Буддизм. Энциклопедия - Королев Кирилл Михайлович
Другой пример дзэнского коана из того же сборника — история Му-чу. Когда Му-чу, шагая по дороге, поравнялся с шедшим навстречу монахом, он окликнул того: «Почтенный господин!» Монах обернулся. «Болван», — сказал Му-чу, и каждый пошел своей дорогой.
Амида Нёрай (Амитабха). Сундзё-до. Скульптор Кайкэй (между 1203–1208). Дерево.
Комментарий гласит: «Когда говорил Му-чу, его мысль была его голосом и его голос был его мыслью. Если другой монах привязался к голосу, тогда он, вне всяких сомнений, болван. Недостаточно восхищаться молчанием, нужно им жить».
Ученикам дзэн полагалось медитировать на эти и подобные им коаны, призванные подтолкнуть медитирующего к озарению.
Школа Риндзай была столичной школой, этой формой дзэн занимались люди образованные, сведущие в искусстве, политике, воинских умениях. Именно поэтому дзэн оказал такое влияние на японскую феодальную (самурайскую) культуру, поэтому был столь популярен способ передачи истины от учителя к ученику при помощи намеков, загадок и уловок, во многом схожий с придворными традициями, поэтому дзэн повлиял на различные виды искусства, на ландшафтную и садовую архитектуру, на церемониал — и даже на кодекс воинов («Бусидо»[90]) и на психопрактики боевых исскуств. Чайные церемонии, составление икебан, каменные садики — все это дзэн.
Монах Эйсай, один из первых проповедников буддизма в Японии.
Что касается чайной церемонии, ее изобретателем считается Эйсай, который, по легенде, привез чай из Китая, от наследников самого Бодхидхармы (яп. Дарума), и был уверен, что этот напиток обладает целебным действием и способен продлевать жизнь.[91] Позднее процесс чаепития оброс различными ритуалами, и дзэн-буддисты стали считать, что в его основе лежит буддийское учение, что правильное чаепитие очищает ум и сердце. Один из мастеров чайной церемонии (тядзин) Такэно Дзёо составил принципы чаепития:
1. Воспитание в себе благожелательности к другим.
2. Внутренняя гармония.
3. Отсутствие осуждения и критики в отношении к другим.
4. Отсутствие гордыни.
5. Бескорыстие.
6. Мастер чая может использовать во время ритуала утварь, отвергнутую другими как негодную для употребления.
7. Мастер чая ведет образ жизни, исполненный внутренней тишины и уединения. Он живет в согласии с законом Будды и проникнут духом поэзии.
8. Чайный ритуал не будет иметь места там, где отсутствует сердечность в отношении к гостям и не принимается во внимание их внутреннее состояние.
Со временем под влиянием дзэн чайную церемонию стали воспринимать как духовную дисциплину, путь самосовершенствования. В XVI столетии появляется особое понятие — Путь чая (садо); это не просто умение проводить церемонии, а целое мировоззрение, стиль жизни, образ мысли.[92] По замечанию теоретика дзэнского искусства Хисамацу Синъити, «связь между Путем чая и религией проявляется не только в том, что мастером чая выступает человек религиозно настроенный, монах, но в том, что религия присутствует в качестве самого фундамента, того корня, из которого выросла чайная церемония».
Мёкиан, чайный домик Сэн-но Рикю (1582 г.). Вделанные в землю камни ведут к входу, а окна обрамлены бамбуком и глициниями.
Чайная комната Тай-ан в чайном домике Мёкиан.
Ярчайший пример воздействия дзэн на искусство в целом и литературу в частности — поэзия великого японского стихотворца Мацуо Басё (1644–1694), самурая по происхождению и создателя жанра хайку. Известно, что Басё серьезно занимался дзэн и благодаря этому сумел соединить искусство и повседневную жизнь. Основа стиля Басё — слияние пейзажа и чувства в пределах одного стихотворения, причем слияние как следствие гармонии поэта и природы, которое возможно лишь тогда, когда человек отказывается от собственной воли, своего «я» и стремится к обретению истины. Басё много рассуждал о саби (изысканная строгая простота, возникающая в результате отстранения души от суетности и пестроты повседневной жизни), сиори (выражение красоты-саби непосредственно в словесной ткани стиха), хосоми (изысканность внешнего облика стиха, которая помогает раскрыть красоту-саби) и каруми (красота простоты и непритязательности, выражение глубокого смысла в простой и понятной форме).
Содержание поэзии Басё прекрасно выражает одно из дзэнских изречений: «В одной частице пыли вся великая земля заключена, цветет один цветок, и вся вселенная поднимается с ним». Кстати сказать, это изречение заставляет вспомнить и поэзию Уильяма Блейка, одного и величайших визионеров в европейской истории и, если позволительно так выразиться, стихийного дзэн-буддиста. Знаменитое четверостишие Блейка гласит:
В одном мгновенье видеть вечность,Огромный мир — в зерне песка,В единой горсти — бесконечностьИ небо — в чашечке цветка.[93]По замечанию английского исследователя К. Кирквуда, «когда Блейк увидел небо в чашечке цветка, он прочувствовал то, что китайские и японские поэты выразили задолго до него и что было почти банальностью для дзэнского мировосприятия».
Дарума (Бодхидхарма). Художник Хакуин Экаку. Вертикальный свиток; тушь по бумаге (1751 г.).
По Басё, поэту нужно сосредоточиться на внутреннем, углубляться в единичное до тех пор, пока не откроется единое, проникать в единичное, постигая природу всеобщего. В момент озарения (сатори) прекращается зависимость вещей друг от друга на уровне подлинной реальности. Басё говорил, что хайку ни на мгновенье не должно останавливаться. Если творчество — прорыв в Ничто, тогда искусство есть продолжение жизни, а художник — тот, кто позволяет ощутить связь всего со всем. Саби — это сама жизнь.
Процитируем некоторые строфы Басё.
Снег согнул бамбук,Словно мир вокруг негоПеревернулся.* * *Пальму посадилИ впервые огорчен,Что взошел тростник.* * *Лежу и молчу,Двери запер на замок.Приятный отдых.[94]* * *Только дохнет ветерок —С ветки на ветку ивыБабочка перепорхнет.* * *О священный восторг!На зеленую, на молодую листвуЛьётся солнечный свет.[95]
