Эрвин Люцер - Крест Гитлера

Бисмарк соглашался со своим прусским предшественником Фредериком Великим, который однажды хвастливо заявил: «Спасение — это дело Бога, все остальное принадлежит мне!». Этот двойной стандарт стал известен как доктрина о «двух сферах» — вопрос, к которому мы вернемся во время обсуждения роли церкви в нацистской Германии. Эта доктрина и сегодня все еще используется среди политиков, которые говорят, что как частные лица они против абортов или наделения гомосексуалистов правами в обществе, однако они не думают, что их личные взгляды должны оказывать влияние на их вклад во всенародное законодательство.

При Бисмарке был сформирован Рейхстаг (немецкий парламент), сам он был назван премьер-министром, а позже — канцлером. Несмотря на то что была написана новая конституция, парламент практически не имел власти, а был просто форумом для обсуждений и дебатов относительно политических вопросов. Как Бисмарк, так и кайзер, были едины в своем презрении к личной свободе и демократии. Они были уверены, что только монархия может справиться со всеми проблемами непрочно скрепленной Германии, в которой должен поддерживаться порядок. Бисмарк был глубоко уверен в правильности того выражения, которое он придумал в день своего вступления на должность премьер-министра: «Великие насущные вопросы не будут разрешены при помощи резолюций и голосов большинства... а только мечом и огнем».

В 1871 году, когда был коронован кайзер Вильгельм, он заложил краеугольный камень в основание массивного здания Рейхстага в Берлине. Если вы когда-либо были в этом городе или видели фотографии этого строения, то наверное помните, что оно стоит как монумент Второму Рейху. Сейчас, когда Германия объединена, парламент страны вернулся в здание Рейхстага.

Когда в 1914 году началась Первая мировая война, большинство немцев изголодались по боевым действиям, веря в то, что война, по словам прусского генерала фон Мольтке, является частью Божьего творения, «собирая воедино благороднейшие качества мужества, самоотречения, верности и готовности пожертвовать своей жизнью». Они также верили в то, что война, которая началась летом, будет выиграна «до Рождества».

Едва ли кто хотел войны больше, чем Адольф Гитлер, которому в то время было двадцать пять лет. Он пошел в армию добровольно и позже размышлял: «Мне не стыдно сказать, что охваченный восторженным энтузиазмом, я упал на колени и поблагодарил от всего сердца Небеса за счастье жить в такое время».4

Вскоре после того, как Америка вступила в войну,

9 ноября 1918 года Германия капитулировала. Кайзер Вильгельм II был унижен и, чтобы спасти свою жизнь, бежал в Нидерланды, где провел остаток дней своих, изучая оккультные науки в попытке понять, почему Германия проиграла войну. В конце концов его прорицатели, включая знаменитого Хьюстона Чемберлена (с ним мы встретимся еще раз в следующей главе), заверили его, что немцы как высшая раса предопределены к победе.

Когда Гитлер услышал новость о поражении Германии, выздоравливая после атаки горчичным газом, у него было мистическое видение, которое, как он верил, было «призывом» в политику. Он плакал впервые после смерти своей матери. Затем он понял, что предназначен сыграть какую-то роль в будущем Германии. Мир еще будет вынужден справляться с последствиями этого решения.

С поражением Германии и формированием нового конституционного правительства Второй Рейх подошел к бесславному концу.

ТРЕТИЙ РЕЙХ (1933-1945 ГГ.) 

Германия в условиях воинствующего милитаризма и положения, когда государство поставлено выше обычной морали, ожидала диктатора, который вывел бы ее из униженного состояния. Давайте исследуем корни дерева, принесшего столь горькие плоды.

Некоторые думают, что философы сидят в башнях из слоновой кости и плетут теории, которые имеют мало общего с жизнью обычного, тяжело трудящегося гражданина. Однако факт заключается в том, что философы часто управляли целыми государствами (Карл Маркс — лишь один из примеров). В то, что сегодня изучают в классах на уроках философии, завтра поверит человек на улице.

У Германии также были свои философы, выдающиеся люди, снискавшие широкое признание через свои учения и труды. Они подготавливали почву и даже насаждали семена национализма, а также разжигали ненависть к евреям. Знали они об этом или нет,— они подготавливали путь Гитлеру. Давайте познакомимся по крайней мере с двумя из них.

Георг Гегель (1770—1831) возглавлял кафедру философии в Берлинском университете. Его диалектическая философия, вдохновлявшая Маркса, учила о прославлении государства, называя его «Богом, ходящим по земле». Личные права, по его мнению, были просто помехами на пути государства как верховной власти. Государство, как он говорил, является «нравственной вселенной... и имеет наивысшее право по отношению к человеку, наивысшим долгом которого является быть членом государства... Так как право мирового духа превыше всех особых привилегий.»5

Война, как учил Гегель, стала великим очистителем, который был необходим для душевного здоровья народа. Что касается личных нравственных качеств, наподобие смирения и терпения, то они никогда не должны становиться на пути государственных интересов, и без сомнения государство должно растаптывать подобные «невинные цветы». Это — полное оправдание доктрины двух сфер: личная нравственность должна оставаться личной! Государственная нравственность — это нечто совершенно другое.

Гегель предсказал, что Германия опять расцветет, так как она представляет собой высшую форму диалектического развития. Пусть Франция поступает как ей угодно; пусть Россия и Британия усиливаются, говорил он. Законы истории — на стороне Германии. Она заслуживает того, чтобы опять подняться, и она поднимется.

Как можно было ожидать, Гегель отрицал уникальность христианства и утверждал, что Ветхий Завет должен быть отвергнут из-за его еврейских корней. Чистой христианской верой должна обладать только чистая раса, а именно — немцы. Таким образом, новое христианство должно было включать в себя то, что соответствовало высшему немецкому духу.

Фридрих Ницше (1844—1900), сын лютеранского пастора, выступал с резкими нападками на христианство, обвиняя его в слабости и в том, что оно является причиной неприятностей Германии. В своей книге «Антихрист» он написал: «Я называю христианство единственным огромным проклятием, единственным чудовищным и глубочайшим извращением, единственным моральным изъяном человечества... Я рассматриваю христианство как наиболее обольстительную ложь из когда-либо существовавших»6. Христианство, сказал он, с его ударением на достоинствах милости и прощения, сделало Германию слабой.

Помните — Ницше заявил, что Бог мертв. Он писал: «Разве мы не слышим ничего, кроме шума лопат гробокопателей, хоронящих Бога? Разве мы не чувствуем ничего, кроме запаха разложения Бога? Боги тоже разлагаются. Бог мертв, и мы убили его.» Церкви, сказал он, являются надгробиями и гробницами Бога.

Ницше и глазом не моргнул, представляя ужасающие последствия атеизма. Вот как он описал, что означает смерть Бога для человека: «Как можем мы, убийцы из убийц, утешить себя?.. Кто сотрет с нас кровь? Где эта вода, чтобы очистить себя? Какие празднества искупления, какие священные игры мы должны изобрести? Не является ли величие этого дела слишком великим для нас? Не должны ли мы сами стать богами хотя бы для того, чтобы понять достоинства этого положения?».7

Ницше знал, что со смертью Бога чувство вины человека останется безответным, никто не сотрет кровь с наших рук. Так как Бог мертв, то должен быть найден преемник. Ницше знал, что в атеистическом государстве сильный правит слабым. Он провозгласил о приходе высшей расы и сверхчеловека, который объединит Германию и, возможно, весь мир. Будет править грядущая элита, из которой и появится этот сверхчеловек. Он и те, кто будут его окружать, станут «господами земли». Этот человек должен быть «великолепным белокурым животным, неистово жадным к добыче и победе».

Ницше, который умер в 1900 году, не дожил до того, чтобы увидеть подъем Третьего Рейха или распространения атеистического коммунизма. Однако его предсказание о том, что двадцатый век будет кровопролитным, к сожалению, исполнилось слишком точно. Убрав Бога с пути, люди могли быть необузданными. Больше не было страха суда и веры в нравственные добродетели. Когда люди осознали, что история основана на грубой силе, могло начаться вселенское безумие. (Обратите внимание на тот факт, что сам Ницше за одиннадцать лет до своей смерти сошел с ума.) Как отметил Рави Захариас, Ницше понимал, что человек, «раня сердце Бога, в действительности пускает кровь себе».8