Алексей Уминский - Что я хочу от Бога

Мы не становимся другими людьми, просто крестившись в Церкви, миропомазавшись, исповедовавшись и причастившись. Это – долгий путь длиной во всю нашу жизнь, на котором Бог и человек неустанно движутся навстречу друг другу. Человек призван преодолеть свои немощи и искажения, приближаясь к Господу как к источнику бесконечного света, ослепительному и страшному огню, который, с одной стороны, может обжечь, а с другой, может и переплавить.

Вдумаемся в слова апостола: Страшно впасть в руки Бога живаго! (Евр. 10: 31). Это значит страшно оказаться в его объятиях, страшно именно потому, что не сгореть в огне может только сам огонь. Если, продвигаясь по этому пути, идя в объятия Божии, мы сами становимся огнем, то тогда никогда и не сгорим. Как сказано у Редьярда Киплинга: «Мы с тобой – одной крови!»

Апостол Павел учит: В вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе (Флп. 2: 5) Вы можете представить себе это? Апостол призывает нас чувствовать, как Христос, любить, как Христос, огорчаться, как Христос, гневаться, но как Христос, слышать, как Христос, видеть, как Христос, плакать, как Христос, смеяться, как Христос… Одно из важнейших предназначений Церкви и состоит именно в том, чтобы подготовить человека к этому удивительному состоянию.

Уже в силу этого Церковь не похожа ни на одну другую организацию, потому что самые разные люди могут сосуществовать в ней до тех пор, пока готовы жить во Христе, ибо если они идут ко Христу, то непременно и встретятся в Нем. Если же их политические взгляды или эстетические предпочтения перевешивают любовь к Господу, диалог становится невозможен. Такие люди перестают принадлежать Церкви, хотя вполне могут прикрываться хоругвями, как транспарантами.

Христос никого не заставляет менять политические убеждения и отказываться от своих культурных корней, не призывает становиться националистами или, наоборот, записываться в космополиты. Будь тем, кем ты можешь и хочешь быть. Если ты – во Христе, все прочее сразу же отодвигается на третий и даже четвертый план и начинает относиться к области нашей социальной и культурной самоидентификации, но отнюдь не к нашему христианству.

Кстати, в этом кроется одна из причин того, что воспринять Церковь вне всевозможных внешних симуляторов современному человеку оказывается непросто. Мы привыкли жить и мыслить категориями, разделяющими нас по культурным, национальным, социальным и политическим признакам, в то время как Церковь – это место, где все складывается воедино. Люди же яростно не желают объединиться и возлюбить друг друга, потому искажены грехом. Человеческая природа тяготеет к индивидуализму, каждый стремится быть «сам по себе».

И сказал Господь: Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу (Лк. 22: 31).

Этот евангельский образ, как всегда, не случаен! Ведь что такое пшеница? Маленькое твердое зерно, наглухо отделенное от своих собратьев. Сатане не составит ни малейшего труда исклевать их по одному… С другой стороны, Христос так говорит о зернах:

Вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его; а иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги; а иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его; а иное упало на добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! Ученики же Его спросили у Него: что бы значила притча сия? Он сказал: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они, видя, не видят и, слыша, не разумеют. Вот что значит притча сия: семя есть слово Божие; а упавшее при пути, это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись; а упавшее на камень, это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время искушения отпадают; а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода; а упавшее на добрую землю, это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении. Сказав это, Он возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит! (Лк. 8: 5-15).

Когда перечитываешь этот евангельский отрывок, невольно задумываешься: «Господи, ну кто же будет в здравом уме сеять на дороге, на камнях или в терновнике? Не лучше было бы, даже потратив некоторое время, подыскать для начала подходящую почву?» А ведь нет ее – этой плодородной почвы, и это относится ко всем нам без исключения! Кто-то из нас подобен затоптанной дороге, кто-то уподобился камню, а кто-то – терновнику. Человек должен сам неустанно трудиться над своей душой, постепенно превращая ее в плодородную, как это делает любой крестьянин, которому достается в надел плохой участок земли. Он и камни уберет, и сорняки выполет, он вспашет это неудобье глубоким плугом для того, чтобы добраться до хорошей почвы. Так и нам предстоит погрузиться в глубину наших сердец, чтобы освободиться от того, что делает наши души каменными, оросить их слезами искреннего покаяния, удобрить надеждой на спасение и верой в неизреченную милость Божию.

Концом I – началом II века датируется апокрифический текст «Дидахё» или «Учение Господа <,переданное> народам чрез двенадцать апостолов», который содержит такие молитвенные строки, посвященные таинству Евхаристии: «Как сей преломляемый хлеб был рассеян по холмам и собранный вместе стал единым, так и Церковь Твоя от концев земли да соберется в царствие Твое, ибо Твоя есть слава и сила чрез Иисуса Христа во веки».

Иными словами, что необходимо предпринять для того, чтобы пшеница сделалась хлебом? Каждое зернышко, твердое, как камень, и абсолютно обособленное должно быть смолото вместе с другими зернами и превратиться в порошок, в муку. К этой муке следует добавить воды, чтобы получилось тесто. Тесто предстоит терпеливо замешивать руками, а потом запекать на огне до тех пор, пока оно не превратится в румяный, душистый хлеб, который потом на Божественной литургии по молитве всей Церкви станет Телом Христовым.

Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плодами. 12:24).

У Владислава Ходасевича есть прекрасное стихотворение «Путем зерна»:

Проходит сеятель по ровным бороздам.

Отец его и дед по тем же шли путям.

Сверкает золотом в его руке зерно,

Но в землю черную оно упасть должно.

И там, где червь слепой прокладывает ход,

Оно в заветный срок умрет и прорастет.

Так и душа моя идет путем зерна:

Сойдя во мрак, умрет – и оживет она.

И ты, моя страна, и ты, ее народ,

Умрешь и оживешь, пройдя сквозь этот год, —

Затем, что мудрость нам единая дана:

Всему живущему идти путем зерна.

Эти строки были написаны в роковом 1917 году. Потрясающе!.. Действительно, человек в Церкви идет путем зерна. В противном случае она так и останется для нас местом, куда мы заходим ставить свечи, или организацией, в большей или меньшей степени разделяющей наши взгляды на мир. На самом же деле человек должен уподобиться зерну, чтобы умереть и воскреснуть со Христом в таинстве крещения.

Что нам надо искать в Церкви

Умереть и родиться через крещение

Путем зерна уйти от карикатуры

Ко крещению малосведущие люди относятся по-разному. Одним оно представляется формальным актом, свидетельствующим о вступлении в некую организацию, другие воспринимают его в качестве своеобразной прививки, способа уберечь себя и своих детей от всяческих скорбей и болезней, для третьих это форма констатации своей национальной и культурной идентичности, поскольку, действительно, 80 процентов наших соплеменников отождествляют себя с православием именно посредством крещения. А может быть, в этом церковном таинстве сосредоточен какой-то совершенно иной, гораздо более глубокий смысл?

Почти две тысячи лет тому назад аскет и проповедник святитель Кирилл Иерусалимский говорил: «Крещение для нас – и гроб, и колыбель». Действительно, крещение символизирует собой гроб, в котором погребается ветхий человек. Почему же он умирает, ведь Христос пришел дать людям жизнь? Он умирает как человек, живущий исключительно по биологическим законам и руководствующийся лишь земными интересами, он умирает, как тот, в ком уже проросла новая жизнь, как умирает зерно. Если зерно не умрет, не разложится в земле, не исчезнет в своем прежнем качестве, оно никогда не сможет породить новую жизнь.