Иоанн Златоуст - Творения, том 4, книга 2
2. Имея это в мыслях, не будем останавливаться на простоте выражений; но подивимся неизреченной благости Господа и в том, что Он не отрекается оказывать такое снисхождение вследствие немощи естества нашего. Но посмотри, как праведник выражает собственную признательность. “И поставил, - сказано, - Иаков памятник на месте, на котором говорил ему [Бог], памятник каменный, и возлил на него возлияние, и возлил на него елей; и нарек Иаков имя месту, на котором Бог говорил ему: Вефиль” (ст.14,15). Смотри, как всегда этот праведник названиями мест увековечивает память (событий), чтобы и последующим родам известно было бывшее здесь праведнику видение. “И отправились из Вефиля” (ст.16). Праведник снова отходит далее, чтоб мало-помалу дойти до места, где жил Исаак. Потом, “когда еще оставалось некоторое расстояние земли до Ефрафы, Рахиль родила, и роды ее были трудны. Когда же она страдала в родах, повивальная бабка сказала ей: не бойся, ибо и это тебе сын” (ст.16,17). Не унывай, говорит, ты родишь сына; хотя и мучат тебя боли, но все-таки будешь иметь сына. “И когда выходила из нее душа, ибо она умирала, то нарекла ему имя: Бенони. Но отец его назвал его Вениамином” (ст.18). Мать дает младенцу имя по случившемуся с нею событию; а отец назвал его Вениамином. Рахиль после того, как родила сына, - “умерла, - сказано, - и погребена на дороге в Ефрафу, то есть Вифлеем. Иаков поставил над гробом ее памятник” (ст.19,20). Скорбь о кончине Рахили, облегчал новорожденный и располагал праведника благодушно переносить потерю Рахили. Но затем открывается безрассудство Рувима. “Рувим пошел, - сказано, - и переспал с Валлою, наложницею отца своего. И услышал Израиль” (ст. 22). Это было весьма преступное дело. Потому и впоследствии законодатель Моисей воспретил сыну и отцу иметь сожитие с одною и тою же женщиною. Чтобы впоследствии не ввели этого в обычай, законодатель удерживает от него, объявляя такого повинным казни. Впрочем, теперь и это кротко перенес Иаков, побеждаемый естественною любовью. Впоследствии же, отходя от настоящей жизни, укорял сына, ясно изобразив преступление его и предав его проклятию, дабы чрез постигшую Рувима судьбу и прочие уцеломудрились. Далее блаженный Моисей исчисляет нам сынов Иакова, и своим повествованием снова поучает нас добродетелям праведника. Чтобы ты не подумал, будто Иаков без особенной причины, случайно был в супружестве с Рахилью, Лиею и двумя рабынями, Моисей показывает, что, повинуясь некоторому промышлению, имел сожительство с ними, чтобы именно произошли от него двенадцать колен. Поэтому Писание уже не упоминает о каком-либо другом, еще родившемся от него сыне, дабы показать, что не просто и не без цели так случилось. “Сынов же, - сказано, - у Иакова было двенадцать” (ст. 22). Писание отделяет сынов Лии и сынов Рахили, а потом исчисляет и рожденных от рабынь, и говорит: “Сии сыновья Иакова, родившиеся ему в Месопотамии” (ст. 26). Однако Вениамин родился тогда, когда (Иаков) спешил в Вифлеем: почему же Писание говорит так: “Родившиеся ему в Месопотамии”. Может быть, Рахиль зачала его еще прежде удаления из Месопотамии. “И пришел Иаков к Исааку, отцу своему” (ст. 27). Посмотри и здесь, как человеколюбивый Бог хотел во всем удовлетворить праведных. Когда Иаков, после стольких лет разлуки, пришел к отцу, и когда было обоим великое утешение, и сыну от свидания с отцом, и отцу - от того, что видел такое во всем изобилие у сына и много детей; то тогда уже, говорит Писание, “И испустил Исаак дух и умер, и приложился к народу своему, будучи стар и насыщен жизнью” (ст. 29). Если и в то время, когда Иаков похитил благословение, притуплено было, говорит, зрение очей его, почему он вдался в обман, то подумай, как он должен был состариться, спустя столько лет после того. “И погребли его Исав и Иаков”. Но после погребения отца, Исав, поя жены своя “и сыновей своих, … и всех людей дома своего, … и все имение свое, которое он приобрел в земле Ханаанской, и пошел в [другую] землю от лица Иакова, брата своего, ибо имение их было так велико, что они не могли, - сказано, - жить вместе, и земля странствования их не вмещала их, по множеству стад их. И поселился Исав (потом) на горе Сеир” (Быт.36:6-8). Рассказав нам о родившихся от Исава и о происшедших от него народах, божественное Писание говорит: “Иаков жил в земле странствования отца своего, в земле Ханаанской” (Быт.37:1). А отсюда начинается уже другое повествование о чудном Иосифе.
3. Здесь, если хотите, и окончим слово; историю же о сыне Иакова отложим до другой беседы. О том только попросим любовь вашу, чтобы вы тщательно внимали тому, о чем говорится, чтобы из всего, изложенного в божественном Писании, извлекали наибольшую пользу, и ничего не оставляли без внимания. Слово Божие есть духовное сокровище. И, как получивший из вещественного сокровища и один камень, часто приобретает великое богатство, - так и здесь добродетели праведных, если мы захотим быть внимательными, могут принести столь великую нам пользу, что и в нас возбудится ревность к подражанию им. А таким образом, и мы можем удостоиться такого же, как и праведники, благоволения Божия. “Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему” (Деян.10:34), - так что, если захотим, ничто не воспрепятствует и нам получить такую же, или еще и большую, помощь свыше. Если Он увидит, что мы с своей стороны прилагаем все возможное старание и угодное Ему предпочитаем человеческому, то покажет и Сам такое о нас попечение, что мы сделаемся во всем непреоборимыми. Мы имеем врага постоянного, имеющего непримиримую к нам ненависть; потому мы должны быть неусыпны, чтобы побеждать козни его и стать выше стрел его. А победить мы не иначе можем, как если добродетельною жизнью приобретем себе содействие свыше. Лучший же образ жизни есть жизнь чистая. Это есть основание и корень добродетели. Кто твердо положит такое основание, тот уже легко препобедит все прочее: не одолеет его ни страсть к богатству, ни любовь к славе, ни зависть, ни какая-либо иная страсть. Как же это - скажу. У кого совесть чиста и свободна от всякого порока, в том будет обитать сам Господь всяческих: “Блаженны, - сказано, - чистые сердцем, ибо они Бога узрят” (Мф.5:8). Когда же кто удостоится иметь Его в себе, будет находиться в таком состоянии, как только лишь облеченный телом, и ко всему человеческому будет показывать совершенное презрение. Все видимое явится такому человеку тенью и сном; как бы уже на небе имея пребывание, он не захочет ничего в настоящей жизни. Таков был Павел, учитель вселенной, почему восклицал он, говоря; или “ищете доказательства на то, Христос ли говорит во мне” (2Кор.13:3). И еще: “Уже не я живу, но живет во мне Христос” (Гал.2:20). И еще: “А что ныне живу во плоти, то живу верою”. Видишь ли здесь мужа, облеченного телом, но о всем говорящего так, как будто имел жребий бесплотного существа?
4. Ему все поревнуем, будем умерщвлять члены плоти и сделаем их бездейственными для греха. Таким образом мы можем представить их Богу как благоугодную жертву. Ты видишь нечто новое и странное в такой жертве? Когда члены (плоти) становятся мертвыми, тогда наиболее они делаются удобоприемлемы для жертвы. Почему же и для чего? Потому что это жертва духовная и ничего чувственного не имеет. В жертве чувственной не только все мертвое отвергается, но даже и живое, как скоро имеет какую-нибудь порчу, никогда не может быть приятной жертвой. Так было узаконено изначала, и не просто, а для того, чтобы мы через такое наблюдение над бессловесными мало-помалу приводимы были к тому, чтобы приносить с таким же вниманием жертву духовную и разумную. Там - в чувственных жертвах - порча состоит, например, в отсутствии уха или хвоста (у животного); здесь (в жертве духовной) - в лукавстве, похоти, роскоши, сребролюбии и всяком грехе. Там - (от жертвенного животного требовалось) здоровое и чуждое всякой порчи состояние; здесь надобно сделаться мертвым для мира и таким образом приготовлять самого себя в духовную жертву. Не оставим этого без внимания, но, утвердив это в своей мысли, постараемся оказаться не хуже иудеев, показавших такую наблюдательность, когда они служили сени. Они, еще сидя при светильнике, имели такую осмотрительность в рассуждении своих жертв; мы, сподобившись озариться Солнцем правды и от сени будучи уже приведены к истине, покажем подобную же тщательность в отношении к жертве духовной. Не будем оставлять без внимания даже грехов, почитаемых малыми; но каждый день будем требовать от самих себя отчета и в словах и во взглядах, и подвергать себя наказанию, дабы избавиться наказания в будущем веке. Поэтому и Павел говорит: “Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы” (1Кор.11:31), - так что, если здесь будем судить самих себя в повседневных прегрешениях наших, то избавимся от строгости будущего суда. Если же нерадим, то “судимы, - говорит Павел, - наказываемся от Господа”. Итак, наперед будем судить сами себя с полною искренностью, войдем в судилище совести, где нас никто не видит; так станем испытывать свои помыслы и произносить над собою суд правый, чтобы наш ум, страшась будущего суда, воздерживался от увлечений, обуздывал бы свои порывы и, представляя себе то недремлющее Око, заграждал вход к себе диаволу. Что мы страдаем от собственного нерадения, это очевидно показывает опыт. Если бы мы немного захотели воспрянуть духом, мы отрясли бы, как прах, все его (диавола) козни; так, когда падаем (в грех), не от насилия его (диавола) терпим это, а от собственной беспечности. Он одолевает нас не силою и принуждением, а только обольщением. А в нашей власти - не увлекаться обольщением, если хотим только немного бодрствовать и трезвиться, не потому, однако, чтобы мы сами по себе имели такую силу, но потому, что в таком случае мы удостаиваемся и помощи свыше. Когда мы с своей стороны покажем старание, тогда и от Господа все последует. Будем же, прошу, трезвиться, и, зная ухищрения лукавого, будем постоянно бодрствовать и молить Бога, чтобы Он подал нам Свою помощь в борьбе с диаволом. Таким образом мы сделаемся неодолимы, и избежим его ухищрений, и будем пользоваться помощью Божьею, и вечных благ достигнем, что и да будет дано всем нам, благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
