Елена Романенко - Нил Сорский и традиции русского монашества
Символика посвящения престолов в храмах Нилова скита
Лучше представить интересы и жизнь монахов Сорского скита позволяет анализ посвящения престолов в храмах Ниловой пустыни. История храмового строительства скита представляется также важной для характеристики мировоззрения и отличительных черт личности основателя скита —преподобного Нила Сорского.
Первый храм Нило–Сорского скита был освящен во имя Сретения Господня. Посвящение храма, вероятно, принадлежит самому преподобному Нилу. Как уже говорилось выше, в рукописном сборнике Нила Сорского сохранилась запись, где перечислены вещи, необходимые для освящения церкви. Трудно представить, что такой важный вопрос, как посвящение храма и монастыря, был решен без участия основателя скита. Сретенское посвящение храма дало название и монастырю. «Святым Сретеньем» именует Нило–Сорскую пустынь грамота великого князя Василия Иоанновича (1515 г.)[546].
Некоторые исследователи задавали вопрос, почему Нил Сорский посвятил свой скит празднику Сретения Господня. «Нельзя угадать, почему он (Нил Сорский. — Е. Р.) избрал храмовым праздником Сретение Господне, а не Успение Богоматери, которому праздновал первый русский скит на Афоне, Ксилургу, где, вероятно, сам обитал», — писал А. Н. Муравьев в своей книге «Русская Фиваида на Севере»[547]. Вопрос закономерный и важный, и он требует ответа.
Служба в церкви Сретения Нило–Сорского скита шла два раза в неделю. Монастырская рукопись начала XVII в. (РНБ. Соф. № 1519) содержит правило всенощного бдения скита. В предисловии сказано, что оно установлено самим преподобным Нилом (Там же. Л. 20 об. — 21). По этому правилу стихиры храмовому празднику, т. е. Сретению (вторая скитская церковь во имя святого Ефрема Сирина была построена только к концу XVI в.), пелись на каждой всенощной службе. В праздник Сретения Господня, Похвалы Пресвятой Богородицы, в день памяти святого Ефрема Сирина, каждую субботу от Пасхи до Троицы обязательно читался канон Сретению.
Богословие стихир и канона Сретению сосредоточено на главном христианском догмате — о Боговоплощении и Богочеловечестве Христа. В поэтических строках стихиры на праздник Сретения богословский смысл встречи старца Симеона и Младенца Христа выражен так: «Сей же (старец Симеон. — Е. Р.) пръво вечное слово Отчее, воплощенное понесе. И языком откры Свет, Крест и Воскресение» (РНБ. Кир. — Бел. № 550/807. Л. 2).
Безусловно, что Сретение — не единственный праздник, богословие которого раскрывает догмат о Боговоплощении, но этот праздник имеет особый смыслом уверения в истинности Боговоплощения, подобно «Уверению Фомы» в чуде Воскресения Христова. В сборнике XVI в. из библиотеки Кирилло–Белозерского монастыря мы находим известную «Беседу Кирилла Иерусалимского на Сретение Господне» (РНБ. Соф. № 1419. Л. 318 — 320 об.). В ней святитель Кирилл говорит, что в день Сретения сокровенная до этого дня тайна Боговоплощения была открыта Израилю и всем народам.
«Услышите сия вси языцы (Пс. 48,1), Слушай Израиль. Тот, Которого я, твой священник Симеон, в объятиях ношу и великим гласом в храме народу проповедаю и свидетельствую есть Господь Бог твой»[548]. В день Сретения, принимая на свои руки Младенца Христа, старец Симеон засвидетельствовал перед всеми, что Младенец, Которого он держит в своих объятиях, — сам Господь, единосущный и соприсносущный Богу Отцу (толкование святого Кирилла Иерусалимского)[549].
Стихира празднику Сретения (все стихиры цитируются по богослужебным сборникам XVI–XVII вв. из библиотек Нило–Сорского и Кирилло–Белозерского монастырей) утверждает, что в Иерусалимский храм как младенец приносится Господь, давший некогда Моисею скрижали Завета на горе Синай. «Днесь Симеон на рукы Господа славы подъемлет. Его ж под мраком первий Моисей виде в горе Синайстей, скрижали дающа ему» (РНБ. Кир. — Бел. № 550/807. Л. 1 об. — 2). «Днесь, иже древле Моисеове в Синае закон подав, законным повинуется повелением нас ради…» (Там же. Л. 1 об.). Об этом отроке предвозвещали пророки Ветхого Завета: Исайя, Иеремия, Аввакум, Давид.
Своей проповедью, как говорится в сретенской стихире, старец Симеон разрушил омрачение неверия в древние слова пророков и обличил «евреом невернаа сердца» (слова стихиры) (РНБ. Кир. — Бел. № 550/807. Л. 2), возвещая грядущее Распятие Спасителя и Его Воскресение.
Канон праздника Сретения также сосредоточен на раскрытии смысла догмата о Боговоплощении: «Земли исчадие, паки потекшее в ню, Божеству сообразное естество Содетель, яко непреложное, младенствовав, яви» (РНБ. Кир. — Бел. № 315/ 572. Л. 44 об.) — «Из земли происходящее и в нее опять отходящее естество (человеческое) Создатель явил сообразным Божеству, сделавшись младенцем непреложно» (перевод текста профессора Санкт–Петербурской Духовной Академии Е. Ловягина)[550].
В своем толковании на праздник Сретения святитель Кирилл Иерусалимский, как бы продолжая речь праведного Симеона, говорит: «Се — Тот, Который создал нас по образу Божию, ныне сам сделался человеком по образу нашему, и есть человек, но вместе и Бог: будучи образ Господа Бога, ныне принял образ раба, не умалив достоинства Божества, но освятив смешение моего естества»[551].
Богословие праздника Сретения не только утверждает истину, но и обличает ее противников. Святитель Афанасий Великий в своем «Слове на Сретение» говорит, что Симеон Богоприимец уже в день Сретения показал нечестие будущих противников Церкви: еретиков Маркиона, Ария, Саввелия, Нестория (РНБ. Соф. № 1419. Л. 327 об.). В стихирах праздника слышны отзвуки той напряженной борьбы, которую выдержала Церковь на Эфесском и Халкидонском соборах за догмат о Богочеловечестве Христа. Одна из сретенских стихир утверждает, что Господь явился миру «не мнением, не привидением, но истиною, чтобы Божественное соединилось с человеческим» (РНБ. Кир. — Бел. № 550/807. Л. 2 об. — 3).
В обстановке борьбы, которую вела Русская Церковь в конце XV в. с ересью «жидовскаа мудрствующих», отрицающей главный христианский догмат о Боговоплощении, Сретенское посвящение Нило–Сорского скита представляется неслучайным, как не случаен и содержательный отбор житий в агиографических сборниках Нила Сорского.
Защита догмата о Боговоплощении, его сущностное раскрытие приобрела при жизни преподобного Нила особую актуальность. Об этом свидетельствует и роспись собора Рождества Богородицы Ферапонтова монастыря, сделанная в 1502–1503 гг. знаменитым иконописцем Дионисием.
«Основная тема росписи, — как отметил Л. А. Успенский, — это утверждение православного вероучения против отклонений еретиков, перечисленных собором 1490 г.: здесь подчеркивается Божество и человечество Спасителя, особое место занимает прославление Богоматери, святых и подчеркнуто значение Вселенских соборов»[552]. Дионисий расписывал собор в то самое время, когда в десяти верстах от Ферапонтова на реке Соре жил преподобный Нил. Он не мог не прийти к старцу, известному своим духовным рассуждением и богомыслием. Вероятно, что в тематике и духовном тоне росписи собора сказалось общение иконописца со старцем Нилом, который обращал внимание своих современников на богословие догмата о Боговоплощении и призывал «испытывать божественные писания». Смысл этого евангельского наставления «испытывать писания» раскрывает сретенская стихира: «Испытайте писаниа, яко же рече во Евангелиих Христос Бог Наш. В них бо обретаем Того раждаема и пеленами повиваема, в яслех полагаема и млеком питаема, обрезание приемлюща и Симеоном носима… истинною мирови явлыпася» (РНБ. Кир. — Бел. № 550/807. Л. 2 об.), т. е. обретаем истинное знание о Боговоплощении.
Второй храм Нило–Сорской пустыни, построенный уже во второй половине XVI в., был освящен во имя преподобного Ефрема Сирина. Этого святого особо чтили в Сорском скиту. Иконописные образы Ефрема Сирина находились в ряду местночтимых икон в иконостасе и на стенах храмов Ниловой пустыни: опись 1672 г. упоминает местные образы Ефрема Сирина в церквях Сретения и Ефрема Сирина (ФИРИ Кол. 115. Ед. хр. № 683. Л. 2 об.; 6 об.), «образ Ефрема Сирина на красках на стене церкви Сретения» (ФИРИ. Кол. 115. Ед. хр. № 683. Л. 4 об.), в церкви святого Иоанна Предтечи икона Ефрема Сирина вошла даже в состав деисусного чина парной иконой к образу Кирилла Белозерского (ФИРИ. Кол. 115. Ед. хр. № 683. Л. 8 об.), в церкви Сретения в местном ряду находилась икона с изображением святых Кирилла Белозерского и Ефрема Сирина на одной доске (ФИРИ. Кол. 115. Ед. хр. № 683. Л. 2 об.). Почитание в Ниловой пустыни святого Кирилла Белозерского понятно: ведь это наиболее чтимый северный русский святой, основатель монастыря, с которым Нило–Сорский скит имел самые тесные духовные и экономические связи. Обращает на себя внимание особое отношение в северном русском скиту к древнему сирийскому святому. Оно помогает понять особенности духовного строя этого монастыря.
