Калу Ринпоче - Самоцветное украшение разнообразных устных наставлений, которые послужат на пользу всем и каждому надлежащим образом
На протяжение бесконечного процесса все новых и новых рождений, единственным общим знаминателем было понятие "я", себя, ума, как чего-то реального и жесткого, и отдельного самого по себе. Именно это понятие порождает цикл рождений и смертей и продолжает питать его собой. Любая попытка достичь окончательного просветления - это попытка уйти за пределы такого цепляния к "я" или эго. Вот почему важна медитация на Ченрезига. В этой медитации, по духу принадлежащей к Махаяне, но по технике Ваджраянской, присутствует стремление не только воспитать положительные качества, вроде любящей доброты и сострадания к другим; но есть еще и попытка уничтожить такое тяготение к эго. Мы переносим фокус со своего "я" на форму божества, делая шаг к окончательному преодолению всякого цепляния; практикующий выходит за ограничения эго и прорывается к переживанию отсутствия эго или самости, к переживанию предельной или абсолютной природы самого ума. Повторение мантры 1 Ом Мани Падме Хунг 0, одной из самых благотворных мантр тантрического пути, и использование визуализации в состояниях медитативного погружения, - весьма важны с точки зрения освобождения ума от необходимости переживать сообразуясь с диктатом эго, и необходимости переживать вещи РЕАЛЬНЫМИ.
Существует три аспекта, имеющих отношение к Махаяне и Ваджраяне, это взгляд или точка зрения, с которой мы занимаемся практикой; специальная техника медитации, посредством которой мы поддерживаем и развиваем этот взгляд; и конкретный вид поведения или активности, где имеется в виду то, как мы выражаем нашу реализацию или опыт в повседневной деятельности. На уровне Махаяны или Ваджраяны, правильный взгляд - это ничто иное, как непосредственное переживание предельной или абсолютной природы самого ума; только на этом уровне мы можем сказать, что кто-то до конца реализовал видение или взгляд высшей колесницы. До тех пор пока есть только частичная реализация, мы говорим лишь о частичном понимании этого взгляда.
Люди часто говорят, что, как им кажется, существует значительная разница между точками зрения восточного и западного миров. Но на самом деле, как видно, еще большая разница существует между светской или мирской и духовной точками зрения. Пришли ли мы из восточной культуры или же из западной, если мы не понимаем концепции кармы, у нас мирской взгляд. С востока ли мы с запада ли, не будет ни какой разницы в смысле того, что приводит нас на предельный уровень. Западные люди большей частью, напри
- 13
мер, очень сильно сомневаются относительно природы ума - существует ли ум или нет в каком-либо предельном или абсолютном смысле. Западные люди еще, как кажется, имеют сомнение относительно концепции о будущих или прошлых существованиях, относительно непрерывности, постоянства ума. При переходе от одного существования к другому, остается тенденция фокусироваться лишь на этом теперешнем плане, на этой жизни, как на данной, окончательной реальности, и исходить во всем из этого представления. Сейчас люди на востоке не отличаются в этом смысле, если они не получили духовной подготовки и не развивались практикуя дхарму. Они смотрят на вещи совершенно точно так же. Поэтому то, о чем мы говорим, касается не разницы между востоком и западом, но скорее разницы междц мирским и трансцендентным или духовным. Пришли ли мы с востока или запада, мы можем получить громадную пользу развивая духовный взгляд на мир, взгляд, который видит вне всяких ограничивающих измерений.
Я опишу кратко природу ума, сказав, что ум по существу пуст, но по природе ясен, в терминах потенциала или возможности знать, а так же неограничен и динамичен в своих проявлениях в качестве познавательной способности или осознавания. Теперь, коль скоро мы уловили эти представления, мы можим проверить их на самих себе. Нам надо проверять это непосредственно на нашем собственном опыте. Нам надо сесть и поискать ум. Есть ли там что-нибудь эдакое? В конечном счете, разумеется, такое исследование окажется безрезультатным, мы ничего не найдем. Мы не отыщем ум, потому что нет вещи, которая являлась бы умом. Тем не менее, мы должны сесть и пройти через этот процесс исследования ума и исследования нашего опыта, чтобы увидеть, что - в действительности. Что, если хотите, происходит? Лишь путем такого подхода мы можем приблизиться к некоторому имеющему значение пониманию; возможно еще не к окончательному просветлению, но по меньшей мере к его проблеску.
Наш фактический подход не столько ищет ум, сколько позволяет уму расслабиться, давая уму возможность испытать свою истинную природу. Это не значит, что мы вовсе не занимаемся исследованием, ведь остается бдительность или осознавание в уме, остается эта искра осведомленного осознавания, которое нельзя терять, если мы хотим, чтобы медитация была эффективной. Потихоньку мы подбираемся к большему пониманию природы ума, бессмертности ума, неуничтожимости ума самого по себе, а не отдельных проекций ума, например, физического тела. С этим пониманием непрерывности при переходе от одной жизни к другой, мы все еще можем быть зажаты в относительных рамках, - кажущейся твердости физического тела, к примеру, и можем очень хорошо это использовать. Если допустить, что ум остается после смерти физического тела и переживает некоторое другое состояние, тогда, оказывается благоразумным - точно так же, как мы озабочены достижением счастья в этой жизни - позаботиться о том же и для будущих существований. Мы захотим удостовериться, что непрерывное длящееся переживание ума является настолько счастливым и настолько совершенным и благотворным, насколько только возможно. Тем самым мы получаем базис для выбора в смысле морали в нашей теперешней жизни, базис, с которого мы решаем и выбираем является ли поступок добродетельным или недобродетельным, приносит ли он пользу или вред.
Рассмотрев пустоту ума, мы начинаем рассматривать пустоту всех феноменов, всех переживаний как просто производных ума. Сейчас с нашим мирским кругозором мы склонны признать, что это тело, эта жизнь, это состояние существование являются предельной или абсолютной реальностью. Мы думаем обо всем, как о чем-то самом по себе действительном и жестком, и так мы проводим эту жизнь. Однака, когда мы медитируем, мы начинаем понимать относительную реальность и нереальность всего, что переживаем. Физическое тело возникает как следствие определенных кармических тенденций, развившихся в индивидуальном сознании, породивших это временное переживание физического тела как чего-то твердого. Но оно стареет, оно
- 14
умирает, оно разлагается; оно - не что-то вечное.
Подобным же образом, все, что мы сейчас испытываем, не является чем-то вроде предельной реальности, предельной устойчивости, поскольку свойством порождаемых умом проекций оказывается непостоянство, изменение и текучесть, когда ничто не остается одним и тем же, потому что нет ничего, что может оставаться одним и тем же. Раз мы начинаем испытывать это, мы начинаем видеть иллюзорную или подобную сну природу всех переживаний, всех феноменов. Физическая часть или тело вселенной - это просто временные явления, сошедшиеся вместе в результате различных причин и условий, определенным образом действующих совместно, но определенно, не являющихся чем-то, чему мы могли бы приписать какую бы то ни было абсолютную независимую реальность.
Существует коллективный аспект такого кармического процесса, поскольку мы переживаем те же элементы нашего опыта, что и другие. Мы - человеческие существа, находящиеся в одном и том же мире опыта. Мы видим одно и то же физическое окружение из камней, деревьев, рек и так далее. Все это определяется тем, что мы разделяем некоторую общую всем карму, а значит разделяем с другими и относительно согласованный взгляд на вселенную. Однако у всех нас имеются индивидуальные переживания, которые не распространяются на других. Некоторые люди счастливы, вместе с тем как другие несчастливы. Некоторые люди богаты, вместе с тем как другие бедны. Некоторые люди здоровы, вместе с тем как другие - нездоровы. Эти индивидуальные аспекты кармы остаются чисто личными переживаниями, поскольку они являются результатом тенденций, развившихся на индивидуальном уровне.
То, что мы испытываем сейчас, если говорить с предельной точки зрения, является иллюзией, очень сильно напоминающей сон. Когда мы ложимся спать и видим сон, мы переживаем сон, как что-то реальное. Там есть формы, которые мы видим. Там есть звуки, которые мы слышим. Там есть вещи, с которыми мы взаимодействуем во сне, которые придают ему действительную внутреннюю логику. Мы просыпаемся, и сон рассеивается, и никто не стал бы приписывать какой бы то ни было реальности этому сновидению. Переживаемое нами теперь, как в коллективной так и в индивидуальной разновидностях, обладает тем же самым качеством сновидения, потому что, когда в конце концов мы умираем, мы все оставляем позади, и все переживание того, что было этой жизнью, исчезает, в точности как рассеивается сон при пробуждении.
