Старец Паисий Святогорец - Слова. Том II. Духовное пробуждение
Вера и любовь
– Геронда, а какая связь между верой и любовью?
– Сначала есть вера, а потом приходит любовь. Для того, чтобы любить, нужно верить. Человек не может полюбить то, во что он не верит. Поэтому для того, чтобы возлюбить Бога, надо уверовать в Него. В соответствии с имеющейся верой будут надежда, любовь и жертва ради Бога и ближнего. Горячая вера в Бога рождает горячую любовь к Нему и к Его образу – нашему сочеловеку. И даже несчастные животные напояются от преизлияния нашей любви, любви, которая не вмещается в сердце и льется через край. Много веруя, мы и любить будем много. Если наша вера теплохладна, то теплохладной будет и наша любовь. Если же наша вера горяча, то и любовь наша тоже будет горячей.
В нашей вере должно присутствовать любочестие. Любочестный подвиг начинается с этого. Чем больше человек любочестно подвизается, тем более умножается его вера и любовь. В любочестном подвиге человеку весьма содействуют размышления о благодеяниях Божиих. Веруя в Бога, человек не думает о том, есть рай или же его нет. Он подвизается потому, что верует в Бога и любит Его. Человек без любочестия начнет думать: "А зачем подвизаться? Еще вопрос, существует ли рай и будет ли Страшный Суд?". Если человек неблагодарен, то, что ему ни делай, неблагодарным он и останется. Человек любочестный славословит Бога даже в искушениях и потихонечку доходит до того, что постоянно благодарит Бога, так что в его душу приходит божественное изменение, и он постоянно радуется и веселится. А у кого-то и искушений может не быть – одни благословения, а он никогда не доволен.
После любви к Богу приходит жертва. А когда есть бескорыстная жертва, тогда с человеком начинают происходить божественные события, чудеса. Идти на жертву надо не ради чего другого, но только ради Бога, Создавшего эту Вселенную и подающего нам столько благословений. Вон идолопоклонники: они обожествляли природу, поклонялись солнцу, рекам и доходили до того, что ради своей веры жертвовали собой. И если они приносили себя в жертву ради твари, то насколько больше нам нужно жертвовать собой ради Творца!
Люди не веруют, оттого и не жертвуют собой. Все равнодушие начинается с этого. Один богохульствует, другой верует наполовину и мучается. Для того чтобы по-настоящему радоваться, надо веровать и любить.
"Без Мене не можете творити ничесоже"[224]
Если человек хочет жить, не терзаясь, то он должен уверовать в то, что сказал Христос "Без Мене не можете творити ничесоже". То есть нужно в положительном смысле этого слова отчаяться в самом себе и уверовать в силу Божию. Отчаявшись, в хорошем смысле слова, в себе самом, человек находит Бога "Все упование мое на Тя возлагаю"[225]. Даже самые духовные люди не могут быть уверены за свою жизнь, поэтому они никогда не выходят из пределов своей уверенности в Бога. Они возлагают свою надежду на Бога и отчаиваются лишь в своем "я", потому что "я" приносит человеку все духовное несчастье.
Уверенность в самом себе – это наш величайший и злейший враг, потому что, когда мы этого не ждем, она беспощадно вдребезги разбивает то, что мы строили, и оставляет нас, несчастных, под открытым небом. Имея самоуверенность, человек связывается и не может ничего сделать или же борется в одиночку. После этого естественно, что он побеждается врагом или же терпит неудачу и сокрушает свое "я". Часто добрый Бог очень мудро дает нам увидеть и Свое Божественное вмешательство, и ту неудачу, которую мы потерпели от уверенности в себе. Наблюдая и испытывая каждое событие, которое случается с нами в жизни, мы приобретаем опыт, бываем внимательны и таким образом преуспеваем.
Христос сначала искал веры в силу Божию и после этого совершал чудо. "Если ты веруешь в силу Божию, – говорил Он, – то будешь исцелен"[226]. Не так, как ошибочно утверждают сегодня некоторые: "У человека есть силы, и, веря в них, он может сделать все. Разве в Евангелии не написано тоже самое "Веруй"? Следовательно, наши слова согласны с Евангелием". Да, Христос спрашивал: "Веруешь ли ты?" – но, спрашивая это, Он имел в виду следующее: "Веруешь ли ты в Бога? Веришь ли, что Бог может сделать это?". Он хотел, чтобы человек подтвердил то, что он верует в Бога, и тогда помогал ему. Нигде в Евангелии не написано, что надо верить в свой эгоизм. Оно призывает веровать в Бога, в то, что Бог может помочь мне, может меня исцелить. Но эти люди извращают смысл евангельских слов и говорят: "У человека есть сила, и он должен верить в себя". Но если кто-то верит в себя, то в этом есть либо эгоизм, либо беснование.
– Эти люди, Геронда, если происходит чудо, говорят, что человек верил в то, что оно произойдет, и потому так и случилось.
– За такой эгоистичной постановкой вопроса кроется действие диавола. Они путают сказанное Христом "Веруешь ли?" со своим собственным "Верую". Отсюда начинается и все это беснование, происходящее в мире. А потом тебе говорят: "Не надо уважать ни великого, ни малого, для того чтобы стать личностью". Поэтому и слышишь такие призывы: "Дави их, круши их, чтобы добиться цели!". Уважение считается отжившим свой век, и диавол торжествует. А между тем даже если ребенок дерзнет чуть бесстыдно поговорить с родителями или старшими, то его оставляет Благодать Божия, и он принимает бесовские воздействия! А что тогда говорить, если человек делает наглость своим типиконом!
– А если, Геронда, какой-нибудь человек, утверждая, что он верует в Бога, не верит в то, что Бог нас хранит?
– Тогда он делает богом самого себя. Как же он верует в Бога?
– Каждое утро осеняет себя крестным знамением и т.п.
– Он говорит так: "Я верую в Бога, но Бог дал нам разум для того, чтобы мы могли делать то, что нам хочется". Или так: "Я бог. Разве в Писании не сказано: "Бози есте и сынове Вышняго вси"[227] ? Но для того, чтобы быть богом по благодати, надо иметь благодать Бога, а об этом такой человек не думает. Он сам своим умом делает себя богом. Иметь Благодать Божию и стать богом по благодати – это одно, а самому делать себя богом – совсем другое Путаница в этом: человек делает себя богом, а в конце концов доходит до того, что превращается в безбожника.
Придет время, когда уверуют все
– Геронда, как случается, что люди верующие доходят до безбожия?
– Возможны два варианта. В первом случае человек мог быть очень верующим, Божественная сила многократно действовала в его жизни, и он переживал много очевиднейших чудесных событий, но впоследствии дошел до того, что помрачился в вере. Такое случается, если, к примеру, человек без рассуждения ударяется в эгоистичное подвижничество, то есть относится к духовной жизни сухо и говорит: "Как подвизался такой-то святой? И я буду также". И он начинает свой безрассудный подвиг. Но потихоньку – он и не чувствует этого – в нем начинает формироваться ложное ощущение того, что если он и не достиг уровня такого-то святого, то, во всяком случае, должен уже находиться где-то неподалеку от него. И он продолжает усердствовать в подвиге. Но если до этого помысла Благодать помогала ему, то отныне она начинает его покидать. Ибо что общего у Благодати Божией с гордостью? Поэтому человек уже не может подвизаться, как раньше, и начинает себя насиловать. Однако это насилование порождает в нем тревогу. Находит и туман гордости, приводя его в помрачение. И, несмотря на то, что он столько сделал, несмотря на действия Божественной Благодати и чудесные события, у него потихонечку начинают появляться помыслы неверия, и он сомневается в бытии Бога.
Второй вариант – это когда кто-то неграмотный вздумает заняться догматикой. Э, да у него не в порядке с головой! Я говорю не о том, чтобы кратко ознакомиться с каким-то догматом. Но если даже и образованный хочет заняться чем-то из области догматики с гордостью, то и его за гордость оставит Благодать Божия, и у него начнутся сомнения. Конечно, я говорю не о тех, в ком есть благоговение. Человек благоговейный может и не быть образованным, однако с рассуждением, немного, насколько это доступно его пониманию, ознакомившись с каким-то догматом, он может его уразуметь. Но если в область догматики входит человек, не верующий в духовную жизнь, то он, если даже и имел раньше немного веры, потом не будет иметь ее вовсе.
– Геронда, неверие чрезвычайно распространилось в нашу эпоху.
– Да, но часто видно, что даже в тех, кто говорит, что не верует в Бога, присутствует скрытая малая вера. Как-то раз один паренек сказал мне: "Я не верю в то, что есть Бог". – "Подойди-ка поближе, – сказал я ему в ответ. – Слышишь, как поет соловей? От кого получил он это дарование?". Несчастный юноша сразу же пришел в умиление. Жестокость неверия исчезла, и его лицо изменилось. В другой раз ко мне в каливу пришли два посетителя. Им было примерно лет по сорок пять, и жизнь, которую они вели, была очень мирской. Как мы, монахи, говорим, что "раз эта жизнь суетна, то мы отказываемся от всего", так и эти двое, еще будучи молодыми, решили прямо противоположное: что "иной жизни нет". А потому они оставили учебу и ударились в жизнь мирскую. Они дошли до того, что превратились в развалины и душевно, и телесно. Отец одного из них умер от горя. Второй пустил на ветер имение матери и довел ее до сердечной болезни. После того, как мы с ними поговорили, они взглянули на вещи иначе и сокрушались: "Мы стали ни на что не годны". Одному из них я дал икону для его матери. Я хотел дать икону и другому, но он ее не брал. "Дай мне, – говорил он, – одну из тех дощечек, которые ты пилишь. В Бога я не верю, но верю в святых". Тогда я ответил ему: "Будь человек зеркалом или крышкой от консервной банки, если на него не упадут солнечные лучи, то он не будет блестеть. Святые просияли от лучей благодати Божией, подобно тому как светила отражают солнечный свет".
