Иосиф Флавий - Иудейские древности (Книги 1-20)
Валак согласился на это, но Господь Бог вторично не позволил произнести проклятие над израильтянами. Когда же в третий раз было совершено на вновь воздвигнутых алтарях жертвоприношение, то и тогда Валам не был в силах произнести проклятие над евреями; напротив, он пал ниц и стал пророчествовать, что некогда случится с царями и самыми выдающимися городами, из которых многих тогда еще вовсе не существовало, а также начал упоминать о всем том, какие судьбы постигли прежде и до настоящего времени род людской на суше и море. Так как все так действительно и случилось, как говорил Валам, то в этом также заключается залог правильности его предсказаний относительно грядущего [ ].
6. Валак очень рассердился, что Валам не проклял израильтян, и отпустил его домой, ничего не заплатив ему. И вот, когда Валам отправился восвояси и уже собирался переправиться через Евфрат, он послал за Ва-лаком и князьями мадианитскими и обратился к ним со следующими словами: "Так как я чувствую потребность и помимо воли Господа Бога оказать вам услугу, послушайте меня, Валак и присутствующие здесь мадианитяне: народ еврейский не может совершенно погибнуть ни от войны, ни от болезни, ни от недостатка плодов земных, ни от другого внезапного бедствия, потому что у Господа Бога решено спасти их от всякого несчастия и даже не допускать их до такой беды, от которой все могли бы погибнуть. Конечно, незначительные напасти от времени до времени постигают и их, причем кажется, что напасти эти производят на них удручающее впечатление; но вскоре затем они снова усиливаются в такой степени, что наводят страх на лиц, пытавшихся оказать им вред. Итак, если вы на короткое время желаете пользоваться выгодами победы над евреями, то сможете этого достигнуть следующим образом: пошлите самых красивых дочерей своих, которые были бы в состоянии, благодаря своей очаровательности, соблазнить и вполне подчинить себе евреев, поближе к стану последних; пусть они еще более выставят свои прелести наилучшими нарядами, и повелите им не отказывать тем еврейским юношам, которые будут умолять их о взаимности. Когда же девушки увидят, что они разожгли страсти, то пусть [притворно] обратятся в бегство и согласятся не раньше внять мольбам своих преследователей, чем удастся склонить последних к отречению от своих законов и от Господа Бога, который дал им эти законы, а равным образом побудить их к почитанию мадианитских и моавитских божеств. Таким способом евреи наклекут на себя гнев Божий".
7. Дав этот совет, Валам отправился дальше. Когда же мадианитяне, согласно его предложению, послали дочерей своих к еврейскому стану, то еврейские юноши были очарованы их красотою, вступили с ними в разговор и стали умолять их дать им насладиться этою красотою и согласиться вступить с ними в более близкие отношения. Девушки охотно внимали таким речам и сошлись с ними, а когда увидели, что им удалось возбудить сильнейшую, все более и более возраставшую страсть, то собрались уходить. Юношей при этом охватило страшное отчаяние, и они стали настойчиво умолять не покидать их, но, сделавшись их женами, остаться тут и быть госпожами всего их имущества. Юноши клятвенно уверяли их в этом и призывали в свидетели осуществления этих общений Господа Бога, плакали и всяческим образом старались вызвать жалость в этих женщинах. Последние же, видя, что юноши в полном у них подчинении и окончательно поддадутся им при постоянном сожительстве, обратились к ним со следующими словами:
8. "У нас, дражайшие юноши, имеются собственные отцовские дома наши и полное обилие всяких благ, к тому же мы пользуемся покровительством и любовью наших родителей и прочих членов семьи. Не нуждаясь, следовательно, ни в чем таком, мы добровольно пришли к вам сюда, вступили с вами в дружеские разговоры и согласились на ваши настойчивые требования сойтись с вами не для того, чтобы вы могли пользоваться телесною красотою нашею, но склонились на ваши мольбы оттого, что считали вас хорошими и порядочными людьми, которых мы почтили этим даром гостеприимства. Теперь же, раз вы уверяете нас в такой безграничной любви и так опечалены нашим намерением возвратиться к себе домой, мы и сами не в состоянии отказать вам в вашей просьбе и готовы любить вас и всегда жить с вами, как жены ваши, если только вы дадите тот залог верности, который единственно имеет значение в глазах наших. Мы должны иметь ручательство в том, что, когда вы пресытитесь сожительством с нами, вы не отошлете нас с позором и бесчестием обратно домой". При этом девушки говорили, что лишь при таких условиях они могут рассчитывать на прощение со стороны своих родных. Когда же юноши немедленно и единодушно выразили согласие дать им какое угодно ручательство в своей верности, в ослеплении страсти, очевидно не будучи в состоянии им ни в чем отказать, девушки сказали: "Так как вы держитесь такого взгляда на вещи, но в обычаях своих и образе жизни сильно отличаетесь от всех существующих народов, так что и пища у вас должна быть особенная и питье различное от других людей, то, если вы желаете вступить с нами в сожительство, необходимо, чтобы вы почитали наших богов. Другого залога в искренности вашего расположения к нам, в прочности которого вы нас уверяете, мы не можем принять, как только этот: поклоняйтесь тем же самым богам, которых чтим и мы. При этом никто не сможет сделать вам ни малейшего упрека, если вы обратитесь к богам той страны, в которую вы прибыли, тем более что наши божества общие всем прочим людям, ваш же Бог до этого еще не дорос. Итак, закончили девушки речь свою, - всем нам приходится либо согласиться на такие условия, либо искать другой земли, где вы могли бы жить одни по своим собственным законам".
9. Юноши в своем любовном увлечении готовы были согласиться со всем, что бы ни сказали эти девушки, подчинились всем требованиям последних и нарушили родные установления, признав существование нескольких богов, принеся идолам их, которых они поставили у себя в домах, жертвы по обрядам туземцев, вкушая чуждую им дотоль пищу и постоянно делая в угоду этих женщин все, чего бы они не пожелали, хотя бы это и было противно их родным установлениям. Таким образом вскоре во всем стане распространилось крайне -беззаконное поведение юношества и возникли беспорядки гораздо более серьезные, чем прежде, так что явилась опасность окончательной гибели родных обычаев. Ибо раз юношество успевало познакомиться с чужими нравами, оно тотчас всецело отдавалось им, и те юноши, которые еще случайно выдавались своею привязанностью к прежним обычаям, также быстро подвергались общей порче.
10. Даже Замврий, начальник Симеонова колена, вступивший в связь с Хосвиею, дочерью владетельного князя Сура, был у нее в полнейшем подчинении, делал ей в угоду все против постановления Моисея, перестал, в честь ее, приносить установленные жертвы и взял эту чужестранку даже в жены. При таком положении дел Моисей стал опасаться, как бы не случилось еще чего-нибудь худшего. Созвав поэтому народное собрание, он, не называя, однако, никого по имени, чтобы не отрезать скрытым нечестивцам возможности одуматься, начал указывать им на всю непристойность поступков тех лиц, которые ставят свое удовольствие выше собственного и родного Бога и установленного Им образа жизни. Таким людям, если они желают иметь успех, следует измениться и искать славы не в нарушении законов, а в неподчинении своим страстям. К тому же Моисей указывал на необдуманность их, заключающуюся в том, что люди, которые вели воздержный образ жизни в пустыне, теперь, при счастливых обстоятельствах, предаются разгулу и стараются расточить ныне все то имущество, которое приобретено ими путем лишений. Такими увещаниями он старался вернуть юношей на путь истины и привести их к раскаянию в их поступках.
11. Но Замврий поднялся со своего места и сказал следующее: "Ты, Моисей, следуй тем законам, относительно которых ты так усердствуешь и к которым ты приучил народ путем продолжительной практики, потому что, если бы последнее было не так, ты давно получил бы достойное возмездие и понял бы, что евреи не так наивны. Во мне, однако, ты не увидишь последователя своих тиранических предписаний. Отняв у нас всякую усладу и самостоятельность жизни, каковые качества являются уделом свободных, не признающих над собою постороннего владычества людей, ты до сих пор всяческими средствами навязывал нам под видом законов полное порабощение Богу, а себе оставлял всю власть. Таким образом, ты для евреев хуже египтян, потому что постоянно готов наказывать всякого, кто бы поступил не по законам, а по собственному усмотрению. Гораздо справедливее было бы подвергнуть тебя самого наказанию за то, что ты отвергаешь общепризнанное благо и, наперекор общественному мнению, выставляешь свои собственные грубые и неуместные суждения. По справедливости, я должен был бы теперь лишиться своего положения, если бы, считая свои настоящие поступки хорошими, постеснялся открыто признать их таковыми. Я взял-де жену-иностранку, выставляешь ты на вид. Хорошо. Ты услышить от меня, как от человека свободного, о всех моих поступках, потому что я не намереваюсь скрывать их. Затем я жертвую тем богам, приносить жертвоприношение которым мне кажется подходящим, так как я считаю уместным отыскать себе истину среди многих божеств, а не жить как бы под властью тирана, на которого одного должна быть направлена надежда всей моей жизни. Никто не сможет похвастаться тем, что он оказал на меня серьезное давление в делах, в которых я поступал сообразно собственному своему влечению".
