Алла Добросоцких - "Неизвестный" Патриарх Кирилл
Корни у нас по линии деда из Астрахани. Отец дедушки Василия — Степан пе-
реехал в Нижний Новгород и перевез семью. Такова история нашей семьи».
По словам Владыки, дед оказал огромное влияние как на детей, так
и на внуков. Перед ними был образ человека несгибаемой воли, абсолютно пре-
данного Богу. Незадолго до смерти, обращаясь к детям, дед сказал:
— Никогда ничего не бойтесь, в этом мире нет ничего такого, чего следо-
вало бы по-настоящему бояться. Нужно бояться только Бога.
Если бы это говорил человек изнеженный, какой-нибудь теоретик, то,
возможно, его слова не прозвучали бы столь убедительно.
Галина Карпусь
http://www.agidel.ru/?param1=14294&tab=5
?
ОТЦА ПАТРИАРХА КИРИЛЛА МОГЛИ РАССТРЕЛЯТЬ
ЗА ПОКУШЕНИЕ НА СТАЛИНА
Но он получил три года лагерей на Колыме
Михаилу Васильевичу в 2007 году исполнилось бы сто лет. Он родился
в семье монархиста, который выступал против революции. В Церкви с рожде-
ния, в 1926 году поступил на Высшие богословские курсы в Ленинграде —
единственный профильный вуз в стране. После окончания попал в поле зрения
органов госбезопасности.
Как порядочный гражданин отслужил два года в Красной Армии, к 1933
году окончил Механический техникум, поступил в Ленинградский индустриаль-
ный институт. А через год его арестовали — как раз накануне женитьбы. При
обыске нашли конспекты с лекциями богословов. Там слово «Бог» писали с про-
писной буквы. Гундяева обвинили в политической нелояльности. На следствии
выбивали показания в покушении на Сталина.
— Не признаешься — гарантирую расстрел без суда, — отчеканил следо-
ватель.
— Я этого не делал и в этом не признаюсь, — просто ответил Михаил Ва-
сильевич. — Ну как ленинградский студент совершил бы покушение на вождя,
который живет в Москве и находится под неусыпной охраной?
— Вот это нас и интересует! — «включил дурачка» энкавэдэшник. — По-
этому прямо сейчас чистосердечно напиши: как, проживая в Ленинграде, ты
планировал убийство товарища Сталина в Москве.
Михаил Васильевич себя не оговорил и получил три года лагерей
на Колыме.
До войны Гундяев работал на оборонном заводе имени Калинина. Начал
токарем, а к войне занимал должность главного механика. В блокаду укреплял
город.
В 1943 году его снова призвали в армию. После войны отец Патриарха
вернулся на завод.
— Свою веру он не декларировал, — вспоминают близкие Гундяевых. —
Но и не скрывал, если речь заходила о Церкви. О прошлом Михаила Васильеви-
ча знали немногие. Дивились. Но по-настоящему они ошалели в марте 1947 года.
40-летний главмех, отличный специалист с престижной должностью
и хорошим заработком, отец двух детей, примерный семьянин и просто поря-
дочный и славный человек, оставил завод. По цехам носилась невероятная но-
вость: — Мишка в попы ушел, — шептались его друзья. Послевоенное время —
голодное, но оптимистичное. Светская жизнь била ключом — живи и радуйся!
Но Гундяев оставил продовольственные карточки, написал заявление об уволь-
нении и подал прошение о рукоположении. Диаконскую хиротонию совершил
митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков), а через неде-
лю — и иерейскую. Назначение получил в храм Смоленской иконы Божьей Ма-
тери на Васильевском острове.
Он стал самым молодым священником Ленинградской епархии.
На «Ваське»6 сложились легенды о механике-иерее. Смотреть на его службы хо-
дили толпами — рабочие, начальники, соседи.
Александр Ермаков
«Комсомольская правда». 29.01.2009
?
«Я РОС В УБЕЖДЕНИИ,
ЧТО И МНЕ ПРЕДСТОИТ ПОСТРАДАТЬ ЗА ВЕРУ...»
Из интервью митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла областному
ежемесячному журналу «Смоленск». № 11 (91)/2006
У меня не было необходимости искать какой-то особый путь к Богу
и Церкви, поскольку Господь благословил мне появиться на свет и воспитывать-
ся в семействе с твердыми православными устоями. Священниками были и мой
отец, и мой дед, причем отец принял священный сан раньше, чем дед. А дед был
настоящим исповедником веры и провел многие годы в тюрьмах, лагерях
и ссылках. Он как-то подсчитал, и оказалось, что за его плечами было 47 тюрем
и 7 ссылок. Дед был механиком и машинистом на железной дороге Москва —
Казань. Он хорошо зарабатывал и много жертвовал на христианские святыни
на Афоне и в Иерусалиме.
Мой дед был очень мужественный и сильный человек, он воспитал семе-
рых родных детей и одну сироту.
И, несмотря на это, добровольно пошел на мученические испытания
и суровые лишения, открыто выступал против закрытия храмов во времена атеи-
стических гонений. Ему выпало быть в числе первых заключенных печально
знаменитого Соловецкого лагеря особого назначения и участником Соловецкого
Собора.
Отец мой, главный механик оборонного предприятия в Ленинграде, вырос
глубоко верующим человеком. До войны он был репрессирован, тоже был испо-
ведником, сидел на Колыме, потом строил укрепления во время обороны Ленин-
града. В годы войны был военпредом на Горьковском заводе и принимал танки
Т-34 перед их отправкой на фронт. Уже после войны, в 1947 году, пришел к мит-
рополиту Ленинградскому и попросил благословения на иерейское служение,
стал священником.
Видя пример деда и отца, я в детстве рос в убеждении, что и мне предсто-
ит пострадать за веру, готовил себя к этой судьбе. Я не был пионером, не всту-
6 Так питерцы называют Васильевский остров.
пал в комсомол, больше всего боялся стать соглашателем. Но не стал и дисси-
дентом. Прежде всего потому, что всегда любил свою страну и свой народ.
И в советское время я считал, что нельзя делать ничего такого, что могло бы по-
вредить единству народа и пагубно отразиться на судьбе страны.
Мне пришлось пострадать за свои убеждения в школьные годы, но при
этом я был одним из лучших учеников в классе. Поэтому впервые обо мне газе-
ты написали не в девяностые годы, а еще в шестидесятые. Дескать, какой позор
и куда смотрит школа, когда есть в Ленинграде такой мальчик, учится на пятер-
ки, а верит в Бога. Это было трудное для меня время, я шел в школу как на Гол-
гофу. Меня часто вызывали на педсоветы, прорабатывали на собраниях, но я
не уклонялся от дискуссии с преподавателями и однокашниками и, думаю, вы-
глядел убедительнее. Не потому, что был таким уж непобедимым полемистом,
а потому, что в советское время учителя к таким диспутам были не готовы, а я
старался быть готовым защитить свою веру.
?
«ВЛАДЫКУ КИРИЛЛА ВЕДЕТ БОЖИЙ ПРОМЫСЛ»
Из интервью с родной сестрой Патриарха Еленой Гундяевой
— Это избрание для Владыки — очередное служение Церкви. Мы все
за него молимся. Чтобы Господь его укрепил, дал ему здоровья... Владыка Ки-
рилл привык во всем полагаться на Божью волю. Его ведет Сам Господь...
«Даже в трудные годы человек не должен
терять облика и подобия Божьего...»
— Как раз тогда, в 1947 году, когда наш отец стал священником,
в Ленинграде начался новый этап борьбы с Церковью, — вспоминает Елена Ми-
хайловна. — Чтобы одним махом расправиться со священничеством, финансо-
вый комитет придумал неподъемный налог — 120 тысяч рублей. Сравните: то-
гда машина «Победа» стоила 16 тысяч рублей. Но если священник отказывался
от служения, налог списывался... Естественно, ни о каком отказе от служения
Богу у папы даже мысли не возникло.
Мы продали все, что можно было продать, заняли деньги, и папа заплатил
этот налог. Но потом он до конца жизни расплачивался с этими долгами, —
с болью говорит Елена Михайловна. — Как мы жили, не понимаю... В детстве я
выходила к подъездной двери, а на ручке всегда висела сетка-авоська с продук-
тами. Их приносили простые прихожане — люди очень скромного достатка.
Чаще всего в ней была селедка и булка хлеба7.
7 Подобные случаи помощи Божьей были и в жизни деда с бабушкой будущего Патриарха. Игорь Елков
в статье «Малоизвестные эпизоды биографии избранного Патриарха Московского и всея Руси Кирилла»
(«Российская газета». 29.01.2009 г.) приводит такие слова Святейшего: «Когда деда сажали, бабушка ос-
тавалась на воле. И когда его посадили во второй раз, а это было в 30-х, когда в стране свирепствовал
голод, она сказала: "Всё, теперь мы умрем". А у них было восемь детей: семь родных и одна дочь прием-
ная. И дед сказал: "Поскольку я буду как бы нести крест за Христа, вы останетесь живы". Потом бабушка
