Иерей Геннадий Егоров - Священное Писание Ветхого Завета. Часть 1.

Пока еще это пророчество, поскольку мы видим героические победы, видим подвиг Ионафана, сына Саулова, благодаря которому и нескольким воинам удалось одержать победу и обратить филистимлян в бегство. При этом Саул, который, по-видимому, был склонен к эффектным жестам и непродуманным клятвам, сказал, что будет проклят всякий, кто вкусит пищу прежде, чем будет одержана окончательная победа над филистимлянами. Ионафан, который был в авангарде, и не знал ничего об этих клятвах отца, в течение сражения съел немного дикого меда для подкрепления своих сил и, вернувшись, узнал, что он попал под проклятие своего отца и должен быть казнен. Только заступление народа помогло Ионафану избежать гибели. Здесь мы встречаем такой пример необдуманной клятвы и упорства в доведении ее до конца. Похожая история много позже произошла на пиру Ирода.

Затем, во время войны против амаликитян, а война эта имела совершенно особенное значение, потому что в свое время, когда амаликитяне препятствовали израильтянам во время Исхода, то Господь повелел Моисею оставить после себя заповедь о том, что амаликитяне должны быть истреблены. И вот, выполнение этой заповеди об истреблении амаликитян выпало Саулу, причем здесь Самуил говорит ему о том, что «Господь послал меня помазать тебя царем над народом Его, … теперь послушайся гласа Господа. …иди и порази Амалика, и истреби все, что у него...» и не бери себе ничего у них, уничтожь и предай заклятию все (1 Цар. 15:1–3). Саул отправляется в этот поход, действительно одерживает победу, но лучших из овец и лучших из волов и все хорошее они не хотели истребить, а все маловажное и худые вещи они истребили. Мы такое видели уже при описании захвата земли обетованной, т. е. они как бы сделали два полезных дела, вроде бы как исполнили заповедь Божию и вроде еще захватили себе много разной хорошей добычи, и дальше происходит одна из таких наиболее ярких, может быть, по своему драматизму сцен Ветхого Завета, когда Саул возвращается из этого похода, и навстречу выходит ему Самуил, и Саул говорит: «Благословен ты у Господа, я исполнил слово Господа. И сказал Самуил: А что это за блеяние овец в ушах моих и мычание волов, которое я слышу? И сказал Саул: привели их от Амалика, так как народ пощадил лучших из овец и волов для жертвоприношения Господу Богу твоему, прочее же мы истребили. ... И сказал Самуил Саулу: неужели всесожжения и жертвы столько же приятны Господу, как послушание гласу его? Послушание лучше жертвы и повиновение лучше тука овнов; ибо непокорность такой же грех, как волшебство и противление то же, что идолопоклонство. За то, что ты отверг слово Господа, и Он отверг тебя, чтобы ты не был царем над Израилем» (1 Цар. 15:13–15, 22–23). И уже после такого явного преступления отлучается Саул от своего служения. И хотя он и пытается принести какую-то видимость покаяния, но совершенно очевидно здесь, что это именно видимость покаяния, и больше его заботит то, чтобы это отвержение и размолвка его с Самуилом не сделалась явной и видимой для народа, чем то, что его отверг Господь. После этого Самуил уходит оттуда, и говорится, что более не виделся Самуил с Саулом до дня смерти своей.

«Но печалился Самуил о Сауле, потому что Господь раскаялся, что воцарил Саула над Израилем» (1 Цар. 15:35). У этого человека было вначале все, но он своей неверностью Богу, своим отступлением от заповедей, все эти возможности, все, что ему Господь дал, теряет, положившись только на собственные силы и на свое разумение. В результате этого Господь посылает Самуила в дом Иессея и в его доме, младшего из его сыновей, Давида помазывает на царство. О Давиде говорится так: «Он был белокур, с красивыми глазами и приятным лицом. И сказал Господь: встань, помажь его, и взял Самуил рог с елеем и помазал его среди братьев его, и почивал дух Господень на Давиде с того дня и после» (1 Цар. 16:12–13). Т. е. мы видели, что после помазания Саул тоже сподоблялся того, что на него сходил Дух Святой, укреплял его в его служении, теперь же помазанником и Божиим является Давид, причем о Давиде в отличие от Саула говорится то, что на нем Дух пребывал все время с того дня.

Первоначальная история Давида при дворе Саула вам всем известна, т. е. Давид призывается во дворец Саула, где он успокаивал мучимого злым духом Саула игрой на гуслях. Затем Давид прославился победой над Голиафом. Здесь можно привести некоторое символическое толкование этой победы блаженным Феодоритом: «Давид отсек Голиафу голову, воспользовавшись его мечом, преднаписуя победу Происшедшего от него по плоти, ибо диавол ко кресту пригвоздив Господа нашего, крестом низложен и лишен власти» [78]. И затем слава Давида, которая выражалась в восклицаниях женщин о том, что Саул победил тысячи, а Давид десятки тысяч, поскольку после гибели Голиафа филистимляне побежали, происходит приближение Давида к Саулу, Давид женится на дочери Саула, и устанавливается очень крепкая нежная дружба между Давидом и сыном Саула Ионафаном.

Саул, мучимый злым духом и видя славу и возвышение Давида, чувствуя, видимо, в нем того, кто будет его приемником, всячески ищет его убить. В конце концов, Давид, предупрежденный Ионафаном, вынужден бежать, и после этого начинается довольно позорная страница в царствовании Саула, а именно то, что он, бросив все, все дела своего царства, с войском гоняется по всей стране за Давидом. В этой погоне он совершенно не знает никакой меры. Когда Давид приходит к священнику Ахимелеху и забирает у него меч Голиафа и берет там хлеба, те самые хлебы предложения, на которые потом ссылается Господь Иисус Христос, когда его учеников обвиняют в том, что они в субботу растирают колосья себе в пищу, Саул убивает и самого этого священника и 80 других священников, считая, что они помогают Давиду. В этом снова проявляется его действительное отношение и к закону Божиему и к служителям Божиим, т. е. свой интерес и личная вражда остается выше всего, вплоть до того, что он готов убить первосвященника только за то, что тот, как ему кажется, помог Давиду. Хотя Ахимелех довольно справедливо говорит царю, что отнюдь не впервые он Давида видит, и что всегда Давид сопровождал царя, и что не было у него никаких причин для того, чтобы отказать Давиду в помощи.

Во время этого преследования неоднократно мы видим, как Саул оказывается практически в руках у Давида так, что Давид имеет возможность его умертвить и тем самым избавиться от этого преследования, тем не менее, Давид почитает помазанника Божия, считая искренне Саула царем и Божиим помазанником, и не поднимает на него руки. Саул даже приходит в какое-то умиление и раскаяние, даже дважды, видя, что Давид так к нему относится. Вот, один из моментов, когда Давид показывает край одежды, отрезанный у Саула, в доказательство того, что тот был в его руке, и говорит, что «да рассудит Господь между мною и тобою, и да отомстит тебе Господь за меня; но рука моя не будет на тебе, как говорит древняя притча — от беззаконных исходит беззаконие, а моя рука не будет на тебе. Против кого вышел царь Израильский? За кем ты гоняешься? За мертвым псом? За одною блохою. Господь будет судьею, рассудит между мною и тобою…» (1 Цар. 24:13–16). И в каком-то смысле это действительно так, т. е. брошены все дела, брошено все государство, и Саул занят только одним, как бы убить Давида, против которого он весь пылает ненавистью.

И кончается это тем, что Давид вынужден и вовсе покинуть пределы Израильских поселений и уйти к филистимлянам и там у них поселиться, как бы под видом изменника, так что во время последней решающей битвы между филистимлянами и Саулом Давиду чуть даже не пришлось выступить в этом сражении на стороне филистимлян, от чего все-таки Господь его избавил.

Конец Саула был прискорбным. С Самуилом до самой смерти последнего Саул больше не встречался, Господь никаким образом не отвечал больше на вопрошания Саула, так что тот, в конце концов, отправляется к одной из волшебниц, против которых он в лучшие годы своего царствования издавал неоднократно довольно строгие распоряжения и которых в соответствии с законом Божиим изгонял из пределов страны. И вот, он сам, переодевшись, является к волшебнице и просит ее с помощью каких-нибудь волхований представить ему из царства мертвых Самуила. В этот момент является ему Самуил и говорит о том, что он отвержен Богом и царство будет отдано Давиду. «И предаст Господь Израиля вместе с тобою в руки Филистимлян: завтра ты и сыны твои будете со мною, и стан Израильский предаст Господь в руки Филистимлян» (1 Цар. 28:19).

Кто же предстал перед Саулом? Есть два мнения. Одного придерживался блаженный Феодорит и свт. Амвросий Медиоланский, что по особому действию Божию, действительно сам Самуил, в том облике, который он имел при жизни, предстал перед Саулом для того, чтобы его обличить, хотя и не благодаря волхвованию этой женщины, а просто для того, чтобы произнести над Саулом последний суд. Согласно другой точке зрения, по волхвованию этой женщины явился некий бес в облике Самуила, но, тем не менее, содержание того, что он сказал, вполне соответствует содержанию слова Божия относительно Саула. Конец Саула был действительно такой, что при горе Гелвуй произошло решающее сражение филистимлян с израильтянами, в котором пали сыновья Саула, и Саул сам, чтобы не попасть в плен, бросился на меч и покончил с собой. Т. е. совершенно бесславно окончилось его царствование, и лучшие из его сыновей, которые могли быть наследниками, также погибли, и эта его гибель застала Давида в Филистимских пределах, в Секелаге, где он в то время пребывал.