А. Спасский - Лекции по истории западно–европейского Средневековья
Три причины способствовали этому переходу бенефициальной системы в феодальную: 1) иммунитет, 2) наследственность бенефиций и 3) наследственность должностей.
Иммунитетом (immunitas) называлось изъятие известной территории из ведения общей администрации. Иммунитет получил свое начало в поместьях, непосредственно принадлежавших королю. В этих поместьях король был собственником и вместе с тем верховным государем и господином всех тех людей, которые жили на его землях: он получал с них подати, управлял ими и судил их; так как все эти права принадлежали здесь королю непосредственно, то ни один административный чиновник не мог вмешиваться в дела, касающиеся королевских имений и их населения, и проявлять в них свою власть. Затем подобными же правами иммунитета пользовались все церковные земли, т. е. поместья, подаренные церквам королями или принесенные в дар простыми людьми. В виде особенной милости король предоставлял церквам право взимать разные доходы и пошлины б свою собственную пользу и своими средствами ведать суд и полицию в пределах своих владений. Наконец, подобно церковным землям, и многие знатные владельцы получали изъятие из общей судебной и полицейской власти и чинили самостоятельно суд и расправу в своих владениях. Лично владельцы земель, пользовавшихся иммунитетом, наравне с прочими свободными людьми подчинены были контролю общей администрации, но в землях своих они заменяли всякую другую администрацию и производили суд над жившими в них оброчными людьми или свободными поселенцами. Постановлениями Каролингов было точно определено, что в земли, наделенные правом иммунитета, «не может входить ни один королевский правитель, не может ни производить суда в нем, ни собирать штрафов, ни требовать себе квартиры и содержания, и т. п.», причем за нарушение иммунитета установлен был очень крупный штраф в 600 солидов. Таким образом, в иммунитетных землях власть государства заменялась властью владельца–помещика, население выделялось из общей государственной связи и становилось в подданство к сеньору. В иммунитете в первый раз права территориальные, земельные были соединены с правами государственными, верховными, и помещик–сеньор явился в новом для него виде маленького государя. Первоначально число земель и лиц, пользовавшихся иммунитетом, было невелико, но с течением времени оно постоянно увеличивалось, потому что позднейшие Каролинги, занятые междоусобными войнами и нуждаясь в помощи сеньоров, наделяли их изъятиями с целью привлечь на свою сторону; иммунитетные земли умножались отчасти и вследствие узурпации самих сеньоров, не желавших подчиняться общей администрации. Легко увидеть, что каждый новый иммунитет уменьшал собой государственную власть короля; чем больше возникало иммунитетных земель, тем меньше становилась территория, подвластная королю, находившаяся под общим государственным контролем, и тем больше верховных прав переходило в частную собственность.
В том же разлагающем общий государственный строй направлении действовали и бенефиции. Бенефициями, как мы знаем, назывались земли, выделенные королем из своих собственных владений и переданные другому лицу в награду за какие‑либо услуги. Но, передавая части своих домен в бенефициальное владение, король передавал вместе с тем не только тех людей, которые были поселены на них, но и свои верховные права: суд и подати. Население королевских доменов поступало к бенефицианту точно в такое же отношение, в каком оно стояло к королю: бенефициант заменял для него короля, собирал подати и творил суд и расправу. В бенефициях поэтому мы видим другой пример того, когда права королевские обращались в частную собственность, привязывались к земле и передавались вместе с ней в частное владение. Получивший королевскую бенефицию, получал и верховные права короля над жителями бенефиции и уже становился вне общего государственного строя, т. е. приобретал иммунитет. Сначала бенефиции давались только в пожизненное владение; со смертью бенефицианта они опять возвращались к королю; вместе с ними возвращались к нему и все уступленные на время права, а потому и соединение бенефиции с иммунитетом не представляло ничего опасного для королевской власти. Но в природе каждого поземельного владения лежит естественная наклонность к наследственности; владельцы бенефиций очень рано обнаруживают стремление сделать их из пожизненных владений наследственными, обратить их в потомственную собственность, хотя и связанную лежащими на ней обязательствами. Притом и короли, нуждаясь постоянно в военных силах, часто сами оставляли за сыном отцовскую бенефицию и потом утверждали ее и за внуком. Прецедент мало–помалу обращался в постоянный обычай, которому всего менее могли противодействовать слабые потомки Карла Великого. Вследствие этого во второй половине IX в. наследственность бенефиций становится всеобщим законом. Это обстоятельство нанесло сильный удар и королевской власти, и всему государственному строю. Прежние королевские земли, составлявшие полную его собственность, перешли теперь в наследственное владение частных лиц, а вместе с ними обратилась в наследственную частную собственность и та власть, какую имел король над жителями своих доменов. Полиция, суди налоги, принадлежавшие ранее королю, теперь не только оказались в частных руках, но сделались наследственным правом королевских бенефициантов.
Последний толчок к разложению государственного устройства и соединению верховных прав с частной собственностью дан был наследственностью государственных должностей. Известно, что Карл Великий в видах упорядочения государственного управления разделил все государство на округи, паги (gaue) или волости, где лицо и власть короля заменялись правителями, назначаемыми королем. Эти правители называлисьcomites, графами, отчего и самые округа, находившиеся под управлением графов, получили название комитатов или графств. Выше графств в областной иерархии стояли герцогства, но в Галлии герцоги имели одно только военное значение, а иногда звание герцога было лишь почетным титулом, жалуемым какому‑нибудь важному графу, когда он, например, соединял под своим управлением несколько графств. Иной характер имели герцогства в собственно германских землях; здесь герцог был племенным начальником, управлял своими землями почти независимо от короля и приносил только ему присягу в верности. Наконец, кроме графств и герцогств на всех границах государства были марки, или маркграфства, большие округа со многими укрепленными местами, которыми управляли маркграфы, или маркизы. Это были те же графства, но только с усиленной военной и гражданской властью и обязанные защищать границы от нападения соседних народов. Таким образом, за исключением племенных германских герцогств, в общем строе франкского государства выдерживался тот тип областного управления, основой которого было графство. Сначала графская должность имела характер простого поручения, временного полномочия, даваемого королем и зависящего совершенно от его воли. Король по своему усмотрению назначал графов, перемещал их, увольнял или давал им другое назначение. Но с течением времени с графской должностью произошло то же, что с иммунитетом и бенефициями. Дело в том, что граф, как и прочие должностные лица того времени, не получал определенного и постоянного жалованья, которое могло бы держать его в должном повиновении королю. Вместо жалованья графу предоставлялась королевская бенефиция в самом графстве, вместе с населявшими ее людьми, которая называлась res или pertinentia comitatus. Графская должность и графская бенефиция вследствие этого как бы срослись между собой, сделались неразрывными и равнозначными. Отсюда понятно, что в то время как все бенефиции сделались наследственными, такими же должны были стать и графские должности, прикрепленные к бенефициальной земле. Во Франции это было окончательно узаконено в 887 г. капитулярием, данным в Кверси Карлом Лысым. В 9–й главе этого капитулярия говорится: «Если умрет граф, а сын его будет с нами или в отсутствии, то графством управляет ближайший родственник вместе с нашими чиновниками и епископом. Если у него останется малолетний сын, то графством должен управлять он… Подобным образом надо поступать и относительно наших вассалов». Этим капитулярием не только было допущено то, что существовало, но и возведено в обязательный закон, и таким образом вся власть, лежавшая в должности графа, сделалась частной собственностью, а все политические права короля перешли в частное право графа. Подобно графской должности, сделались наследственными и должности герцогов и маркграфов и образовали собой ленные герцогства и маркграфства, объемом своим значительно превосходившие простые графства. С утверждением же наследственности должностей государство окончательно распалось на множество больших ималых владений, из которых каждое пользовалось известной степенью государственной самостоятельности, бенефициальная система перешла в феодальную и возник тот строй жизни, который стал называться феодализмом.
