованием на милосердие и благость Божию. Такое упование непрестанно должно исполнять сердца ревнующих достигнуть высших степеней христианского совершенства. Оно оживляет и приводит в напряжение все силы души и духа. Но многие вступившие на путь духовной жизни, не заботясь о нем, останавливаются в своем течении сердцем расслабленным, не подвигаясь вперед, за что негожими бывают к получению благодатных благ, кои разместил Господь на пути сем и коих обыкновенно сподобляются одни ревнители, с неослабным усердием по нему текущие все вперед и вперед. Наипаче же испытывающие какую-либо тревогу сердечную или какое-либо недоумение, или раздвоение совести своей должны обращаться к духовному отцу своему или к другому кому опытному в деле духовной жизни, сопровождая сие уповательною молитвою, да откроет Господь чрез них и подаст успокоительное разрешение недоумений и смущений, и затем совершенно успокаиваться на их слове.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ.
Смущенному тотчас надо восстановить мир душевный
Всякий раз, как впадешь в какое простительное погрешение, хотя бы то тысячу раз случилось на день, как только заметишь то, не мучь себя и не трать времени напрасно, но тотчас смирись и, осознав немощь свою, обратись уповательно к Богу и воззови к Нему из глубины сердца: «Господи, Боже мой! Я сделал это потому, что уж я таков, что от меня ничего другого и ожидать нельзя, кроме таких погрешений или чего-нибудь и больше того, если благодать Твоя не поможет мне, оставя меня с одним собою. Сокрушаюсь о сделанном потому особенно, что не отвечаю исправностью жизни Твоим о мне попечениям, но все падаю и падаю. Прости мне и дай мне силу не оскорблять Тебя более и ни в чем не отступать от воли Твоей. Ибо я усердно желаю работать Тебе и благоугождать и во всем быть Тебе послушным». Сделав это, не томись думанием, простил ли тебя Бог. Господь близ и внемлет воздыханиям рабов Своих. Успокойся же в этой уверенности и, успокоившись, продолжай обычные занятия, как бы с тобой ничего не случилось.
Так тебе не один раз поступить должно, но если нужно — сто раз и каждую минуту, и в последний раз с таким же совершенным упованием и к Богу дерзновением, как и в первый. Действуя так, ты будешь воздавать великое чествование беспредельной благости Бога, Коего всегда долженствуешь ты созерцать беспредельно к нам благоутробным. Вследствие сего ты непрестанно будешь преуспевать в жизни своей и все подвигаться вперед, не теряя напрасно времени и труда.
Охранять мир свой внутренний при впадении в указанные выше погрешения можешь ты еще, поступая так: с внутренним действием осознания своего окаянства и смирения себя пред Богом подвигнись и на теплое воспоминание великих милостей, тебе лично явленных Богом, и тем, оживив в себе любовь к Нему, расположи себя к благодарению и славословию Его и самым делом возблагодари и восславословь Его тепло из глубины души. Поелику благодарение и славословие Бога есть самое высшее проявление живого союза нашего с Богом, то плодом падения твоего, если разумно к нему отнесешься, будет с помощию Божиею большее возвышение твое к Нему. Это следовало бы поиметь во внимании тем, которые слишком мятутся и мучаются при малых погрешениях, чтоб увидеть, как велика слепота их в сем случае и как они сами себе вредят по нерассудительности своей. Для них, собственно, и делаем мы последнее указание, дающее в руки наши ключ, которым душа отверзает великую духовную сокровищницу и в короткое время обогатиться может благодатию Господа нашего Иисуса Христа, Коему подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцом и Святым Духом, ныне и во веки веков.
Аминь.
Когда в дружине есть целомудрие, послушание, порядок и воинская доблесть, она делается страшной для противников… То же самое должно быть и у нас в брани с демонами, однако же не бывает, потому что ополчаемся мы не против них друг с другом, но друг против друга с ними. Удивляться должно не тому, что нас побеждают, но еще больше тому, что, ничего не делая для победы, желаем победить.
Преподобный Исидор Пелусиот
