Иеромонах (Рыбко) - Се ныне время благоприятно
Наоборот, исторически сложилась традиция присылать в монастыри для исправления таких лиц, которые как-либо отрицательно проявили себя в миру. В наше время это, как правило, наркоманы. Они действительно несчастные люди, но правильно ли насельницам строящейся обители заниматься, кроме необходимых дел по монастырю, еще и воспитанием их или других «социально неблагополучных» лиц? Останется ли у сестер время и силы на молитву? Да и полезно ли неокрепшим в духовном отношении насельницам сталкиваться с таким соблазном? К сожалению, нередки случаи, когда в обителях, занимавшихся подобного рода «социальным служением», подопечные сами перевоспитывали и «сажали на иглу» насельников.
Вообще, любые внешние перемены в жизни общины полезны ровно настолько, насколько способствуют молитвенной жизни. Поэтому, благодаря Бога за то малое, что уже имеется, не надо спешить что-либо менять. Предоставим перемены Промыслу Божию, во избежание того, что с переменами «к лучшему», форма уничтожит содержание.
Как бы нам ни хотелось создать полноценный монастырь сразу, на пустом месте, как правило, такие попытки встречают многие противодействия. И прежде всего – со стороны священноначалия, нередко сталкивающегося с авантюристами, особенно из среды монашествующих. Гораздо проще, разумнее, а при существующей нужде в приходских священниках – реальнее иеромонаху начать свою деятельность в качестве приходского священника: восстановить храм, собрать приход, наладить приходскую жизнь, показать конкретные плоды своей деятельности. В таком случае желание устроить монастырь, будучи подкреплено конкретными делами, уже не будет казаться авантюрой.
9. Если ошибка сделана
Как же быть в наши непростые времена духовнику, который осознал, что допустил ошибку: духовное чадо, поступившее по его благословению в современный монастырь, получает там вред духовный и физический? Ошибку необходимо исправить, хотя сделать это бывает нелегко.
Общепринятым ныне в Русской Церкви является мнение, что если человек поступил в какой-либо монастырь, то уходить оттуда или переходить в другой монастырь не должен ни при каких обстоятельствах. Действительно, в канонах Церкви закреплено такое положение относительно лиц, постриженных в мантию. Но эти каноны не распространяются на тех, кто не принес монашеских обетов, в том числе и постриженных в рясофор. У некоторых Святых Отцов, впрочем, высказано мнение, что вступившая в монастырь послушница тем самым уже явила свое произволение быть невестой Небесного Жениха, а значит, не имеет права возвращаться в мир (свт. Василий Великий).
Не будем рассматривать здесь ситуаций, касающихся лиц, находящихся в мантийном постриге, хотя полагаем, что и в таком случае вопрос должен решаться индивидуально, с учетом всех обстоятельств, и прежде всего должна иметься в виду духовная польза монахини. Из жизнеописаний святых и подвижников благочестия можно видеть, что как послушники, так и схимники нередко меняли места своих подвигов и переходили как из монастыря в монастырь, так и из епархии в епархию, если находили это полезным для души. Такие переходы считались обычным делом и почти не встречали препятствий со стороны священноначалия, разумеется, если совершались не самочинно, а с благословения старца, игумена или архиерея.
Не будем останавливаться на тех случаях, когда необходимость требует дать послушнице благословение выйти из монастыря в мир и вступить в супружество. Рассмотрим тот случай, когда, в силу сложившихся обстоятельств, необходимо либо преподать духовному чаду совет перейти в другой монастырь, либо благословить временно поселиться при приходском храме с целью дальнейшего определения и там, в несколько изменившихся условиях, продолжать духовную жизнь, подготовительную к монашеской..
Имеет ли право духовник, вопреки мнению игуменьи, дать совет перейти на жительство из монастырской общины в приходской храм тому, кому ранее благословил поступить в эту общину? На наш взгляд, не только имеет, но даже обязан. Духовник, несомненно, несет ответственность перед Богом за того, кому благословил вступить в обитель, если лицо, получившее благословение, сохраняет верность и послушание своему пастырю. «Пастырь подлежит суду по мере того, сколько принятый им отсекает перед ним свою волю».. Мнение, что духовник уже не отвечает за свое духовное чадо, вступившее в монастырь, а отвечает только игуменья, ни на чем не основано и подтверждения у Святых Отцов не имеет.
Если духовник неверно оценил обстановку в монастыре, куда благословил вступить, или обстановка со временем изменилась в худшую сторону, или послушница не понесла трудностей, встретивших ее в обители, или же открылось, что условия проживания в монастыре губительны для ее здоровья,– во всех таких случаях не только нет никакого греха для послушницы переменить место жительства, но греховным проявлением неразумия будет оставаться в такой обители. А те, кто ее удерживают, не ответят ли пред Богом за ее погубленное здо ровье, полученный ею душевный вред, который может привести к разочарованию в монашестве, прелести, а то и к душевной погибели?
Ни Священное Писание, ни каноны Церкви, ни какие-либо святоотеческие творения никому не возбраняют удалиться из того места, где он получает явный душевный вред: «если правая рука соблазняет тебя, отсеки ее, если правый глаз соблазняет тебя, выколи его» (Мф. 5; 29-30). Повелеваем же вам, братие, о имени Господа нашего Иисуса Христа, отлучаться от всякого брата, поступающего бесчинно, а не по преданию, которое приняли от нас (2 Фес. 3; 6). Духовный отец не имеет права удерживать силой своего авторитета послушницу и даже монахиню там, где она может повредиться душой. Если даже он поступает так из лучших побуждений, грех усугубляется тем, что ему особенно доверяют, уважают его, его слово ценят и слушают, а потому разочарование в таком случае может привести не только к разрыву всех отношений с духовником, но даже к неверию и оставлению монашества.
10. Заключение
Должно признать, что сегодняшнее положение женского монашества в России весьма печально. Данная статья не ставит своей целью рассмотрение причин этого явления и способов улучшить положение. Тем не менее, мы считаем, что оно не безнадежно. Власть исправить что-либо к лучшему находится целиком и полностью у священноначалия. Кое-что сделать можно и нужно, хотя бы обратившись к опыту женских обителей других Поместных Церквей.
Некоторые читатели могут увидеть в данной статье злонамеренность. Это их право. Скажем лишь, что мы не хотели никого оскорбить, обидеть или задеть. Автор данной статьи, приняв священный сан, столкнулся со следующей проблемой: несмотря на то, что многие благочестивые девушки и женщины выражают желание подвизаться в женской обители, выяснилось, что посылать их, собственно, некуда. Практически все новооткрытые монастыри (хотя их – сотни), не устроены ни в духовном, ни в материальном отношении. Обители же, оставшиеся с советских времен или сумевшие более или менее выбраться из нищеты, в духовном отношении, к сожалению, оставляют желать лучшего. В некоторых из них – да простят нас их насельники – порядки больше похожи на лагерные, чем на монастырские,– речь идет не о мужских, а именно о женских монастырях. Дать благословение на поступление в такую обитель человеку, не образованному в духовном отношении, новоначальному,– значит посылать его на тяжкие, труднопереносимые скорби, а возможно, и на погибель.
Много лет разыскивая какую-либо женскую обитель, куда можно было бы направить желающих, мы не нашли ни одной, которая бы соответствовала хотя бы в основных чертах святоотеческим понятиям о монашестве, в которой бы были учтены перемены современной жизни: «Перемены не в сущности, а в обстановке, имеющей на сущность существенное влияние».. Мы не нашли ни одной обители, где сострадательно, заботливо относились бы к ее насельницам, учитывая их немощи, телесные и душевные, при устройстве которой имелась бы в виду не только духовная жизнь, но учитывались бы и телесные нужды современных физически слабых, не имеющих здоровья людей. «Пристани обратились в пучины, в которых вредятся и гибнут душами многие такие люди, которые посреди мира проводили весьма хорошую жизнь»...
Мы встретили немало лиц, которые с благочестивой ревностью и надеждой вступили в подобные монастыри, однако за несколько лет пребывания в них пришли в полное телесное изнеможение и отчаяние, расстроили физическое и душевное здравие, стали инвалидами, не нужными никому ни в монастыре, ни в миру, там и там слышащими попреки в тунеядстве.
Нужда заставила нас взяться за перо и желание предупредить тех новоначальных, которым монашество даже в современном его виде представляется исключительно как райское жительство, а не как непрестанное крестоношение. Мы никоим образом не хотим ослабить ревность тех, кто, несмотря ни на что, решился встать на святой путь монашеской жизни. Бог им в помощь! Мы лишь хотим, чтобы они реально представляли себе тот путь, на который вступают, чтобы, по возможности, избежали ошибок, большей частью неприметных и по причине недооценки их опасности могущих привести к погибели.
