Паисий Величковский - Творения
А что касается ваших добрых подвигов, вверяю вас, любезные мои чада, Господу Богу для защиты и покрова, чтобы Он защищал вас от всякого зла душевного и телесного, и покрыл от всякого смущения вражеского, и даровал вам одно такое богоугодное дело — пресвятое послушание — со страхом Божиим, по приведенному выше духовному моему поучению, основанному на Святом Евангелии и засвидетельствованному святыми, с терпением в душеспасительных подвигах совершать. Знайте, что ненавидящие Христа иудеи проповедь пророков и святых апостолов услышали и много чудес Христа Спасителя нашего видели, но им не отдали предпочтения и не согласились ходить по пути Божию, но еще — увы! — невинного Христа Бога нашего, окаянные, мучили и смерти предали. А язычники и не зная истины уверовали и нареклись блаженными сынами Божиими (см. Ин. 20, 29). Вас же да удостоит Бог как в этой маловременной жизни в душах ваших принять от Христа Спасителя мир, божественную радость, так и по прошествии этой жизни в Царствии Небесном вместе с ликами ангельскими наслаждаться вечно неизреченной радостью и сынами Божиими именоваться (см. Мф. 5, 9).
По-отечески ваш молитвенник к Богу и усердный доброжелатель,
духовный ваш отец.
21 июля 1775 года
[1] Перевод послания с церковнослав. языка выполнен по книге, которая готовится к изданию фондом «Наследие православного Востока»: Паисий (Величковский), прп. Полемические произведения, поучения, письма / сост. П. Б. Жгун, М. А. Жгун; под общ. ред. О. А. Родионова. [М., 2007.]
Того же ответ своим ученикам, отцам Дорофею и Геронтию, находящимся в Бухаресте, посланным его преподобием в школу для обучения греческому языку. О том, чтобы не есть мяса[1]
Любезный брат Дорофей, спасайся о Господе.
Не удивляйся, любезный, что я не скоро послал ответ на твои письма, ибо ты хорошо знаешь о том, что служит мне препятствием, в особенности о дальности пути и происшествиях на границе, поскольку здесь край несвободный. Это препятствует мне исполнить желание — один Господь знает, каково оно у меня, — позаботиться о вас в нуждах ваших. Я говорю о пересылке пропитания. Невеликое было бы дело от наших виноградников послать вам нужное для пропитания, но граница — край несвободный. А если бы вы были в школе в Яссах, то было бы возможно в достаточной мере помогать вам от монастыря. Но теперь, что касается помощи вам, остается одна надежда по Бозе на отца Матфея, которого я немало и просил в написанном его святыне письме, чтобы он взял на себя труд помочь вам тем, что требуется для пропитания. Уповаю, что после этой моей просьбы помощь последует, поскольку я пообещал в письме возместить деньгами его святыне все, что он издержит на вас. Теперь же посылаю вам малую сумму денег, ибо вы знаете нашу прежнюю скудость, но теперь еще большая скудость нас постигла. Впрочем, уповаю на Бога, что мы не будем оставлены до конца.
Вместе с тем по необходимости следует мне дать ответ на вопрос о мясоядении, которое вам советуют (то есть советуют разрешать на мясо) те, кто мечтают быть владыками. Мне же кажется, что по правому смыслу и установлению всей Святой Православной Церкви и самому ангелу не следует в этом подчиняться, а для опровержения советов тех людей и вашего утверждения достаточно сочинения о мясоядении блаженной памяти старца Василия, который сочинил его не без содействия благодати Божественного Духа. Думаю, что ты прочитал его и сам, оно исполнено многой силы и мудрости Божественной. В нем старец Василий хорошо показывает, насколько могу вспомнить, что от начала создания мира и человека не было воли Божией, истинной и совершенной, на то, чтобы люди вкушали мясо; правда и то, что не только в раю, но и до потопа мясоядения среди людей не было. А после потопа Бог всеведущий предвидел и предузнал, что люди (человечество) дойдут до такой слабости, что если им не дать свободы через благословение, они и без благословения начнут есть, поэтому Всещедрый и Всеблагой Бог, зная слабость человеческого естества, оказал снисхождение и благословил[2]. Но порядок монашеской жизни во всем, насколько возможно, изображает пребывание в раю, соответствует ему и подчиняется совершенной воле Божией. Тогда не было мясоядения — и монахам не подобает есть мяса. В раю была особенная жизнь, отличная от жизни после преступления закона, — так же и монашеская жизнь во всем, насколько возможно, по справедливости должна отличаться от мирской. В начале монашеской жизни, в то время, когда она не была еще во всем утверждена преданиями и уставами святых отцов и вообще всей Православной Церкви, имели обычай есть мясо в некоторых монастырях, особенно в тех, которые находились в больших городах, — в то время монашеская жизнь была подобна отроковице, не достигшей еще в меру возраста. А в пустынях и скитах, как и в большом Египетском Скиту, отнюдь не было обычая есть мясо. Но после того как преподобный и богоносный отец наш Савва Освященный установил, чтобы монахи отнюдь не ели мяса, это установление и все святые отцы приняли и утвердили, и его как непоколебимый и ненарушимый церковный закон и порядок все истинные монахи повсюду с великой ревностью приняли: в Иерусалиме, во всей Палестине, в Синайской горе, в Афонской Горе, в Царьграде и во всей Греции, а также в других империях, на Востоке и Западе, в Грузии и Болгарии. Впоследствии и в России с принятием святой веры оно принято и доныне всеми соблюдается, потому что нигде на трапезах не едят мяса. Это же установление и в этих двух странах[3] во всех монастырях было введено и принято, оно и доныне во многих обителях по благодати Божией соблюдается. Если бы оно было только в одной стране или только в некоторых из обителей, то кто-нибудь мог бы сказать, что это установление только местное или некой страны. А так как во всех странах православных, во всех обителях и Церквах было узаконено и во всех типиках[4] утверждено, что монахи не должны есть мяса, то кто осмелится когда-нибудь это установление Церковное нарушить? И не предоставлено чьему-либо произволу, есть мясо или не есть, но всем приличествует поступать точно так, как богоносные отцы установили для монахов в типиках Церковных. А те, которые в слабости телесной находят повод для того, чтобы позволить себе есть мясо, — они самые, да и другой кто-нибудь, могли бы узнать после тщательного испытания, что это не повод, ибо в дни постные они бывают более крепкими и здоровыми, чем в дни мясоядения (хотя и кажется им, что, не поев мяса один день, они не могут оставаться в полном здравии), и все дела свои устраивают как в дни мясоядения, так и в дни постные, а иногда в эти последние и лучше, чем в первые. Но если кто-нибудь стыдится поношения со стороны тех, которые советуют ему есть мясо и чьим советам он не последует, тогда пусть стыдится такой и честного монашеского образа, ибо одно с другим сопряжено.
Если кто-либо вступил в чин монашеский с добрым произволением, ему вменяется в обязанность всё относящееся к монашескому образу и во всяком ином месте до самого последнего своего издыхания соблюдать, не нарушая ни под каким предлогом. И это очень уместно, ибо нам следует искать славы не от людей, но от Бога (cм. Ин. 5, 44) и опять следует угождать не людям, но прежде всего Богу (cр.: Гал. 1, 10), и это — самое доброе дело, при совершении которого нет ничего невозможного (cм. Мк. 10, 27). Но и те, которые, как вы писали, упрекают вас, — если увидят и узнают, что вы оставили порядки монашеского образа, то, полагаю, если и не открыто, однако внутри себя сильно соблазнятся; они сочтут, быть может, что вы не по божественной ревности изучаете то, что изучаете, но ради самой кратковременной пользы, чести и славы человеческой. А увидев, что вы и на деле придерживаетесь во всем правил монашеских, они сами вас похвалят и ублажат и, благодаря такому вашему порядку, получат немалую пользу. Ибо доброму делу свойственно прославлять тех, которые его любят, и оно всегда более приносит пользы, нежели соблазняет.
Кроме этого нужно сообщить и следующее: ответ на ваши вопросы касательно подобных предметов я сообщил одному только брату Онорию, которому и следует ответ этот переписать для тебя. Если бы и братья собора нашего, в который входят и те, кто живет в пустыне, узнали и услышали о подобном вопросе, то немало соблазнились бы, поскольку они считают вас ангелами Божиими, полагая, что вы, находясь там, ни в чем не уклонились от подвига вашего, какой имели прежде, как и сам ты писал в посланном мне ответе, что Сам Бог дал тебе подобного товарища, святогорца, от которого ты немало пользы получаешь, живя вместе с ним так, как и прежде жил ты в пустыне, чему я немало радовался и за что прославлял Бога.
