Ирофей Влахос - ПРАВОСЛАВНАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ: святоотеческий курс врачевания души
В дальнейшем мы попытаемся рассмотреть этот закон греха, иной закон. Я надеюсь, что эта глава, названная мною «психопатологией», или учением о страстях, станет одной из главных в книге. Здесь мы постараемся с возможной тщательностью описать все страсти, как их изображают Господь, святые апостолы и отцы, поскольку нам хотелось бы дать определение тому ужасающему явлению, которое поражает нас и о котором мы, к несчастью, в большинстве случаев не подозреваем.
1. ЧТО ТАКОЕ СТРАСТИ
Слово «страсть» (πάθος), как легко видеть, происходит от глагола «страдать» (πάσχω) и обозначает внутреннюю болезнь. По словам Филофея Синаита, страсть «вообще, говорят, внедряется в душе долговременным пристрастием» (Добр. Т.3. С.419). В дальнейшем мы увидим, как отдельный грех становится страстью. Здесь же необходимо подчеркнуть прежде всего тот факт, что страстью называется какой-либо грех, если он повторяется часто и таится в душе долгое время. Святые отцы так разъясняют разницу между страстью и грехом: «страсть в душе движется, а деяние греховное телом видимо совершается» (Св. Никита Стифат. Добр. Т.5. С.92).
Учение о страстях было неоднократно изложено Господом и вошло в святые Евангелия. Несколько мест мы хотели бы выделить сейчас, чтобы вернуться к ним впоследствии. Господь, отвечая фарисеям на их вопрос: «Зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб?» (Мк. 7:5), обращает внимание на внутреннего человека: «Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство – все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека» (Мк. 7:21-23).
Объясняя притчу о сеятеле, Господь, в частности, говорит о том семени, которое упало в терние, что именно страсти подавляют семя, не позволяя ему принести плод: «...а упавшее в терние, это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода» (Лк. 8:14).
Апостол Павел также знает о существовании страстей в сердце человека. Говоря о состоянии человека до святого крещения, то есть состоянии плотской жизни, он пишет: «Ибо, когда мы жили по плоти, тогда страсти греховные, обнаруживаемые законом, действовали в членах наших, чтобы приносить плод смерти» (Рим. 7:5). Описывая же жизнь язычников-идолопоклонников, он говорит так: «Потому предал их Бог постыдным страстям» (Рим. 1:26).
Итак, страсти гнездятся в нашей душе и создают во всем нашем существе ужасные затруднения. В дальнейшем мы увидим это во многих местах. Согласно учению святителя Григория Паламы, тот, кто любит несправедливость, тот ненавидит, разрушает и уничтожает образ Божий, то есть свою душу, и подвержен примерно той же страсти, что и одержимые безумием, которые раздирают свою плоть. Как безумный разрушает свое тело, так и неправедный (и всякий одержимый страстью), «не чувствуя того, повреждает и самым жалким образом раздирает свою врожденную красоту» (Φιλοκαλία T.Δ'. Σ.147, μ'). Страсть есть помрачение, уничтожение и поношение образа Божия, красоты Божией.
Начав речь о страстях, следует точнее определить, что они собой представляют. Являются ли они силами, вошедшими извне в нашу душу, которые необходимо вырвать с корнем, или же это естественные способности души, развращенные грехом и нашим удалением от Бога? Все библейско-святоотеческое предание указывает на второе решение. Именно поэтому нам необходимо исследовать душу и составляющие ее части, чтобы увидеть затем, каким образом эти последние подвергаются развращению.
Святитель Григорий Палама учит, что как Бог есть Ум, Разум и Дух, так и душа обладает умом, разумом и духом. Дух души есть «стремление ума, простирающееся одновременно с нашим разумом, нуждающееся в тех же промежутках и от несовершенного восходящее к совершенству» (там же, Σ.145, λστ'). По словам святителя-святогорца, триединое естество души состоит из ума, разума и духа; триединство ведения заключается в его умном, разумном и чувственном аспектах, тройственный же характер ума в его обращении на себя и восхождении к Богу есть ум, ведение и любовь (с.250).
Помимо этих категорий, святитель Григорий Палама, архиепископ Фессалоникийский, пользуется и иным подразделением души, известным со времен древнегреческих философов. Человеческая «душа есть нечто многосильное» (Добр. Т.5. С. 301). Она подразделяется на три силы: разумную, раздражительную и вожделевательную (Φιλοκαλία T.Δ'. Σ.100). Такое же подразделение встречается и у преподобного Максима Исповедника: по словам святого, три силы души – это разум, похоть и гнев. Похоть и гнев составляют так называемую страстную часть души, разум же – разумную (Добр. Т.3. С.202). Таким образом, в дальнейшем, когда в связи с подробным рассмотрением страстей речь зайдет о страстной части души, которая подвергается осквернению и должна быть исцелена, под ней надо будет подразумевать гнев и похоть. К учению этих двух великих отцов Церкви необходимо добавить и учение аввы Дорофея, который, ссылаясь на святителя Григория Богослова67пишет, что душа «состоит из трех частей: вожделевательной, раздражительной и разумной» (Авва Дорофей. С.199).
Эти три силы должны быть обращены к Богу. Именно таково их естественное состояние. По словам аввы Дорофея, который соглашается здесь с Евагрием, «разумная душа тогда действует по естеству, когда вожделевательная часть ее желает добродетели, раздражительная подвизается о ней, а разумная предается созерцанию сотворенного» (Авва Дорофей. С.200). А преподобный Фалассий пишет, что «отличительною чертою разумной части души должно служить упражнение в познании Бога, а желательной – любовь и воздержание» (Добр. Т.3. С.299). Николай Кавасила, затрагивая тот же вопрос, соглашается с упомянутыми отцами и говорит, что человеческое естество создано для нового человека. Мы получили «мышление (λογισμό), чтобы познавать Христа, а желание – чтобы стремиться к Нему, и приобрели память, чтобы нести Его в ней», ибо Христос является первообразом людей68.
Согласно вышесказанному, человек не был создан вместе со страстями, как они проявляются сегодня в плотском человеке, лишенном действия Всесвятого Духа. Страсти не имеют ни сущности, ни бытия (υπόσταση). Страсть подобна мраку, который не существует сам по себе, но есть отсутствие света. «Душа, по сластолюбию уклонившись от добродетелей, водворяет в себе страсти и укрепляет их против себя» (Авва Дорофей. С.144). Таким образом, можно сказать, что страсти представляют собой извращение душевных сил. Бог не создал человека вместе с постыдными страстями. Как говорит преподобный Иоанн Лествичник, «зла и страстей по естеству нет в человеке; ибо Бог не творец страстей. Добродетели же многие даровал Он нашей природе...» (Леств. 26:67). Естественное состояние человека заключается в присутствии добродетелей, в то время как страсти есть состояние противоестественное. Следовательно, это мы извратили и исказили действие души, приведя ее из естественного состояния в противоестественное. «Мы сами природные свойства к добру превратили в страсти» (Леств. 26:155). Далее преподобный приводит и несколько примеров, чтобы сделать эту мысль более понятной. «По естеству, например, мы имеем семя для чадородия», мы же употребляем его для блуда. Естественен гнев, данный нам Богом против змия, для брани с диаволом, мы же обращаем его против ближнего. Естественна ревность, чтобы мы ревновали добродетелям и таким образом приобретали их, мы же, подражая порокам, даем ей дурное употребление. Естественно желание славы, но только горней, чтобы обрести небесное блаженство.
«Естественно и гордиться, но над одними бесами. Подобным образом естественно душе и радоваться, но о Господе и о благих деяниях ближнего. Получили мы и памятозлобие, но только на врагов души нашей. По естеству желаем мы пищи, но для того, чтобы поддержать жизнь, а не для сластолюбия» (Леств. 25:155).
По этой причине отцы постоянно подчеркивают ту истину, что страсти, какими мы их знаем в своем падшем состоянии, представляют собою противоестественную жизнь, противоестественное движение. «Страсть достойна порицания, как неестественное движение души» (Св. Максим Исповедник. Добр. Т.3. С.167). Объясняя, каково это неестественное движение, преподобный Максим говорит, что оно бывает «или по несмысленной любви, или по безрассудной ненависти к чему-нибудь чувственному, или за что-нибудь чувственное» (Добр. Т.3. С.180). В другом месте он пишет, что «зло есть погрешительное суждение о познанных вещах, сопровождаемое неправильным их употреблением». Приводя в пример брак, преподобный говорит, что «правильное суждение о браке целию его поставляет деторождение. Но кто имеет при этом в виду одну сласть похотную, тот погрешает в суждении, недоброе почитая добрым. И таковый злоупотребляет сим». То же самое относится и ко многим другим вещам (там же).
