Надежда Ионина - Суздаль. История. Легенды. Предания
Сказав это, он поверг больную к ногам преподобной Евфросинии, долго и жестоко мучил, а потом навсегда оставил ее. Преподобная подняла отроковицу за правую руку, и та встала здоровой. Обрадованная мать немедленно выполнила свое обещание, и дочь ее приняла постриг с именем Таисия. Вскоре приняла постриг и мать, которую отправили на вдовью половину обители.
Около 1250 года преподобная Евфросиния, чувствуя приближение смерти, приобщилась Святых Тайн, помолилась, перекрестилась и спокойно отошла в жизнь вечную. Весть о ее кончине распространилась быстро, и в монастыре собралось много народа. Пришли недужные и больные, одержимые злым духом; они прикасались к телу умершей и по молитвам своим получали исцеление. Но со временем славу Ризоположенского монастыря затмили новые женские обители, устроенные к тому времени в Суздале: Александровская — в честь Александра Перского (ангела-хранителя благоверного князя Александра Невского), пользовавшаяся покровительством суздальских князей и названная "великой лаврой", а затем Покровский женский монастырь.
В середине XVI века у гробницы преподобной Евфросинии совершилось несколько чудес, после чего Ризоположенский монастырь вновь привлек к себе внимание. Тогда и появилась мысль о канонизации преподобной Евфросинии, что и было со временем исполнено. А при гробнице ее стали совершать торжественные службы, каноны и молебны. Однако еще до этого множество богомольцев стекались в Ризоположенскую обитель, и случаи чудес у гробницы преподобной Евфросинии умножались. Весть об этом быстро разносилась по округе, и когда стали торжественно совершаться службы преподобной, то в течение сентября множество "чюдоносныхъ исцелений быта; слепые, хромые, сухие, немые, недужные, расслабленные, кто каким недугом одержим бысть".
В сентябре 1699 года суздальским митрополитом Иларионом были торжественно открыты нетленные мощи преподобной Евфросинии, которые до этого, хоть и было церковное чествование ее, оставались под спудом. Несмотря на 450-летнее пребывание в земле, нетленными оказались и погребальные ризы преподобной Евфросинии.
Святитель Иларион, известный подвижник благочестия, повелел учинить "звон велик" и при громадном стечении народа совершил торжественное богослужение. А 25 сентября, в день памяти преподобной Евфросинии, был устроен торжественный ход из суздальского Богородице-Рождественского собора в Ризоположенский монастырь. По благословению патриарха Адриана мощи преподобной Евфросинии переложили в новую раку и поставили в соборной церкви Ризоположенского монастыря (близ северных врат). На торжество прибыло много паломников из окрестных мест, и в это время совершилось много чудесных исцелений "для памяти и на пользу будущим родомъ"[86].
Суздальский митрополит Иларион и Архиерейские палаты
На рубеже XVII–XVIII веков для благоустройства Суздаля много сделал митрополит Иларион (в миру Иван) — выдающаяся личность и замечательный человек, о котором следует рассказать подробнее. Родился он в 1632 году от благочестивых родителей; отец его Анания был сначала нижегородским священником — в женском Зачатьевском монастыре, а затем в селе Кирикове близ Лыскова. Был он человеком благочестивым, хорошо знал Священное Писание и святоотеческую литературу, впоследствии был одним из кандидатов на патриарший престол, но отказался в пользу Никона.
Еще в младенческие годы Иван лишился матери и воспитывался только родителем своим. После смерти жены добродетельный Анания решил поступить в монастырь и с именем Антоний принял постриг в Спасо-Преображенской обители, что на Юнге. Не желая разлучаться с младшим и любимым сыном, которому было тогда 8 лет; отец взял его с собой. Таким образом, едва ли не с младенческих лет Богу угодно было поставить Илариона свидетелем суровых иноческих подвигов.
В безмолвии монастыря, в посте, молитвах и послушании протекало детство будущего Суздальского митрополита. Кротость и послушание, добрый нрав и усердие сына в исполнении правил монашеской жизни радовали престарелого отца, мечтавшего о том, чтобы сын навсегда остался в обители. Но Богу угодно было другое: достигший юношеского возраста Иван должен был сначала узнать мирскую жизнь, чтобы потом добровольно оставить ее. Когда ему исполнилось 16 лет, захотел он навестить братьев своих, и с дозволения отца отправился на родину, где его с радостью встретили.
Умный, кроткий и услужливый юноша скоро сделался любимцем семьи, и братья не захотели снова отпускать его в монастырь, а советовали жениться. Они познакомили его с Ксенией — дочерью священника из соседнего села, и вскоре молодые люди поженились. Брак их был счастливым, но непродолжительным, так как через полтора года молодая умерла. Иоанн воспринял это как указание свыше — посвятить себя иноческой жизни, в чем укреплял его и престарелый отец. Когда старец Антоний умер, старший сын его — Петр — переселился в Москву и пригласил с собой овдовевшего Иоанна, который был озабочен тем, как исполнить Божественную волю. Вскоре Господь указал ему место для будущих подвигов; среди дремучих лесов Гороховецкого уезда есть на Флорищевой горе место, где живут несколько пустынников, ведущих строгую и богоугодную жизнь. И Иоанн немедленно отправился туда.
С большим трудом нашел он среди непроходимого леса Флорищеву гору и увидел здесь две небольших кельи, в которых спасались четыре отшельника. Пустынножители с радостью приняли Иоанна, а вскоре и полюбили его за начитанность. Старец Мефодий уговорил его теперь же постричься в монахи, принять на себя священнический сан и остаться здесь навсегда. Родные же, жалея молодость Иоанна, уговорили его на время отложить свое намерение, и он вернулся в Москву.
Эта первая уступка родным повлекла за собой и другие, и Иоанн решился вступить во второй брак. Но всякий раз, когда он намеревался нарушить свой обет, Господь наказывал его слепотой. Когда Иоанн понял, что Богу неугодны его земные желания, он решился идти в иноки. Пустынники, с нетерпением ждавшие его прихода, очень обрадовались, что Бог привел его исполнить давнее свое обещание. Братия уговорила Иоанна принять сан иеромонашествующий, и 22 мая 1655 года патриарх Никон, испытав его и найдя "зело искусным в Священном Писании", поставил в сан иеромонаха.
С этого времени началась подвижническая жизнь Илариона, в которой он претерпел много скорбей, а однажды даже стал раскаиваться, что начал возведение нового храма. И вот один раз, когда он совершал с братией богослужение, в скорби своей он обратился к образу Царицы Небесной: "О, прещедрая Дева Мария, Богоизбранная Отроковице! Молись о мне грешном Сыну Твоему и Богу нашему. Не оставь меня, как Сама Ты обещала не оставлять меня в скорбях и нуждах и всегда присутствовать со мною. Избавь меня от сих безмерных хлопот".
По окончании молитвенного правила братии вышли из церкви, Иларион остался один и, присев, снова начал размышлять о стройке. И когда он задремал, явилась ему в сонном видении Дева Мария и сказала: "Перенеси образ Мой, именуемый Владимирским, из теплой церкви и поставь его в новосоздаваемой каменной, и Я будут тебе там Помощницей". Когда храм был построен, то святитель Иларион хотел посвятить его Владимирской иконе Божией Матери. Но Пресвятая Богородица снова явилась ему во сне — на этот раз с апостолами и в том виде, в каком Она изображена на иконе Успения. И отец Иларион понял, что храм должен быть посвящен Ее Успению.
Со временем, устроив и расширив обитель, он озаботился устроением внутренней жизни иноков и ввел общежительный устав. Все в монастыре должно было быть общим, и никто не должен был иметь ничего своего. Пища для всех была одинаковая, и вкушала ее братия в определенное время и только в трапезной. На монастырские работы тоже выходили все (кроме больных и немощных); всё в обители делалось с благословения настоятеля, никто без его позволения не мог выходить из келий и за ворота монастыря. Во время богослужений иноки должны были хранить полное благочиние, запрещалось даже кашлять и тяжело дышать. Класть поклоны и креститься все должны были разом, и вообще вести себя так, как будто в церкви никого не было[87].
Главнейшей добродетелью настоятель считал гостеприимство. Отказывая себе во всем и нередко голодая, братия по его приказанию последним куском хлеба делилась с приходящими. Нередко на обитель нападали разбойники, и будущий митрополит Суздальский подвергался с их стороны жестоким истязаниям. Однажды, когда он совершал с диаконом вечернюю службу, в церковь вошли разбойники. Диакона они убили сразу, а отца Илариона привязали к бревну и готовились жечь медленным огнем, чтобы он указал им место спрятанных сокровищ. Он посмотрел на святую икону и воскликнул: "О, Пречистая Дева Мария, Мати Господа нашего Иисуса Христа! Если они повредят меня огнем, у меня уже не хватит сил славить Сына Твоего и Тебя". И вдруг разбойникам послышались крики людей; они испугались и убежали, а святитель Иларион остался жив.
