Маркус Борг - Бунтарь Иисус : Жизнь и миссия в контексте двух эпох
Стремление Иисуса к справедливости отражает в первую очередь важнейшее для его миссии понятие царства Божьего. Иисус желает наступления царства Бога (для краткости я иногда буду говорить просто о «Царстве»). Иисус желает этого Царства потому, что его желает Бог.
Однако мнения современных исследователей о том, что Иисус понимал под царством Божьим, расходятся. Может быть, именно этот вопрос наиболее четко разделяет направления. Одни ученые утверждают, что Иисус ожидал наступления Царства в ближайшем будущем в результате драматичного вмешательства Бога, такую позицию называют «неизбежной», или «апокалиптической» эсхатологией. Другие считают, что слова Иисуса о Царстве следует понимать иначе: Царство — плод сотрудничества людей с Богом. Этот вопрос крайне важен для понимания исторического Иисуса, а потому мы еще к нему обратимся в главе 9. Пока же я оставлю вопрос открытым. О том, считал ли Иисус, что Царство появится в результате сверхъестественного вмешательства Бога, или же его слова об этом надо понимать как-то иначе, мы поговорим позже. Здесь ясе, где речь идет о царстве Божьем как о выражении желания Бога, я хочу упомянуть три пункта, относительно которых ученые, представители разных направлений, в целом согласны.
Во-первых, царство Божье предназначено для земли. Как уже говорилось, это Царство не есть загробная жизнь. Во-вторых, термин «царство Божье» имеет и политическое, и религиозное значение, если мы хотим выделить два аспекта жизни, которые никогда не разделяли в иудейском мире Иисуса. Тора и пророки касались и религии, и политики. Эти вещи не отделяли одно от другого и в мире Римской империи. В главе 3 мы уже говорили о том, что римское имперское богословие сочетало в себе религию и политику: представление об императоре как о сыне Божьем придавало легитимность тому политическому порядку, который Рим распространял по земле. Более того, в Риме говорили не об империи, но о «царстве». А это значит, что слова Иисуса о Царстве имели также и политическое звучание. Его слушатели знали о царстве Ирода и царстве Рима. Но Иисус говорил о другом царстве, не о власти Рима и царей-клиентов.
Политически-религиозная метафора царства Божьего указывает на то, какой будет жизнь на земле, если Бог станет там царем, а царства мира сего, системы господства мира потеряют власть. Когда мы говорим о политическом смысле «Царства» для Иисуса, мы не имеем в виду, что Иисус предполагал построить его с помощью политических процессов — выборов (такое он не мог себе и представить), реформ или революций. Он не считал, что для этого достаточно сменить правителей и ввести иную систему правления. Но когда Иисус говорил о «Царстве Бога», это было вызовом для иных тогдашних царств — ведь он говорил о такой жизни на земле, где господствует Бог, а не земные властители. Поэтому его слова о Царстве ставили под вопрос существование других земных царств.
В-третьих, царство Божье должно было наступить не просто на земле, но в преображенном мире. Это блаженное существование людей, утопия, которую должен воплотить Бог, Его важнейший замысел о нашем мире. Иудейские источники примерно того же времени описывают такую преображенную Богом землю как мир изобилия. Один из них говорит о «жизни без забот», об «источниках вина, меда и молока» на земле, которая «сама будет рождать множество плодов». Более того:
Общею станет земля; перестав уже быть разделеннойСтенами и рубежами…Вместе все заживут, нужды не имея в богатстве.Тут не будет уже никто ни богатым, ни бедным,Ни рабом, ни тираном, ни малым и ни великим;Нет ни царей, ни вождей — все люди равны меж собою.[130]
Это конец несправедливости и насилия. Всем хватает благ, и народы уже не идут завоевывать другие народы.
Что бы еще ученые ни добавляли к списку из трех пунктов, большинство (если не все) согласятся с тем, что термин «царство Божье» указывает на такое блаженное положение вещей, на такую утопию, которую осуществит Бог. Некоторые представляют, что Иисус имел в виду не только это, но и воскресение умерших, которые сядут за великий пир: «Многие придут с востока и запада и возлягут с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Божием» (Мф 8:11, Лк 13:28–29). Но и в этом случае ученые полагают, что Царство осуществится на преображенной земле, каким бы образом это ни совершилось.
Таким образом, расхождения между учеными касаются не вопроса о содержании Царства, но вопроса о том, как и когда, по мнению Иисуса, оно должно наступить. Думал ли он, что это совершит Бог — причем скоро? Думал ли он, что здесь не понадобится наше участие — то есть что все произойдет независимо от людей? Или же он ожидал, что мы тут должны трудиться совместно с Богом? Иными словами, чего он ждал от своих слушателей? Чтобы они готовились к тому, что Бог намерен осуществить — к неизбежному приходу Царства? Чтобы они вместе с Богом трудились над наступлением Царства, стали его участниками, воплотили его в своей жизни? Я вернусь к вопросам о «как» и «когда» в другой главе. А пока я просто хочу подчеркнуть, что слова «царство Божье» отражают желание Бога относительно земли — Его волю, Его обетование, Его замысел. Сюда входит мечта о справедливости для угнетенных и эксплуатируемых системой господства, на что указывают два известных евангельских текста: молитва Отче наш и заповеди блаженства.
В молитве Отче наш мы просим о приходе царства Божьего на землю: «Да приидет Царствие Твое… и на земле, как на небе». Джон Доминик Кроссан как-то удачно заметил, что небеса находятся в прекрасном состоянии, а вот с землей — проблемы. За прошением о приходе Царства тут же следуют слова о хлебе насущном и оставлении долгов: «хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим» (Мф 6:11–12).
В жизни тогдашнего крестьянина были две важнейшие темы: хлеб и долги. Хлеб — это пища, лишь бы его хватало; крестьянин жил на уровне прожиточного минимума и не мог не думать о хлебе. Долги могли привести к утрате земли, если крестьянин еще ею владел. А если он уже потерял землю, долги часто означали утрату свободы: в случае неуплаты можно было попасть в тюрьму или превратиться в раба. Мы привычно слышим в этих словах просьбу простить нам грехи. Но в двух из трех самых ранних версий молитвы Отче наш (у Матфея и в Дидахе) стоят именно слова «долги» и «должники», только в третьей (Лука) говорится о «грехах» и о том, «кто должен». Конечно, слово «долги» в иудаизме I века могло в метафорическом смысле означать «грехи», однако более вероятно «долги» и «должники» сохраняли и свой буквальный смысл. Божье царство должно было дать хлеб и свободу от долгов. Это Благая весть для бедных.
Заповеди блаженства, с которых начинается Проповедь на Ровном месте у Луки, также связывают царство Божье с благополучием бедных и голодных:
Блаженны нищие, ибо ваше есть Царство Божие.
Блаженны алчущие ныне, ибо вы будете насыщены.
Блаженны плачущие ныне, ибо вы воссмеетесь (6:20–23).
В царстве Божьем бедные обретают блаженство, голодные насыщаются, а плачущие смеются. Исходя из контекста, стоит думать, что «плачущие» скорбят не об утрате близкого или какой-то особой беде, но от повседневных трудностей жизни нуждающегося крестьянского класса. В Царстве же их ждут веселье и радость вместо слез и скорби.
Лука понимает эти утверждения в материальном смысле, что показывает следующий далее ряд высказываний, начинающихся со слов «горе вам»:
Но горе вам, богатые, ибо вы получили утешение ваше.
Горе вам, пресыщенные ныне, ибо взалчете.
Горе вам, смеющиеся ныне, ибо восплачете и возрыдаете.
Горе вам, когда скажут о вас хорошо все люди. Ибо так поступали с лжепророками отцы их (6:24–26).
Богатые, сытые, веселящиеся, респектабельные люди — это те, кто чувствует себя прекрасно при таком положении дел. Приход Царства станет Благой вестью для бедных и голодных, но не для сытых. Это будет великий переворот для всех.
Блаженства в Нагорной проповеди Матфея также стоят в контексте царства Божьего, однако тут используются несколько иные слова. Так, у Луки говорится: «Блаженны нищие, ибо ваше есть Царство Божие», — а у Матфея: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (5:3); у Луки говорится: «Блаженны алчущие ныне», — а у Матфея: «Блаженны алчущие и жаждущие правды» (5:6).
Некоторые считают, что Матфей «одухотворил» заповеди блаженства, так что у него они уже не обращены к материально бедным и голодным. Но, быть может, это неверно. «Нищие духом» наверняка указывают вовсе не на благополучных людей, которые хранят духовную нищету, но на тех, чей дух сломлен материальной нуждой.[131]Более того, слово «правда» в Библии и, в частности у Матфея, обычно означает не личную праведность, как это чаще всего понимает современный читатель, но справедливость. Поэтому слова «алчущие и жаждущие правды» скорее означает «алчущие и жаждущие справедливости». В таком случае смысл выражений у Матфея соответствует таковому у Луки, речь тут также идет о бедных и голодных, которые жаждут справедливости. Кратко говоря, и молитва Отче наш, и заповеди блаженства показывают, что царство Божье имеет и религиозный, и политический смысл: это Божбе царство, и это царство на земле, которое коренным образом изменит жизнь бедных и голодных.
