С Кутолин - ДУХ, ДУША,ТЕЛО СУДЬБЫ

ГлаваII. ДУША – РОСПИСЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СТЯЖАНИЯ ДУХА

План:

Паллиативность души в человеческом знании.

Дух и Душа в человеческом знании.

Дух и Душа в «образе» и «подобии».

4 . Паллиативность души в человеческом знании.

Архиепископ Лука (Войно – Ясенецкий) в своей книге «Дух, Душа, Тело» note 7 говорит просто и ясно о душе и животного, и человека так, что иначе, казалось и не скажешь: »Но не только люди, а и животные имеют душу. Душа животного в крови его. И животное, как и человек, состоит из духа, души и тела. Что же такое душа? В простейшем ее виде, у животных – это объединяемый самосознанием (умом у высших животных) комплекс органических и чувственных восприятий, мыслей и чувств, следов воспоминаний или только (у низших) комплекс органических ощущений. Примитивный дух животных – это только дыхание жизни (у низших). По мере повышения по лествице существ растет их духовность, и к дыханию жизни присоединяются зачатки ума, воли и чувства. У человека душа гораздо выше по своей сущности, ибо участвующий в ее деятельности дух несравним с духом животных. Он может обладать высшими дарами Святого Духа, которые св. пророк Исаия (II, 1-3) называет духом страха Божия, духом познания, духом силы и крепости, духом света, духом разумения, духом мудрости. Духом Господним или даром благочестия и вдохновения в высшей степени. Дух и душа человека нераздельно соединены при жизни в единую сущность; но можно и в людях видеть различные степени духовности. Есть люди духовные по апостолу Павлу (1 Кор. 2, 14). Есть, как мы говорили, люди – скоты, люди – трава, есть и люди – ангелы. Первые мало, чем отличаются от скотов, ибо духовность их очень низка, а последние приближаются к бесплотным духам, у которых нет ни тела, ни души. Итак, душу можно понимать как совокупность органических и чувственных восприятий, следов воспоминаний, мыслей, чувств и волевых актов, но без обязательного участия в этом комплексе высших проявлений духа, не свойственных животным и некоторым людям. О них говорит апостол Иуда: «Эти люди душевные, не имеющие духа (Иуд. 1, 19). В самосознании при жизни жизнь духа тесно переплетается с теми психическими актами, которые общи человеку и животным, т. е. с органическими ощущениями и чувственными восприятиями: эти последние, в свою очередь, неразрывно связаны с жизнью тела, особенно мозга, и исчезают со смертью тела. Поэтому примитивная душа животных смертна, как смертны и те элементы самосознания человека, которые исходят из умершего тела (органические и чувственные восприятия). Но бессмертны те элементы самосознания, которые связаны с жизнью духа. Бессмертен дух, который может существовать без связи с телом и душой. Материалисты отрицают бессмертие души именно потому, что ничего не хотят знать о духе. А о бессмертии самосознания, понимаемого чисто физиологически, мы и не говорим. Посмотрим теперь, дает ли Священное Писание нам право понимать дух и душу так, как мы только что изложили. Думаем, что наше понимание души и духа, совершенно согласно с Откровением. В различных смыслах употребляется в Писании слово «душа». То, как в просторечии, она обозначает просто всего человека: «Ни одна душа», «никакая душа». Ни одна душа из вас не погибнет, – говорит св. апостол Павел своим корабельным спутникам». А вот ещё:Душа согрешающая, она умрет (Иез. 18,20).Душа его будет ему вместо добычи (Иер. 21,9).Умерли искавшие души Младенца (Мф. 2,20).Хлеб их – для души их (Ос. 9, 4).Не заботьтесь для души вашей, что вам – есть и что пить (Мф. 6, 25).А вот ряд текстов, в которых явно идет речь о том, что можно было бы назвать «животной душой»:«Душа их исплевала в них… Он насытил душу жаждущую и душу алчущую исполнил благами… От всякой пищи отвращалась душа их… Душа их истлевает в бедствии (Пс. 106,5-26).Будет он пастись… и душа его насытится на горе Ефремовой (Иер. 50, 19).Насытится ими (добычей) душа моя (Исх. 15,9).Голодному снится, будто он ест… и душа его тоща… снится, будто он пьет… и душа его жаждет (Ис. 29, 8).Благотворительная душа будет насыщена (Притч. II, 25).Душа ленивого желает, но тщетно; а душа прилежных насытится (Притч. 13,4).Нерадивая, душа будет терпеть голод(Притч. 19^15).Сытая душа попирает и сот (Притч. 27,7). Душа ваша да насладится туком (Ис. 55,2).Душа их будет как напоенный водою сад (Иер. 81,12)».Отвращается… душа его от любимой пищи (Иов. 33,20).Слышишь, душа моя, звук трубы (Иер. 4,19).Напитаю душу священников туком (Иер. 31,14).Чего желает душа твоя (1 Цар. 20, 4)».Привыкших к мысли о бессмертии души пусть не смущают слова о бессмертии духа. В большинстве мест Священного Писания, где речь идет о смерти, говорится именно об оставлении тела духом, а не душой:« Как тело без духа мертво, так и вера без дел мертва (Иак. 2, 26). Кто знает: дух сынов человеческих восходит ли вверх, и дух животных сходит ли вниз, в землю? (Еккл. 3, 21)».Такие определения свидетельствуют, в сущности, о паллиативности наших знаний о душе до тех пор, пока существо тварного мира не срастается со знанием и не становится: «один дух с Господом» (1 Кор. 6, 17). Именно с этого момента «Душа видит истину Божию по силе жития» – Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 30. М., 1858. С. 195. И здесь паллиативность категории души если и не исчезает, то приобретает иное миротолкование: »Если в естественных науках вера предваряет знание, и опыт подтверждает веру, то в религии вера, исходя из глубоко интуитивного чувства Бога, приобретает свою силу только в непосредственном личном опыте Его познания. И только вера в небытие Бога, во всех своих мировоззренческих вариантах, остается не только не оправданной в опыте, но и находящейся в вопиющем противоречии с великим религиозным опытом всех времен и народов» – так авторитетно заявляет проф. В.И.Осипов в книге «Путь разума в поисках истины». Ссылаясь на многочисленные примеры паллиативности категории «душа» Войно – Ясенецкий так разъясняет эти «полумеры» в осознании этой категории:« Изыдет дух ею, и (он) возвратится в землю свою: в той день погибнут вся помышления его (Пс. 145,4).И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его (Еккл. 12, 7).Эти два последних текста особенно важны для обоснования нашего мнения, что смертны те элементы душевной деятельности, которые связаны с жизнью тела: чувства и мыслительные процессы, неразрывно связанные с деятельностью мозга. В тот день погибнут все помышления его, т. е. прекратится деятельность сознания, для которой необходимы все восприятия живого мозга.Изыдет не душа, а дух, и возвратится в землю свою, т. е. в вечность. Возвратится прах в землю, чем он и был, а дух возвратится к Богу, Который дал его.И дух животный, конечно, должен быть бессмертным, ибо он тоже имеет начало в Духе Божьем, Духе бессмертном.Мысль о бессмертии духа животных явно содержится в известных словах апостола Павла о надежде всей твари (Рим. 8, 20-21); …в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. В немногих местах Священного Писания смерть определяется как исхождение души (а не духа) из тела (Быт. 35, 18; Деян. 20, 10; Пс. 15, 10).Это легко объясняется тем, что и вообще в Библии, особенно же в псалмах, слово душа часто употребляется в общепринятом смысле, т. е. как совокупность всей деятельности душевной и духовной.Но мы и говорим, что при жизни дух и душа человека соединены в единую сущность, которую можно назвать просто душой».Тем не менее, сама причина развития паллиативности души в истории развития человеческого, прежде всего сознания, а потом уже знания, которое, вообще, понять невозможно без анализа развития цивилизаций, где формировалось человеческое знание, скорее всего теми методами опыта, которые называются методом проб и ошибок, так вот сама причина паллиативности души возникает по-разному в разных формах творческой эволюции цивилизаций, где формировалось человечество в реальном времени и пространстве.Вследствие случайной конфигурации континентов на Земле имеются районы, более благоприятные для объединения и смешения рас — обширные архипелаги, узкие перешейки, широкие, пригодные для обработки равнины, особенно орошаемые какой-нибудь крупной рекой. В этих-то привилегированных местах, естественно, и стремилась с начала оседлой жизни сосредоточиться, смешаться и накалиться человеческая масса. Этим объясняется появление, несомненно, «врожденное» на неолитическом покрове некоторых полюсов притяжения и организации, — предзнаменование и прелюдия какого-то высшего и нового состояния ноосферы. Более или менее выделяются в прошлом пять таких очагов: Центральная Америка с цивилизацией Майя; Южные моря с полинезийской цивилизацией; бассейн Желтой реки с китайской цивилизацией; долины Ганга и Инда с цивилизациями Индии; наконец, Нил и Месопотамия с Египтом и Шумером. Эти очаги появились (за исключением двух первых, гораздо более поздних), по-видимому, почти в одну и ту же эпоху. Но они в значительной степени развиваются независимо друг от друга, и каждый из них слепо стремится распространить и расширить свое влияние, как будто он один должен поглотить и преобразовать Землю.Поистине, не во встрече ли, конфликте и, в конечном счете, постепенной гармонизации этих великих соматопсихических потоков состоит сущность истории, как история души?Фактически эта борьба за влияние быстро локализовалась. Очаг Майя. Слишком изолированный в Новом Свете, вскоре потух полностью, а полинезийский очаг, слишком разбросанный по однообразному множеству своих далеких островов, начал сиять в пустоте. Таким образом, партия за будущее мира разыгрывалась в Азии и Северной Африке между земледельцами больших равнин.В первом или втором тысячелетии до нашей эры шансы партнеров могли казаться одинаковыми. И, однако, познакомившись с последующими событиями, замечаем ныне, что у двух наиболее восточных конкурентов уже тогда имелись признаки слабости.То ли по присущему ему духовному складу души, то ли вследствие обширности территорий, отсутствовали вкус и стремление к глубоким обновлениям. Странную картину являет собой эта огромная страна, еще вчера представлявшая собой лишь едва изменившийся живой осколок мира, таким, каким он мог быть десять тысяч лет назад… Население не только состоит из земледельцев, но в основном организовано согласно иерархии территориальных владений, а император фактически является не кем иным, как самым крупным землевладельцем. Население, высокоспециализированное на выделке кирпичей, фарфора и бронзы. Население, превратившее в суеверие изучение пиктограмм и созвездий. Конечно, невероятно рафинированная цивилизация, но подобно письму, в котором она себя столь непосредственно выражает, не меняющая методов со времени своего начала. В конце XIX века — еще неолит, не обновленный, как в других местах, а просто бесконечно усложненный, не только по тем же линиям, но в том же плане, как будто он не мог оторваться от той Земли, где сформировался душа этой цивилизации.Но в те времена, когда Китай уже врастал в почву, умножая пробные поиски и открытия, но, не создавая физики, Индия увлеклась метафизикой до того, что этим себя погубила. Индия по преимуществу район высоких философских и религиозных давлений…Трудно переоценить мистическое воздействие, оказываемое и по сей день этим антициклопом на души людей.. Но как бы эффективно эти потоки ни освежили и ни прояснили человеческую атмосферу души, следует признать, что вследствие чрезмерной пассивности и отрешенности такие души были не в состоянии устраивать Землю. Выступив в свое время как великое веяние, но лишь как великое веяние своего времени, первоначальная душа Индии сникла. Но разве могло быть иначе? Поскольку феномены рассматривались как иллюзия (майя), а их связь как цепь (карма), то как могли эти доктрины вдохновить и направить человеческую эволюцию души?Итак, мало-помалу происходит отклонение ко все более западным зонам мира — туда, где в долинах Евфрата и Нила, на берегах Средиземного моря вследствие исключительного сочетания местоположения и народов в течение нескольких тысячелетий произошло благоприятное смешение, благодаря которому, не теряя своей подъемной силы, разум души сумел обратиться к фактам, а религия совместиться с действием.Месопотамия, Египет,— и над всем этим не столько таинственный иудео-христианский фермент, сколько осознанный иудеями факт новой религии Египта в лице фараона Эхнатона, деятельность которого прочими жрецами Египта была принята за дистресс рефлексии этого фараона, а результат богоизбранного иудейского фермента — христианский правозвестник, которой становится учением, дающим Элладе, вскоре Риму, Европе ее новую духовную форму!Пессимист может легко выделить в этом необычном периоде ряд цивилизаций, которые рухнули одна за другой. Но с научной точки зрения правильнее было бы еще раз распознать под этими последовательными вибрациями великую спираль жизни души, неуклонно поднимающуюся путем смены форм по магистральной линии своей эволюции. Сузы, Мемфис, Афины могут погибнуть. Но все более организованное сознание передается из души в душу, и его блеск увеличивается.В дальнейшем при изложении истории других частей человечества можно восстановить величие и существенность роли, которая душа являет в ожидаемой полноте развития Земли. Не признать на данном этапе исследования, что в период, изучаемый историей, ведущая ось антропогенеза души прошла через Запад — значит извратить факты под влиянием чувств. В этой выдающей зоне роста и всеобъемлющей переплавки все, что ныне составляет душа человека, было найдено или, по крайней мере, должно было быть вновь найдено и может быть названо феноменом души Ноосферы.

5 . Дух и Душа в человеческом знании.

Паллиативность души в человеческом знании являет нам полумеру этой категории в её описании, с одной стороны, через полноту понимания человеческой слабости, а, с другой, как пример безусловной сложности феномена ноосферы, причиной чего служит и непременное явление сложности развития культурных пластов самой ноосферы. Вот почему Дух и Душа в человеческом знании идут рука об руку и как с психологией Человека, так и его гносеологией в философии интеллекта и интеллекта философии. Таким образом, категория паллиативности души не снимается в своей полумере осознания сложности души. И вот примеры такого паллиативного знания, например, в философии как гносеологии. У Плутарха человеческий дух (нус) есть божественное начало в нас, истечение Божества; а человеческая душа есть часть мировой души. Преодоление платоновского дуализма, возносившего часть человеческой души к миру идей, ведет к признанию космического духа, космического логоса. Это было по-новому возвращением к натурализму. Платон утверждал духовность разума, его связь с миром идей. У Блаженного Августина, может быть, впервые душа становится духовной субстанцией. Дух в форме отношения к самому себе – субъективный дух. Дух в форме реального мира, в котором свобода есть необходимость, есть объективный дух. Дух – душа, дух – сознание, дух – субъект. Душа есть понятие, им существующее. Дух есть истина материи. Истина, как разум, есть тождество субъективности понятия и его объективности и всеобщности. Дух есть сознание себя как бесконечной всеобщности. Нравственная сила есть совершенство абсолютного Духа. В духе преодолевается отношение между господством и рабством. Философия Гегеля хочет быть эзотерическим раскрытием Бога. Фихте считал творческую активность человека главным признаком духа, Гегель же считает главным признаком свободу. Но у Фихте это активное «я» не индивидуально, это чистая субъективность. И у Фихте, и у Гегеля нет личности, нет личного духа, есть лишь субъективный дух. Природа у Фихте есть как бы умершая свобода, чистое прошедшее. Но заслугой Фихте было понимание духа как творческой активности. В этом он ближе к истине, чем Гегель. Но Гегель сделал первую попытку построить целостную философию духа. Эта философия духа синтезирует греческий интеллектуалистический универсализм с пониманием духа как свободы и динамики, что внесено в историю христианством. Но провалом гегелевской философии духа было непонимание внутреннего существа личности, личной духовности, личного отношения человека и Бога. Гегелю не удалось построить конкретной философии духа, он остался в сфере абстрактной всеобщности. Он преодолевает докантовский объективизм, но по-новому все же учит об объективном духе, в то время как его собственная исходная точка зрения не допускает отнесения духа к объективности. Наконец, гегелевское понимание духа проникнуто эволюционизмом, который есть детерминизм и противоречит пониманию духа как свободы. Дух есть единство субъективного и объективного. Душа всегда фрагментарна, частична, только дух целостен и универсален. В духе совершается преодоление противоположности между частным и универсальным, между личным и сверхличным. Конкретный человек есть сочетание целостного и частного. Только дух дает конкретное универсальное содержание личности, выводит ее из ограниченного пространства и времени. Душа сама по себе, без духовного начала, остается замкнутой. Философия духа должна противопоставить универсалистический персонализм партикуляристическому индивидуализму. Человек есть целостное существо, духовно – душевно – телесный организм. Тело входит в человеческую личность, принадлежит его образу, его лицу. Лицо человека есть высшее достижение космической жизни, победа над хаосом. «Духовность» не противоположна «телу» или «материальному», а означает его преображение, достижение высшей качественности целостного человека, реализацию личности. Личность реализуется через победу духа над хаотическими душевными и телесными элементами. Картезианский дуализм духа и тела вовсе не ошибочен, а лишь является примером паллиативности меры современной философии и психологии. Душа есть сердцевина человеческого существа, и дух должен быть соединен с душою, сообщать ей высшие качества и смысл. Духовная жизнь есть жизнь духовно – душевная.Если у Плотина происходит механическое отделение чистого, интеллектуального элемента в человеке, возносящегося к Единому, от материи, которая не преображается. Это есть отрицание целостности личности, где нет места любви в душе. Понимание любви как исключительно духовной, не заключающей в себе никакого душевного элемента, есть извращение любви. Такая любовь совершенно безлична и бесчеловечна. Это противоречит евангельскому богочеловеческому пониманию любви. Душа, свободная от духа, от давящего интеллектуального начала, есть как бы потерянный рай. Таково понимание духа так называемой философии жизни (Lebensphilosophie). Несколько слов об осознании души через мистику.В мистике же и в мистическом богопознании душа обращена к Богу не проявленному, не открывшемуся в истории мира, к Богу, к которому не применим и образ Творца, к Богу апофатическому. С этим связана самая трудная и мучительная проблема христианской духовности. Как соединить апофатическое и катафатическое понимание Бога в духовном пути? С этим связана проблема личности, проблема любви, проблема молитвы. Глубина духовности может обнаружить большую общность, чем объективация религиозных типов. Но все-таки есть различия типов мистики, и, прежде всего мистики христианской, и внехристианской. Внехристианская и дохристианская мистика имеет два противоположных прототипа, которые повторяются и в христианский мировой период до наших дней. Один из этих типов есть индусская мистика тождества, совершенной отрешенности от множественности мира, погружение в Брахман. Этот тип мистики хочет быть мистикой чистой духовности. Это мистика акосмическая. Божество и душа тождественны. Бог в этом типе мистики есть сверхбытийственное небытие. Было бы большим упрощением характеризовать этот тип мистики как пантеизм. Это есть последовательная апофатическая мистика, мистика отрешения и отвлечения от всякого конкретного бытия, от космической и человеческой множественности. Одинаково можно сказать, что мир становления, мир, состоящий из частей и преходящий, не есть подлинное бытие и уход от него к Единому есть уход к подлинному бытию, и что этот мир есть бытие, а уход от него есть уход к сверхбытию. Тут избавление от зла и страдания, порожденных множественным чувственным миром, достигается через отрешенность, через погружение в абстрактное, неконкретное единое. Это мистика холодная, она не знает любви. И это отсутствие любви связано с тем, что этот тип мистики не знает личности, она не спасает личности, а спасается от личности. Как было уже сказано, любовь есть отношение личности к личности. Tat twam asi означает не любовь, не выход из себя в другое, а обнаружение в другом основы, тождественной с личной основой, т. е. преодоление личного бытия. Любовь же предполагает не тождество, а различение, предполагает другое. Мистика Плотина, несмотря на все различие греческого мира от индусского, принадлежит к тому же типу. Это тоже мистика Единого, которая достигается через отрешение, отвлечение от множественного мира. Нет тайны личности, и, значит, нет тайны любви. В платонизме и неоплатонизме Эрос направлен на добро, на высшее благо, на красоту, а не на конкретное существо, не на личность. Как в индусской мистике, Единое есть сверхбытие, путь к нему апофатический. Наша душа божественна по своей основе через дух, через нус. «Бог есть Дух и Душа, а потому ей свойственно вечно нисходить к основанию своего источника и вечно созерцать его. И вследствие этого тождества в духовности Дух, опять же нисходит и склоняется к источнику, к Человеку»Итак, в гносеологии паллиативность искания души не снимается ни в философии интеллекта, ни в интеллекте философии. Правда, последняя установка находится в сфере интеллектуальной и эмоциональной, а потому зиждется на развитии психологии как науки. Но академическая психология, пытаясь имитировать естествознание с его лабораторными методами взвешивания и измерения, занималась чем угодно, но только не душой. Изучая человека в лаборатории, она утверждала, что совесть, ценностные суждения, знание добра и зла суть метафизические понятия, выходящие за пределы психологической проблематики, и чаще всего решала мелкие проблемы, соответствовавшие принятому "научному методу"; и она не выдвинула никаких новых методов для исследования важнейших человеческих проблем. Тем самым психология как наука утратила свой главный предмет – душу; она стала заниматься "механизмами", формированием реакций, инстинктами, но обходила наиболее специфические для человека феномены: любовь, разум, совесть, ценности. И тут следует отдать должное Фрейду и его учению, правда, отягощенному сексуальными мотивами больше, чем это требует история души. Он осмелился прервать песни триумфа, которые распевал чистый интеллект. Фрейд показал, что разум ценнейшее и человечнейшее из качеств человека – сам подвержен искажающему воздействию страстей, и только понимание этих страстей может освободить разум и обеспечить его нормальную работу. Метод Фрейда – психоанализ сделал возможным самое тонкое и интимное исследование души. "Лаборатория" аналитика не оснащена приборами, он не может взвесить или просчитать свои открытия, но он обладает способностью проникать – сквозь сны, фантазии и ассоциации – в скрытые желания и тревоги пациентов. В своей "лаборатории", опираясь лишь на наблюдение, разум и собственные переживания, он обнаруживает, что душевную болезнь нельзя понять, не обращаясь к моральным проблемам; что пациент болен, потому что пренебрегал нуждами души. Аналитик – не теолог или философ и не претендует на то, что компетентен в этих областях; но в качестве врачевателя души аналитик занимается теми же проблемами, что и философия, и теология – душой человека и ее исцелением. Определив задачи психоаналитика, обнаруживаем, что в настоящее время изучением души профессионально занимаются две группы: священники и психоаналитики note 8 . Каковы их взаимоотношения? Притязает ли психоаналитик на то, чтобы занять место священника, и неизбежна ли вражда между ними? Или же они – союзники, которые должны дополнять друг друга и оказывать друг другу теоретическую и практическую помощь?Фрейд разбирал проблему отношения религии и психоанализа в одной из своих самых глубоких и блестящих работ – "Будущем одной иллюзии". Юнг, первым из психоаналитиков понявший, что мифы и религиозные идеи являются выражением глубоких инсайтов, обсуждал тот же вопрос в лекциях 1937 года, опубликованных под названием "Психология и религия". Какова позиция Фрейда по отношению к религии в "Будущем одной иллюзии"? По Фрейду, религия возникает из беспомощности человека перед противостоящими силами природы и внутренними инстинктивными силами. Религия появляется на ранней ступени развития человечества, когда человек еще не может применить разум, чтобы справиться с этими внешними и внутренними силами, и должен подавлять их или управлять ими, прибегая к помощи "контраффектов" и других эмоций, функция которых – в подавлении и контроле над тем, с чем разум не справляется. При этом человек создает то, что Фрейд называет "иллюзией"; материал берется из индивидуального детского опыта человека. Ощущая опасные, неуправляемые и непонятные силы внутри и вовне себя, человек как бы припоминает свой детский опыт и возвращается к тому времени, когда он чувствовал, что находится под защитой отца, обладающего высшей мудростью и силой, и мог завоевать его любовь и защиту, подчиняясь приказаниям и, стараясь не нарушать запреты. Итак, религия, согласно Фрейду, – это повторение детского опыта. Человек защищается от угрожающих ему сил так же, как в детстве; он учится справляться с собственной уязвимостью, полагаясь на отца, восхищаясь им и страшась его. Фрейд сравнивает религию с детскими неврозами навязчивости. Для него религия – это коллективный невроз, вызванный обстоятельствами, сходными с теми, которые вызывают детский невроз. Анализируя психологические корни религии, Фрейд пытается показать, почему люди сформулировали идею бога. Но дело не ограничивается выявлением этих психологических корней: Фрейд доказывает, что теистическая концепция есть иллюзия, основанная на желаниях человека. взгляды на религию почти во всем противоположны фрейдовским.Юнг начинает с обсуждения общих принципов своего подхода. В то время как Фрейд, хотя он и не профессиональный философ, подходит, подобно Уильяму Джемсу, Дьюи и Макмеррею, к проблеме с психологической и философской точек зрения. Юнг утверждает в начале своей книги: "Я ограничиваюсь наблюдением явлений и воздерживаюсь от какого-либо применения метафизических или философских соображений". Затем он объясняет, каким образом, будучи психологом, можно анализировать религию, не прибегая к философским соображениям. Он называет свою позицию "феноменологической, то есть занятой происшествиями, событиями, переживаниями, одним словом фактами. Ее истиной является факт, а не суждение. Например, обсуждая мотив непорочного зачатия, психология интересуется только тем фактом, что такая идея существует, но не вопросом, истинна она или ложна в любом другом смысле. Она психологически истинна просто потому, что существует. Обсудив методологические предпосылки, Юнг излагает свои взгляды на центральную проблему: что такое религия? какова природа религиозного опыта? Его определение похоже на определения теологов. Кратко его можно сформулировать так: сущность религиозного опыта – в повиновении высшим силам. Он утверждает, что религия – "это осторожное, тщательное наблюдение того динамического существования или действия, не вызванного произвольным актом воли. Наоборот, оно захватывает человеческий субъект и управляет им; последний всегда скорее жертва, чем творец". Определив религиозный опыт как захваченность внешней силой, Юнг далее интерпретирует понятие бессознательного как религиозное понятие. Согласно ему, бессознательное не может быть просто частью индивидуального сознания, но является неконтролируемой, врывающейся в наше сознание силой. Из юнговского определения религии и бессознательного необходимо следует, что, в силу природы бессознательного, его влияние на нас "есть базовый религиозный феномен". Такой «базовый религиозный феномен», лежащий в основе феномена Ноосферы в подсознании является ничем иным как «архетипом бытия Ноосферы» и этот архетип путем Стяжания Духа в рефлексии и овеществляет, и одушевляет интеллект в его творческом энтузиазме эволюционного развития во вне генетическом совершенствовании, а сам по себе принцип дистресса рефлексии «методом топтания» подготавливает процедуру решения проблемной ситуации от незнания к знанию в миро созидании как процедуру открытия, для которого нет алгоритма, но к.п.д. творчества которого крайне велик. Такая процедура в науке называется «золотым сечением». Это «золотое сечение» и может быть названо «мутацией элементов Ноосферы».

6 . Дух и Душа в «образе» и «подобии».

Синэргизм как иерархия аналогии или прямое подобие, лежащие в основе методов понимания природы, вообще как метода метахимии, как, например, понимание периодического закона Д.И.Менделеева, где «свойства элементов, а также образуемых ими свойств простых и сложных веществ есть периодическое заполнение электронами уровней и подуровней атомов элементов», как и возникновение, и формирование органической природы веществ в гомологических и функциональных способах построения органической материи, так и формирования живых организмов «от клетки к клетке» – всё это примеры построения материального Мира, Ноосфера которого принципиально построена по этому же метахимическому принципу, что задолго до осознания человечеством этих научных открытий просто и ясно формулируется так:"И сказал Бог: сотворим человека по образу нашему, по подобию нашему; и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами земными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их" (Быт. 1:26–27).Святитель Феофан Затворник крайне просто и эффектно иллюстрирует смысл духовной и душевной составляющих человеческого бытия note 11 :«Душа человеческая, хотя и сходна с душою животных в низшей своей части, но в высшей она несравненно превосходнее ее. Что она является такою в человеке, это зависит от сочетания ее с духом. Дух, вдохнутый Богом, сочетавшись с нею, столько возвысил ее над всякою нечеловеческою душою. Вот почему внутри себя мы замечаем, кроме того, что видится у животных, и то, что свойственно душе человека одуховленной, а выше еще – то, что свойственно собственно духу. Дух, как сила, от Бога исшедшая, ведает Бога, ищет Бога и в Нем одном находит покой. Некиим духовным сокровенным чутьем, удостоверяясь в своем исхождении от Бога, он чувствует свою полную от Него зависимость и сознает себя обязанным всячески угождать Ему и жить только для Него и Им». Это и есть «базовый религиозный феномен», как архетип человеческого бытия по К.Г.Юнгу.« Но душа, по теснейшему сочетанию с телом, приняла его в свою личность, то своими считает и все потребности телесные. Оттого говорим: я хочу есть, пить, спать, хочу ходить, гулять, работать, хочу видеть разноцвет, слышать разноголосие, обонять разноблагоухания и прочее. Усвоив себе все потребности телесные, душа своим делом считает, и удовлетворение их и хлопочет о пище, питии, сне, одежде, крове и о всем прочем, всячески желая добиться того, чтоб тело было покойно и не тревожило ее своими докучливыми требованиями. Это отношение души к телу, которое она держит не учась, а сама собою, по внутреннему некоему понуждению, обнаруживается в ней вроде некоего инстинкта – животолюбием, телолюбием, желанием покоить тело и доставать все для того потребное.Совокупность всего этого и есть телесная сторона человеческой жизни. Но не все здесь одинаково телесно, или плотяно и чувственно. Крепко плотяна только питательная часть, но и она облагораживается приспособлением ее удовлетворения к потребностям и целям собственно душевным. Органы же движения и чувства служат более нуждам души, чем тела. А один орган, стоящий будто вне системы прочих органов, именно орган слова, исключительно есть орган души, назначенный для служения ей одной.». Но душа обладает способностью «смущаться», что и является необходимой частью и самой способности души.Если мы понимаем, читая «Мастер и Маргарита» Булгакова, что «смущение» охватывает всех, кто читает это произведение, недаром отец автора был профессором Духовной Академии в Киеве, а учителем автора был известный писатель и священник Зеньковский, недаром возникает наше «смущение», поскольку в самой реальной жизни таких «сумятиц» многое множество и один из крупнейших Отцов Церкви Макарий Великий так разъясняет суть колебаний души; «Чада века сего уподобляются пшенице, всыпанной в решето земли сей, и просеваются среди непостоянных помыслов мира сего, при непрестанном волнении земных дел, пожеланий и многосплетенных вещественных понятий. Сатана сотрясает души и решетом, то есть земными делами, просевает весь грешный род человеческий. Со времени падения, как преступил Адам заповедь и подчинился лукавому князю, взявшему над ним власть, непрестанными обольстительными и мятущимися помыслами всех сынов века сего просевает и приводит он в столкновение в решете земли. Как пшеница в решете у просевающего бьется и, взбрасываемая непрестанно, в нем переворачивается, так князь лукавства земными делами занимает всех людей, колеблет, приводит в смятение и тревогу, заставляет приражаться к суетным помыслам, нечистым пожеланиям, земным и мирским связям, непрестанно пленяя весь грешный род Адамов. И Господь предсказал апостолам будущее на них восстание лукавого: сатана просит вас, дабы сеял, яко пшеницу. Аз же молихся Отцу Моему, да не оскудеет вера ваша (Лк. 22, 31-32). Ибо сие слово и определение, изреченное Создателем Каину явно: стеня и трясыйся, в тревоге, будеши на земле (Быт. 4, 12), служит втайне образом и подобием для всех грешников, потому что род Адамов, преступив заповедь и, сделавшись грешным, принял на себя втайне сие подобие. Люди приводятся в колебание непостоянными помыслами боязни, страха, всякого смущения, пожеланиями, многообразными всякого рода удовольствиями. Князь мира сего волнует всякую душу, не рожденную от Бога, и, подобно пшенице, непрестанно вращающейся в решете, разнообразно волнует человеческие помыслы, всех приводя в колебание и уловляя мирскими обольщениями, плотскими удовольствиями, страхованиями, смущениями» (Беседа 5, 1, 2).Более чем за сотню лет до работ современных психоаналитиков был написан ниже приводимый текст Феофана Затворника note 12, но любой психоаналитик может позавидовать его ясности и содержательности, раскрывающий всю канву души, духовной жизни в стремлении к ИДЕЕ, как образу, и Идеалу, как стяжанию Духа:«В мысленной части от действия духа является в душе стремление к идеальности. Собственно душевная мысленность вся опирается на опыт и наблюдения. Из того, что узнается сим путем раздробленно и без связи, она строит обобщения, делает наведения и добывает, таким образом, основные положения об известном круге вещей. На этом бы и стоять ей. Между тем она никогда не бывает этим довольна, но стремится выше, ища определить значение каждого круга вещей в общей совокупности творений. Например, что есть человек – это познается посредством наблюдений над ним, обобщений и наведений. Но, не довольствуясь этим, мы задаемся вопросом: «Что значит человек в общей совокупности творений?» Доискиваясь этого, иной решит: он есть возглавление и венец тварей; иной: он есть жрец – в той мысли, что голоса всех тварей, хвалящих Бога бессознательно, он собирает и возносит хвалу Всевышнему Творцу разумною песнию. Такого рода мысли и о всяком другом роде тварей и о всей их совокупности порождать имеет позыв душа. И порождает. Отвечают ли они делу или нет, это другой вопрос, но несомненно, что она имеет позыв искать их, ищет и порождает. Это и есть стремлени