Филарет (Гумилевский) - Святые подвижницы Восточной Церкви
Один из братий обители, которой особенно благотворил Пафнутий, послан был игуменом пригласить благотворителя на храмовый праздник обители. Не застав в доме отца, он увиделся с дочерью. Евфросиния, расспросив его подробно о жизни монастырской, открылась перед ним, что очень желает она посвятить себя на служение Богу, но что отец, который страстно любит ее, уже отдал руку ее жениху и никак не согласится отпустить ее в монастырь. Инок объяснил ей преимущества девства и дал совет пригласить к себе старца, иеромонаха их, когда отец будет на празднике в обители. Евфросиния так и поступила и провела всю ночь в молитве о исполнении над нею воли Божией. Пришедший старец, после беседы о значении самоотречения христианского, остриг волосы ее и одел ее в иноческую одежду. Оставалось скрыться в обитель, но в какую? В девичьей обители страстный отец мог отыскать ее. Евфросиния оделась в одежду инока и явилась с именем евнуха Смарагда в обитель Феодосиеву, где было до 350 братий,
Феодосии, которому Евфросиния назвала себя евнухом, служившим при царском дворе, но наскучившим мирской суетой, поручил Смарагда опытному иноку Агапиту. Евфросинии было тогда 18 лет.
Красота Смарагда, похожая на красоту женскую, стала предметом смущения для некоторых, которые еще не победили своих немощей, и они жаловались на то настоятелю. Игумен призвал Смарагда и предложил ему жить в уединенной келье. Евфросиния с радостью приняла совет. В строгом затворе прожила она 18 лет. В продолжение этого времени отец много раз бывал в монастыре со скорбью о пропавшей дочери и просил братию молиться об отыскании следов ее. Раз, когда он особенно сильно скорбел пред настоятелем о дочери, настоятель говорит ему, не хочет ли он побеседовать с благочестивым братом, служившим при царском дворе имп. Феодосия? Пафнутий изъявил желание. Настоятель приказал Агапиту отвести Пахомия к затворнику Смарагду. Евфросиния, увидев любящего отца, заплакала. Но Пафнутий не узнал дочери: красота ее от бдений и слез поблекла, да и она же закрыла лицо свое головным покрывалом. Она говорила отцу о вечности и славе небесной, о смирении и чистоте, о любви и милосердии, приближающих к Богу, — благости бесконечной; говорила о том, что любовь к детям не должна превышать любви к Господу и что скорби времени, если переносятся терпеливо, усовершают душу для неба; уверяла благостью Божией, что дочь его при стольких молитвах непременно была бы найдена, если бы она была на пути недобром, и что, во всяком случае, Господь утешит его в свое время. Беседа дочери оживила оскорбленную душу отца. «Я так много получил пользы от брата, как бы нашел дочь мою», — говорил он настоятелю.
Не будем думать, что деве чистой жить в обществе мужчин было легко или при свидании с нежным отцом не тяжко было смотреть на душевные страдания его. Она боролась с природой, от поста и борьбы харкала кровью, но при помощи благодати побеждала природу. Св. певец поет: «Странное зрелище, не легко понятное для естества человеческого… Как ты прошла сквозь огонь, не обжегшись? Ты испепелила сласти похоти огнем воздержания, молитвой и слезами доискивалась Бога. Разжегшись огнем святой любви, ты сожгла хворость слабостей, и, разгоревшись огнем любви к Господу, ты, чудная, засияла лучами чудес!»
После блестящих побед над природой св. Евфросиния приблизилась к кончине своей, лежала тяжко больной. На то время отец се прибыл в монастырь. Узнав о смертной болезни Смарагда, он говорил с глубокой скорбью: смерть Смарагда будет для него тяжелой потерей; ему одному обязан он той покорностью Промыслу, с какой переносит потерю дочери. Он выпросил у настоятеля дозволение видеться с затворником в последний раз. Больной затворник, при свидании с Пафнутием, просил его остаться на три дня в монастыре и обещал открыть ему нечто неожиданное. Пафнутий полагал, что затворник имел видение о его дочери и остался ждать. Спустя три дня пришел он к Смарагду. Тогда святая открыла ему, что он в келье дочери своей, оставившей жениха и отца для Господа; она просила отца не дозволять никому прикасаться к телу ее, но пусть он, отец, обмоет тело грешной дочери своей; наконец, просила и о том, чтобы отец отдал монастырю имущество, которое могло принадлежать ей. И вслед затем испустила дух свой иа руках отца своего (около 445 года).
Открывшаяся тайна, смерть так долго отыскиваемой дочери, произвела на отца потрясающее, но понятное действие. С громким воплем упал он без чувств на пол. Агапит, услышав крик его, поспешил дать ему пособие и дал знать настоятелю; скоро собралась вся братия. Тайна стала известной всем, и все воздали хвалу Богу, подавшему крепость для победы в борьбе столько трудной. Пафнутий отдал значительную часть имения своего монастырю, остальное раздал бедным и решился провести остаток жизни в келье дочери. Спустя 10 лет умер он на той самой рогожке, на которой умерла дочь его.
Благодать Божия открылась в теле Евфросинии чудом, спустя несколько часов после ее смерти. Один из братий, слепой на один глаз, припав к умершей, со слезами молился и вдруг поднялся с лицом веселым: он внезапно прозрел.
Церковь празднует память о святой Евфросинии сентября 25 дня.
Тем же путем, по которому шла прп. Евфросиния, лет за 50 до нее шла и достигла Небесного Царствия подвижница Ликопольской пустыни. Преступно, оскорбительно для совести чистой, если жена является в одежде мужчины по легкомыслию, по движениям греха, особенно женщина, предъявляющая права на деятельность мужчины в кругу общественном, — великое, уродливое явление. Это не женщина и не мужчина, а погибший член людской. В отношении к обществу природа указала место женщине — семью, тут она полезный деятель. Другое дело, когда хотят жить только для себя и Господа, ищут спасения своего. Одежда мужчины может оказаться необходимой жене, даже для спасения жизни телесной. По отношению к душевному спасению, если одежда мужчины оберегает женщину и от одного праздного любопытства жен, самого докучливого и самого бесплодного, — и это уже великая выгода для души; но она не может спасать жену и от похотливых очей мужчины. Если же с одеждой мужчины жена соединяет глубокое молчание, то она совершает самый тяжелый подвиг, так как говорливость — досадная слабость женской организации.
Скитский авва Виссарион, который скончался не позже 390 г., странствуя с учеником своим Дулою по пустыне около Ликополя, зашел в пещеру. Наставник и ученик нашли здесь пустынника–старца, который вьет веревки из пальмовых листьев; по входе их пустынник не обратил на них никакого внимания, не приветствовал их, не обратился к ним с вопросом или просьбой, а продолжал в молчании свое дело — работу и молитву. «Пойдем отсюда, — сказал авва ученику, — старец не получил извещения, чтобы говорить с нами». Спустя несколько времени, возвращаясь назад, шли они опять мимо пещеры. Авва Виссарион сказал ученику своему: «Зайдем опять сюда, может быть, Бог даст, что сей старец поговорит с нами». Входят в пещеру и видят, что пустынник умер. Наставник сказал ученику: «Похороним почившего, на это и послал нас Бог сюда». Когда стали совершать обряд погребения, увидали, что это — жена. И учитель и ученик поражены были изумлением. «Смотри, чадо, — сказал авва, — вот и жены в пустыне успешно ведут брань с духом злобы и одолевают его, а мы не бодрствуем». Учитель и ученик прославили Господа.
Св. Фомаида
Авва Даниил, который 40 лет прожил в общежитии, потом с 420 г. жил отшельником в Скитской пустыне, пришел с учеником своим в Александрию, и при них случилось следующее: сын инока октодекадского имел молодую жену Фомаиду. Отец, бывая у сына, разжигался похотью на сноху, обнимал и целовал ее, та принимала эти ласки, в простоте чистой души, за выражение любви родительской. В одну ночь товарищи рыбаки вызвали сына–рыбака на рыбную ловлю. Отец стал приставать к снохе с явным грешным требованием. «Что с тобою, отеп? Оградись знамением креста Господня и отойди», — сказала Фомаида. Тот, распалившись похотью, не отходил, а приставал. Фомаида сопротивлялась твердо. Над кроватью сына висел меч. Схватив меч, отец стал грозить Фомаиде, что убьет ее, если не послушается его. Фомаида отвечала твердо: «Хотя бы рассекали меня на части, никогда не соглашусь я на беззаконие».
Распаленный гневом, несчастный преступник ударил Фомаиду мечом и убил. Приходят другие рыбаки звать сына и видят убийство. Отец говорит им: «Ведите меня к князю, я — убийца». Авва Даниил, узнав об том, говорит ученику: «Надобно с честью похоронить тело страдалицы». Он идет в Октодекадский монастырь александрийский; его встретил настоятель с братией. Старец сказал инокам: «Тело Фомаиды должно быть положено не иначе, как с отцами». Иные с ропотом отозвались: «Вот велит положить тело вместе с отцами». Старец сказал: «Это отроковица — амма (мать) мне и вам, она умерла за чистоту». Тогда никто более не возражал старцу и она погребена была с отцами.
