Барт Эрман - Утерянное Евангелие от Иуды.Новый взгляд на предателя и преданного
Евангелие от Иуды предлагает альтернативное видение ситуации. Действительно, на протяжении веков некоторые христиане задавались вопросом, насколько верно постоянно обвинять во всем Иуду. Некоторых волновала теологическая трактовка: если Христос должен был умереть за грехи всего мира, а Иуда сделал это возможным, не были ли его действия хорошими? Не хотел ли этого сам Христос? Мало того, некоторые исследователи отмечали, что с течением времени в древних текстах об Иуде постепенно начинали говорить все более грубо. Может ли случиться так, что в самых ранних текстах, которые на данный момент утрачены, Иуда считался близким учеником Иисуса, который просто выполнил волю Господа?[10]
Если Иуду когда‑либо и показывали таким образом, свидетельства этому до нас не дошли — не было ни одного текста, в котором бы об Иуде говорилось позитивно, вплоть до настоящего момента. Евангелие от Иуды является единственным текстом, в котором утверждается, что Иуда не просто был близким учеником Иисуса, но и единственным учеником, кто понял личность Иисуса и выполнил его пожелания.
Евангелие написано для того, чтобы объяснить данное Иуде откровение, «тайное сообщение», которое может принести спасение. Только Иуда получает это откровение. Остальные ученики продолжают заблуждаться, думая об Иисусе как о сыне бога — творца. Только Иуда знает, что он происходит из «царствия Барбело», то есть из духовной реальности, которая намного превосходит сделанное творцом этого мира. Иуда единственный может предстать перед Иисусом, поскольку только он один обладает искрой божественного, сравнимой с божественной сущностью, которая находится в теле Иисуса. Верно, что в начале Евангелия Иуда не может смотреть Иисусу в глаза. На той стадии он еще не изучил тайное знание, которое ему должен был приоткрыть Иисус.
Ближе к концу Евангелия все меняется. После того как Иуда получает откровение Иисуса, ему говорят, что он «превзойдет их всех», то есть всех остальных так называемых последователей Иисуса. Иисус говорит Иуде, что «образ великого рода Адамова возвысится», то есть возвысится до той степени, которая возможна в «вечных сферах», которые предшествовали созданию «небес, земли и ангелов» (57:10–14). Это тот род, который происходит из божественной реальности, те люди, которым посчастливилось обладать божественной искрой. И кто является главой этого рода? Сам Иуда.
Подними взор свой и посмотри на облако и на свет внутри него, и на звезды, окружающие его. Звезда, что указывает путь, твоя звезда (57:19–20).
Каждая вечная душа имеет связь со звездой — с божественной сущностью, которая существует над этим миром. Иуде сказано смотреть на облако, которое есть проявление присутствия вел Μкого невидимого Духа. Звезды спасенного, «того поколения» окружают облако. И звезда Иуды направляет их всех. Как с немалой долей юмора отметил Марвин Мейер, Иуда действительно звезда данного текста.[11]
Это становится особенно очевидным из того, что происходит впоследствии. Иуда смотрит и видит облако. И потом «он вошел в него». Иуда наблюдает за собственными будущими изменениями — за своим вознесением из ужасного мира причинности. Он вернется в свой небесный дом, чтобы навеки существовать рядом с близкими ему божественными сущностями.
Глава 9. Кем был Иуда Искариот?
В курсе, который я читаю по Новому Завету, я обучаю двум разным подходам к раннехристианским Евангелиям. В одном предполагается рассматривать данные книги как отдельные литературные произведения, анализируя созданный ими образ Иисуса. Каждый из дошедших до нас рассказов из жизни Иисуса имеет внутренний посыл, который уникален, поскольку написан с позиций данного автора. Так, представление Матфея об Иисусе не то же, что у Марка, у Марка не то же, что у Иоанна, а у Иоанна не то же, что у Фомы, Петра или у Филиппа. И так далее. У каждого автора есть свой замысел, свой теологический кругозор и своя основная цель в написании рассказов. В соответствии с другим подходом важно понять, кем действительно был сам Иисус, что он действительно говорил, делал и переживал. В данном подходе считается само собой разумеющимся, что у каждого евангелиста был свой смысл в создании образа Иисуса, а часто даже несколько смыслов. И все же в данном подходе важно рассматривать их не только как литературные произведения, но и пытаться понять, что могло происходить в истории на самом деле. Иными словами: одно дело — спросить, как Марк или Иоанн описывают поступки Иисуса, а совсем другое — понять, что Иисус действительно делал или говорил. В первом случае речь идет о литературном подходе, в другом случае о подходе историческом.[1]
Причина, по которой нам требуются оба подхода, заключается в том, что Евангелия не являются историческим свидетельством жизни Иисуса. Это не показания свидетеля или объективный отчет. Они не претендуют на объективное описание событий. Это литературные произведения, интенции которых осуществляются на теологическом уровне. По этой причине они называются Евангелия, а не истории. Слово «Евангелие» буквально означает «благая весть». В этих книгах дается благая весть о жизни, смерти и воскресении Иисуса. Они скорее напоминают проповеди или религиозные воззвания, чем фактологический обзор.
Очевидным свидетельством того, что Евангелия не являются объективно записанной информацией о жизни Иисуса, может послужить разница в их содержании, причем это различие проявляется и в существенных аспектах, и в мелких деталях. По сути, каждая история, изложенная в тексте, является отображением идей авторов, которые пересказывали сюжеты в свете собственных идей и представлений, которые они пытаются выразить. Некоторые из моих студентов начальных курсов требуют доказательств того, что Евангелия не являются обычным фактологическим обзором исторических событий, и тогда я предлагаю им простое упражнение по сравнению текстов: я указываю им на отрывок, который находится в нескольких Евангелиях, и они сравнивают высказывания каждого из авторов. При этом не имеет значения, выберут ли мои студенты рассказы о рождении Иисуса в Евангелиях от Матфея и Луки, о предательстве и аресте в Евангелиях от Марка и Иоанна, о распятии в Евангелиях от Матфея и Луки или о воскресении во всех четырех Евангелиях. Они всегда найдут разницу. Некоторые из этих различий очень сложно, я бы даже сказал, невозможно свести к чему‑то единому. Почему? А потому, что каждый из авторов имеет свое собственное представление о жизни и смерти Иисуса. Это означает, что каждого автора стоит читать с позиции, которую он хочет изложить. Это и является литературным подходом. Это также означает, что для того, чтобы выяснить реальное положение вещей, мы должны к этим текстам применить критические методы исторического анализа, исходя из того, что в тексте события не представлены просто так, как они происходили. В этом заключается исторический подход. Оба подхода применимы не только для изучения личности Иисуса, но и других героев, описанных в ранних традициях, в том числе Иуды Искариота.
В предыдущих главах мы видели, как Иуда описывается в дошедших до нас источниках — в новозаветных Евангелиях, в текстах, не вошедших в Новый Завет, в поздних легендах о нем и, разумеется, в недавно открытом Евангелии от Иуды. Во всех случаях мы применяли литературный подход. Мы не задавали напрашивающихся исторических вопросов: кем на самом деле был Иуда? Какие идеи он пропагандировал? Что именно он совершил? И по какой причине?
К этим вопросам я хочу обратиться в данной главе, а также в последующих. Недавно открытое Евангелие вызвало новую волну интереса к личности Иуды Искариота и изображает его совсем непохожим на другие древние христианские источники образом. Но что мы можем сказать о нем как об историческом лице?
В поисках исторического Иуды
Очевидно, что единственный способ узнать о людях прошлого — обладание источниками того времени. Это верно как по отношению к Аврааму Линкольну, Марко Поло, Кесарю Августу, так и по отношению к Иисусу и Иуде. Существует два вида источников о людях из прошлого: истории, в которых содержится исторически точная информация, и тексты, в которых ничего подобного нет. Середины не существует. Все, что вы слышите о ком‑либо в прошлом, будут ли это ваши прабабушка с прадедушкой или Чингисхан — или исторически верно, или сфабриковано.[2] Сфабриковано — не всегда значит «сделано со злым умыслом». Иногда просто случаются ошибки, например, когда рассказчики обладают неверной информацией. В других случаях рассказчики или авторы преувеличивают или включают свое богатое воображение для описания событий. Иногда они просто что‑то выдумывают, чтобы высказать определенную мысль.
