Александра Давид-Неэль - Магия и тайна Тибета
Кстати, для тех, кто незнаком с этим, уединение, полное одиночество вовсе не лишено очарования. Не передать словами почти весомую сладость чувств, которую испытываешь, открывая дверь цам кханг или глядя вниз с высоты на первый зимний снег, что завалил долину и образовал вокруг скита на многие месяцы непроходимый белый, холодный крепостной вал. Лучше всего можно понять непреодолимое притяжение отшельнической жизни, столь сильное у многих восточных людей, испытав ее самому.
Практики тибетских затворников, закрывшихся в своих цам кханг и ритодах, многочисленны и разнообразны. Не стоит и пытаться составить их полный перечень, – вероятно, никто в мире не знает их все. В тибетской мистической литературе найдешь более или менее подробное описание нескольких практик, но, как правило, очень сдержанное в вопросах, интересующих нас более всего, то есть в раскрытии целей этих практик. Надежные сведения можно получить только у людей, знакомых с традиционным устным преподаванием каждого отдельного упражнения. Особенно следует остерегаться упрощенных интерпретаций: полные версии доступны лишь посвященным, они различны в разных сектах и даже у тех или иных учителей.
Ошибка – представлять всех тибетцев, живущих в уединении – в цам кханг или удаленном от всех жилище, – необыкновенно умными и погруженными в трансцендентальные проблемы. Говорилось уже о поддельных гомченах, сделавших религиозную жизнь своей профессией. Существует и немало искренних простаков, и людей со средними умственными способностями, погружающихся в своем затворничестве в суеверия популярного ламаизма. Многие из них проводят время в уединении, повторяя тысячи и даже миллионы раз одну простую формулу – обычно мантру на санскрите, которую не понимают. Другие твердят тибетские тексты, часто понимая в них не больше, чем в незнакомом тексте на иностранном языке. Самая обычная формула – хорошо известная «Аум мани падме хум»! Под «хорошо известной» имеются в виду слова, которые иностранцы встречают в книгах, но отсюда следует, что они хорошо понимают смысл этих слов.
Миряне-путешественники и даже востоковеды иногда слишком торопятся провозгласить бессмысленным то, что не поняли сразу. Эрудированные авторы и сегодня переводят первое слово этой формулы, «Аум», как обычное «Ах!», а последнее, «хум», – «аминь». В Индии существует обширная литература, посвященная объяснению мистического слова «Аум»: оно имеет экзотерическое, эзотерическое и мистическое значения. Иногда означает индуистскую троицу, состоящую из трех персон, – Брахмы, Вишны и Шивы; иной раз – брахмана, «одного без второго» из адваитской философии. Символизирует Невыразимый Абсолют – последнее слово, которое говорится в мистицизме, после него только молчание. Оно, по мнению Шри Санкарачарья[136], – «поддержка медитации» или, как говорится в тексте «Мундакопанишад», лук, с помощью которого индивидуальное «я» присоединяется к вселенскому[137].
Снова «Аум» – созидательный звук, его вибрациями образуются миры. Когда мистик способен слышать все в одном – бесконечные голоса, крики, песни и шумы, производимые всеми существами и вещами, что существуют и двигаются, – именно в этом уникальном слове, «Аум», все это приходит к нему. То же самое «Аум» вибрирует в самых глубинах его внутреннего «я». Произнося «Аум» с правильной интонацией, мистик творит чудеса; тот, кто знает, как правильно произносить его про себя, приобретает высшую степень свободы.
Тибетцы – а они заимствовали слово «Аум» из Индии вместе с мантрами, и с ними оно ассоциируется, – кажется, не имеют представления о его многочисленных значениях, знакомых их южным соседям; не знают они и того, какое важное место занимает оно в их религиях и философии. Ламаисты повторяют «Аум» вместе с другими санскритскими формулами, не обращая внимания на него самого, считая слоги «хум!» и особенно «пхат!» более сильными и используя их в магических и мистических ритуалах.
Ну, довольно о первом слове формулы – идем далее. «Мани падме» – санскритские термины, имеющие значение «драгоценность в лотосе». Здесь мы встречаемся, как представляется, со значением, которое понимаем немедленно, но, несмотря на простоту, оно требует пояснения. Простой народ считает: достаточно произнести «Аум мани падме хум!», чтобы обеспечить себе счастливое перерождение в Нуб Дева Чен (Западном Рае Великого Блаженства). Более «образованные» знают, что эти шесть слогов формулы связываются с шестью классами чувствующих существ и соотносятся с одним из мистических цветов, например:
Аум – с белым и с богами (лха).
Ма – с синим и с небогами (лхамайин)[138].
Ни – с желтым и с человеком (ми).
Пад – с зеленым и с животными (тудо).
Ме – с красным и с нелюдьми (Йидагами[139] или другими ми-ма-йин[140]).
Хум – с черным и с жителями чистилищ.
Существуют разные мнения относительно произнесения этих шести слогов. Народная традиция провозглашает – необходимо часто повторять эти формулы, чтобы попасть в Западный Рай Великого Блаженства. Те, кто считает себя более просвещенным, надеются, что чтение «Аум мани падме хум!» освобождает от нового рождения в любом из шести царств.
Формула «Аум мани падме хум!» используется для поддержки специальных медитаций; их можно кратко описать следующим образом.
Шесть видов существ идентифицируются с шестью слогами, а они изображаются шестью вышеназванными цветами. Так образуется что-то вроде бесконечной цепи, опоясывающей тело, начиная с вдоха через ноздри и далее к другим органам.
С повышением концентрации ума медитирующий видит, как длина цепи увеличивается. После этого, когда звенья цепи выходят из тела с выдохом, мистические слоги улетают вдаль, пока их снова не поглотит тело вместе с вдохом. Но цепь не рвется, а скорее растягивается, словно резиновая, – она всегда связана с медитирующим.
Постепенно очертания тибетских букв исчезают, и те, кто «обрел плод» этой практики, начинают ощущать эти шесть слогов в виде шести царств; в этих царствах рождается, движется, радуется, страдает и умирает бесконечное количество существ, относящихся к шести видам.
Теперь наступает время, когда медитирующий понимает, что шесть царств (весь мир явлений) субъективны – просто творение вообразившего их ума; именно в его фантазию они и погружены.
Более опытные мистики достигают с помощью практики состояния транса; в нем буквы этой формулы, как и все существа и их деятельность, – все погружается в То, что за неимением более подходящего термина махаянисты назвали Пустотой. Затем, поняв Пустоту, они освобождаются от иллюзии мира и в результате от новых рождений – плодов этой креативной иллюзии.
Еще одна из многих интерпретаций «Аум мани падме хум!» игнорирует подразделение на шесть слогов и воспринимает формулу в соответствии с ее прямым значением – «драгоценность в лотосе». Но эти слова воспринимаются как символы. Самое простое объяснение: в лотосе (то есть в мире) существует драгоценный камень учения Будды. В другом объяснении лотос – это ум; в глубине его с помощью интроспективной медитации человек способен найти драгоценный камень знания, правды, реальности, свободы, нирваны – все эти термины суть различные названия одного и того же понятия.
Теперь мы подошли к значению, которое относится к некоторым доктринам махаянистских буддистов. По их мнению, нирвана, высшее спасение, неотделима от сансары, мира явлений, но мистики находят первую в сердце второй, как «драгоценность» – в «лотосе». Нирвана, «драгоценность», существует, если существует просветление. Самсара, «лотос», – существует, пока существует иллюзия, скрывающая нирвану, как множество лепестков «лотоса» скрывают в своей сердцевине «драгоценность».
«Хум!» – своего рода мистический военный клич; произнося его, человек словно бросает вызов врагам. Кто его враги? Каждый, кого он создает таковым в своем воображении в виде либо могущественного беса, либо триединства дурных сущностей, которые связывают нас, вовлекая в круговорот рождений, – похоти, ненависти и глупости. Мыслящие тоньше видят его в виде «я». «Хум!» также обозначение ума, лишенного объективного содержания, и так далее и тому подобное.
Еще один слог добавляется, чтобы завершить произнесение формулы «Аум мани падме хум!» сто восемь раз на капельках росы в розарии, – это слог «хри!». Некоторые понимают его как выражение внутренней реальности, скрывающейся за внешностью, главной сущности вещей.
Кроме «Аум мани падме хум хри!», есть еще одна формула, которую повторяют много раз, – «Аум ваджра саттва!», то есть «Аум – самый совершенный (бриллиант) из всех существ». Под «совершенным» понимается Будда. Последователи секты «Красных шапок» часто повторяют: «Аум ваджра гуру падма сиддхи хум!» – хвалу своему создателю Падмасамбхаве. Эти слова означают «Аум – самый совершенный из могущественных гуру Падма, чудотворец, хум!».
