Борис (Еп. Вениамин) Пушкарь - Священная Библейская история Нового Завета
Убедившись, что Христос является только религиозным проповедником и совершенно не опасен для Рима, скептик Пилат иронически спросил Иисуса: «Что есть истина?» — и, не дождавшись ответа от Самой Истины, вышел к ожидаемому его народу. «Я никакой вины не нахожу в Нем» — сказал он членам Синедриона. Но на эти слова правителя раздались громкие выкрики. На Христа начали возводить всевозможные обвинения, из которых Пилат понял, что Обвиняемый — Галилеянин. Тогда римский чиновник, не желая продолжать судебный процесс, приказал воинам отвести Иисуса на суд во дворец Ирода Антипы, правителя Галилейской области. Такое решение было дружеским жестом Пилата по отношению к правителю, с которым до этого времени римский чиновник находился в ссоре.
Ирод был рад увидеть перед собой Галилейского Проповедника, о Котором он много слышал и даже одно время считал Его за воскресшего Иоанна Крестителя. Человек слабый и порочный. Ирод имел странную черту характера: он охотно слушал речи проповедников и пророков, хотя потом был способен казнить их. От Иисуса он тоже надеялся услышать что-нибудь интересное или увидеть какое-нибудь чудо.
Но Христос молчал. С этого момента до того самого времени, когда Его повели на казнь, Он не проронил ни слова. Антипа был разочарован и рассержен, но, не теряя своего праздничного благодушия, решил так же, как и Пилат, уклониться от суда. Он приказал одеть Иисуса в светлую одежду, в знак Его невиновности, и, провожая Его насмешками и издевательствами, отправил обратно к Пилату. С этого дня, замечает евангелист Лука, Пилат с Иродом сделались друзьями.
Видя, что Ирод не нашел в Обвиняемом ничего достойного казни, Пилат хотел отпустить Его но первосвященники продолжали настойчиво требовать казни Иисуса. Тогда Пилат обратился с лифостротона к народу, думая у него найти поддержки. Он сказал им: «Есть у вас обычай, чтобы я одного узника отпускал вам на праздник Пасхи. Итак, кого хотите чтобы я отпустил: Бараеву или Иисуса, называемого Христом?»
Варавва же был посажен в темницу за произведенное им в городе возмущение и убийство. Но Пилат ошибся в своих расчетах. Толпа, вдохновленная первосвященниками, требовала отпустить разбойника Варавву, а Иисуса распять. «Распни, распни Его?» — кричал обезумевший народ. И, вероятно, среди кричавших было немало тех, кто несколько дней назад восклицал: «Осанна Сыну Давидову?»
«Какое зло сделал Он?» — удивленно спрашивал Пилат у бесновавшейся толпы. Но крики не умолкали.
Наконец, правитель решил, что наказанием можно избегнуть смертного приговора. И он в угоду Синедриону и народной толпе отдал Христа воинам для бичевания.
Воины отвели Иисуса во внутренний двор претории и созвали всю когорту. Привязав невинного Страдальца к столбу, они со зверской жестокостью били Его по обнаженной спине ременными плетями, внутри которых были вшиты острые кусочки металла С первых же ударов такими плетями тело разрывалось и кровь обильно текла из ран. После бичевания человек находился обычно почти в обморочном состоянии и был на грани смерти от потери крови. Но жестоких воинов это только забавляло. Окончив бичевание, они надели на Христа красный плащ, возложили Ему на голову венец из терна и, издеваясь, падали перед Ним на колени и приветствовали словами: «Радуйся, Царь Иудейский». А затем брали из Его руки трость и били ею по голове Иисуса, чтобы колючки терна глубже вонзались в Его тело.
Так неблагодарные люди издевались над своим Творцом и Спасителем.
Думая, что бичевания достаточно для удовлетворения ненависти духовенства, и надеясь растрогать толпу, Пилат приказал вывести жестоко избитого, израненного, увенчанного терновым венцом Иисуса на лифостротон. Оттуда Его хорошо было видно народу. Христос молчал. Он так мужественно вынес все нечеловеческие муки, что Понтий Пилат еще больше проникся уважением к Нему. Видя Его безмолвное страдание и в то же время благородный облик и царственный взгляд, правитель воскликнул: «Ессе Homo! Вот Человек?» Но в ответ на восхищение язычника послышался рев евреев. «Распни, распни Его?» — кричали, обезумевшие иудеи.
Пилат не ожидал такой кровожадности от народа и служителей Бога, и резко им ответил: «Возьмите Его вы и распните; ибо я не нахожу в Нем вины».
Видя, что обвинение Иисуса в неблагонадежности Его для римской власти им не удалось, первосвященники начали обвинять Христа в нарушении Им религиозных законов. «Мы имеем закон, — отвечали члены Синедриона Пилату, — и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим».
Хотя Пилат был скептиком, но религиозное чувство ему все же не было чуждо. Он уже догадывался, что его Подсудимый необыкновенный Человек. Это предположение Пилата было подтверждено его женой, которая во время суда послала к нему слугу рассказать свой удивительный сон об этом Узнике. Религиозный страх охватил душу правителя, и он решил выяснить, кто же все-таки этот удивительный Человек. С этой целью Пилат попросил Христа войти в преторию и наедине спросил Его: «Откуда Ты?» Но Христос молчал. Тогда Пилат напомнил Узнику о своих полномочиях. Он сказал Иисусу: «Мне ли не отвечаешь? не знаешь ли, что я имею власть распять Тебя и власть имею отпустить Тебя?» На это Христос ответил правителю: «Ты не имел бы надо Мною никакой власти, если бы не было дано тебе свыше; посему больше греха на том, кто предал Меня тебе».
Пилат так и не узнал», откуда Христос», но ответ Подсудимого окончательно убедил правителя в невиновности Узника», и с этого времени Пилат искал отпустить Его».
Но во дворе продолжала бушевать толпа. Первосвященники уловили настроение Пилата и решили действовать угрозами. Как только Пилат с Подсудимым появился на лифостротоне, евреи, указывая руками на Христа, закричали: «Распни, распни Его». «Царя ли вашего распну?» — спрашивал Пилат бесновавшуюся толпу. А она неистово кричала ему в ответ: «Нет у нас царя, кроме кесаря, и ты не друг кесаря, если отпустишь Его?»
Было время, когда первосвященники говорили: «Нет у нас Царя, кроме Бога», — а теперь сами произнесли над еврейским народом вечный приговор: никогда не иметь иного царя, кроме кесаря! Это значит вечно быть в изгнании, всегда подчиняться царям тех народов, среди которых евреям придется проживать.
Ответ еврейского народа был угрозой Пилату, и он уступил толпе. Потребовав воды, Пилат умыл руки перед народом и сказал им: «Невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы?» В ответ на эту попытку самооправдания толпа закричала: «Кровь Его на нас и на детях наших». Этот крик толпы, отвергший своего Мессию, звучит через все века и лежит тяжким бременем на еврейском народе.
Суд у Пилата закончился. Разбойник Варавва получил свободу, а Христос приговорен был к распятию.
Крестный путь на Голгофу. Мф. 27: 31-34; Мк. 15: 20-23; Лк. 23: 26-33; Ин. 19: 16-17
После суда Христос был отдан в руки палачей, которые должны были привести страшный и беззаконный приговор в исполнение. Воины сняли с Иисуса багряницу, одели Узника в Его собственные одежды и возложили на Него крест — два бревна, сколоченные в виде буквы «Т».
По жестокому обычаю, приговоренный к смерти должен был сам нести свой крест до места казни.
Было раннее утро. Старейшины и первосвященники торопили палачей, так как им надо было к наступлению субботы завершить свой кровожадный замысел.
Вместе с Иисусом на казнь вели двух преступников, быть может, единомышленников Вараввы. В Иерусалиме до сих пор показывают «Скорбный путь», по которому воины вели на казнь Спасителя мира. С того времени многое изменилось в топографии города, но, вероятно, по такой же узкой, как и теперь, восточной улице двигалась скорбная процессия в пасхальную пятницу четырнадцатого нисана тридцатого года.
Обессиленный бессонной ночью, душевными муками и жестоким бичеванием, Христос изнемогал и падал под тяжестью Своего креста. Чтобы ускорить продвижение, воины задержали одного крестьянина, идущего с поля, и заставили его нести крест Спасителя. Когда печальная процессия подошла к городским воротам, здесь уже собралась большая толпа народа. Послышались рыдания женщин. Они были почти единственными, кто без боязни выражал свое сочувствие и скорбь при виде страшной процессии и кроткого Назарянина, ведомого на позорную казнь. Обернувшись к плачущим женщинам, Христос с грустью произнес: «Дочери иерусалимские! Не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших! Потому что скоро придут дни, когда будут говорить: счастливы те женщины, у которых нет детей» [*].
В эти предсмертные часы Душа Спасителя глубоко скорбела при мысли о печальной судьбе Иерусалима и еврейского народа, отвергшего своего Мессию.
