Джордж Вандеман - Удивительные пророчества Библии
Шестнадцатый стих. Все получают начертание, то есть знак преданности зверю и его образу.
Семнадцатый стих. Отказавшимся принять это начертание, запрещено продавать и покупать. В этом стихе предсказывается нечто весьма странное: христиане, горячо стремящиеся к тому, чтобы их ближние обрели подлинную нравственность, для достижения этой цели разделяют установки и методы дракона. Именно христианский народ (не антихрист, не зверь, не образ зверя и не сам дракон, хотя, конечно, их влияние несомненно) способствует формированию такой ситуации. Казалось бы, любая угроза религиозной свободе должна исходить не от христиан, а, например, от атеистически настроенных диктаторов. Но внезапно выясняется, что она может исходить не из антихристианского мира, а от тех христиан, которые в своем рвении готовы использовать власть государства, чтобы навязать всему миру свое понимание морали, свое толкование Писания и свои политические взгляды!
Американские президенты любят хвалить американский народ и выражать свою великую веру в него. Джеймс Картер, например, любил сдабривать свои речи выражением «американский народ». Он был уверен, что этот народ поймет то-то и то-то, сделает то-то и то-то или, наоборот, не позволит что-то сделать, и в этом он не был исключением. Нас воспитали с верой в то, что народ всегда прав, что править страной должно большинство и что демократия священна. Да, сегодня на этой планете нет лучшей формы правления. Однако как монархия не лучше своего царя, а диктатура не лучше своего диктатора, так и демократия не лучше своего народа. Его умонастроение не всегда является надежным проводником — ведь если сердце остается неправедным, то таковым будет и умонастроение!
Трудно представить, что свободолюбивый народ когда-то прибегнет к силе и принуждению, но кто знает, как он начнет себя вести, когда экономика страны окажется в кризисе? Не получится ли так, что ради облегчения экономической ситуации и разрешения экономических проблем граждане с готовностью пожертвуют своими свободами? Не получится ли так, что большинство согласится принять регламентированную жизнь и в какой-то мере утратить свою свободу, если при этом личная жизнь не будет серьезно задета. Когда разразится серьезный экономический кризис, народ, наверное, с готовностью примет почти всякого, кто предложит выход из создавшегося положения, и в этой ситуации он станет легкой добычей домогающегося власти антихриста, который с радостью начнет сеять обещания и активизировать и расширять свою пропаганду.
Не совершим ли мы трагическую ошибку, если окажемся неподготовленными к тому моменту, когда внезапно исполнится пророчество Книги Откровение?
Когда в 1793 году казнили Марию Антуанетту, один из присутствовавших находился неподалеку от эшафота и потом сказал: «Я сидел так близко, что расслышал тихий свист топора!»
Друг мой, если ты внимательно слушаешь, то среди смутного шума спорящих друг с другом голосов, в реве несущихся над головой самолетов, в завораживающем ритме рок-н-ролла, в далеком грохоте пушек, в постоянном шуме улицы ты расслышишь тихий свист топора.
Навеки отмеченные печатью
«Когда я говорю какое-нибудь слово, я сам решаю, что оно значит — не больше, не меньше», — говорил Хампти-Дампти из сказки Л. Кэрролла «Алиса в стране чудес». Мы продолжаем жить в той непредсказуемой стране чудес, где одни и те же слова для разных людей могут означать разные понятия, и порой надо немало потрудиться, чтобы узнать, что, например, означают такие слова, как «любовь», «преданность» и «послушание». Кажется, что их смысл настолько широк или узок, что они почти ничего не означают.
Однако похоже, что фермер, о котором рассказал Стив Дикерсон, мыслил правильно.
Билл вырос на ферме, и у него не было сомнений в том, кем он станет. Конечно же, фермером, как и его отец. Он поступил в колледж, изучал агрономию, получил необходимые знания, но, чтобы купить ферму, нужны были деньги. Где их взять?
«Послушай, Билл, я старею, — сказал однажды отец, — и почти готов уйти на покой. Я, пожалуй, отдам ферму тебе».
Билл лишился дара речи — еще бы, его проблема решилась сама собой!
«Правда, есть одно условие, — продолжал отец, — я хочу, чтобы в первый год ты в точности соблюдал все те указания, которые я тебе дам, а потом ферма перейдет к тебе».
Что ж, это было вполне справедливо. Отец — хороший фермер, и он знает, что делает. А потом — подумать только — всего какой-то год, и Билл сам станет хозяином фермы! Несколько дней ушло на то, чтобы подготовиться к посевной. Вооружившись блокнотом, Билл вместе с отцом переходил от одного поля к другому и записывал, что и где ему надо посадить и посеять. Потом родители поехали отдыхать.
Билл был любопытным человеком, и ему захотелось узнать, насколько указания отца совпадают с тем, чему он научился в колледже. Взяв приборы для исследования почвы, он снова обошел ферму. Билл переходил от одного поля к другому и поражался мудрости отца: на каждом участке тот сначала брал пробу земли, тщательно ее исследовал, а затем решал, что сажать, — и всегда оказывался прав. Каждый раз он выбирал именно ту культуру, которая, согласно познаниям, приобретенным Биллом в колледже, и должна была лучше всего расти именно на этом участке!
Все было хорошо, пока Билл не пришел на последнее поле. Отец сказал, что на нем надо посеять зерновые, но по всему было видно, что он ошибся. Песчаная почва казалась совсем неплодородной, и о зерновых не могло быть и речи. Билл был уверен, что самый слабый ветер вырвет все всходы, и даже если этого и не случится, все равно урожай будет бедным. Да, здесь отец ошибся. Анализ почвы показывал, что лучше всего на этом участке посадить арахис, и раз уж отец любит, чтобы везде был хороший урожай, ему наверняка понравится, что деньги, потраченные на образование Билла, не пропали даром. Арахис был посажен.
Наступило время сбора урожая, и приехал отец. Он сказал, что никогда ферма не выглядела так хорошо. Билл повел его на поля, показывая, как растет пшеница, картошка, люцерна. «Но где же рожь? — спросил отец. — Мне кажется, я просил посеять и ее».
«Да, папа, — ответил Билл, — ее надо было посеять вот на этом участке, но я решил исследовать почву всех наших полей. Твои посадки на всех участках были хорошо продуманы, но, по-моему, на данном участке ты поторопился и просто ошибся. Я подумал, что хороший урожай арахиса тебе понравится больше, чем худая рожь».
«Билл, — печально сказал отец, покачав головой, — выходит, на всех остальных участках ты тоже не следовал моим указаниям и везде решал сам. Просто так получилось, что на всех участках, кроме одного, твои решения совпали с тем, что я советовал, но как только возникла какая-то неясность, ты, вместо того чтобы послушать меня, сам решил, как поступить. Мне очень жаль Билл, но тебе придется поискать другую ферму».
Что скажете? Быть может, отец Билла поступил слишком сурово? А может быть, наоборот, он был совершенно прав? Не значит ли это, что когда мы следуем каким-либо наставлениям (и особенно наставлениям Бога), то делаем это только тогда, когда они совпадают с нашим собственным мнением?
Среди нас, наверное, почти нет фермеров, но и как отец Билла, наш Отец дал нам Свои наставления, начертав их на каменных скрижалях. Он обещал, что если мы будем им следовать, Он даст нам не какую-то ферму, а будущую вечную жизнь, которую не может нарисовать даже самое богатое воображение. Мы называем эти наставления Десятисловием.
Однако сегодня миллионы людей предпочитают руководствоваться своими собственными соображениями. Им интересно узнать, совпадает ли то, о чем говорит Господь, с тем, что они изучали в университете, или просто с их собственными взглядами на жизнь и на то, что хорошо и что плохо. Что происходит?
Чтобы как-то оправдать свои причуды, миллионы людей на ходу придумывают правила поведения. Они говорят, что Божьи наставления устарели и уже никак не подходят этому «просвещенному» поколению. Даже если иногда они и соглашаются с Богом, то все равно уверены, что в каких-то случаях Он ошибался или просто имел в виду не то, что говорил. Рассуждая таким образом, эти люди сеют свой арахис по своему разумению и полагают, что Бог будет в восторге от их урожая!
Миллионы людей на самом деле верят, что Бог переиначивает Свои заповеди. Они уверены, что при определенных условиях можно украсть, а чтобы избежать тюрьмы, можно солгать. Можно совершить прелюбодеяние, если (как считал Джозеф Флетчер) рождение ребенка — единственная возможность избежать концентрационного лагеря. Сегодня миллионы наших современников следуют Божьим наставлениям только тогда, когда они совпадают с их собственными убеждениями, и совсем не обращают на них внимания, если они кажутся им бессмысленными.
