Дитрих Бонхеффер - Следуя Христу
Раб Онисим, убежал от своего верующего господина Филимона и сильно ему навредил, но Филимон должен после своего крещения «принять его навсегда» (Флм 15;) «не как уже раба, но выше раба, брата возлюбленного […] и по плоти и в Господе» (Флм 16;). «По плоти» брат, подчеркивает Павел, и предостерегает при этом от того опасного лжетолкования всех «привилегированных» христиан, которые допускают единение с христианами, уважая их и признавая их право лишь в богослужении, а далее его не распространяя. По плоти брат Филимона! Филимон должен по-братски принять раба, как если бы это был сам Павел (ст. 17), не вменять ему в вину причиненный вред (ст.18). Филимон должен сделать это добровольно, хотя Павел мог бы возыметь и дерзновение попросить его здесь (ст.8-14), и Филимон определенно сделал бы больше, чем потребовалось бы (ст.21). По плоти брат, поскольку крещен. Останется ли отныне Онисим в рабах своего господина Филимона — их отношения друг к другу станут теперь уже другими. Благодаря чему? Свободный и раб стали членами Тела Христова. Отныне в их общности живет, как в маленькой келье, Тело Христово, община. «Все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись. Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского; ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал 3:27; и след.; Кол 3:11;). В общине один для другого более не свободный или раб, мужчина или женщина, но член Тела Христова. Конечно, это не означает, что раб отныне уже не раб и что мужчина перестал быть мужчиной. Но это еще далеко не значит, что отныне и впредь в общине каждый будет рассматриваться на основании этого как иудей или эллин, свободный или раб. Как раз это и должно быть исключено. Мы рассматриваем друг друга только как участников в Теле Христовом, разумея, что мы вместе — единое в нем. Иудей и эллин, свободный и раб, мужчина и женщина теперь едины как часть общины Тела Христова. Где они совместно живут, говорят, действуют — там община, там они во Христе. Но при этом также решительно определяется и изменяется их единение. Жена повинуется мужу «в Господе», раб служит Богу, если служит своему господину, господин знает, что он также имеет Господа на небесах (Кол 3:18; — 4:1;), но отныне они братья «и по плоти и в Господе».
Так община вторгается в жизнь мира и завоевывает место для Христа; ибо что «во Христе», уже более не во власти мира, греха и закона. В этом новообретенном единении ни один закон мира не может определить ничего. Область христианской братской любви находится под Христом, а не под миром. Община уже никогда не позволит ограничивать служение брату любовью, служение — милосердием. Поскольку где брат, там Собственное Тело Христа, и где Тело Христово, там всегда Его община, — там должен быть и я.
Кто принадлежит Телу Христову, тот освобожден от мира и призван из него, тот должен стать зримым для мира не только через единение богослужения и общинного устройства, но и через новое единение братской жизни. Где мир презирает христианского брата, там христианин будет любить его и служить ему; где мир чинит над ним насилие, он будет помогать и успокаивать; где мир бесчестит его и оскорбляет, он отдаст свою честь за позор брата. Где мир ищет пользы, он отказывается; где мир корыстолюбствует, он устраняется; где мир подавляет, он подчинится и выпрямится. Если мир отклоняет праведность, то он будет упражняться в милосердии, если мир окутается ложью, то он заговорит за немых и засвидетельствует истину. Ради брата, будь он иудей или эллин, раб или свободный, сильный или немощный, знатный или незнатный, он отречется от всей мирской общности; ибо он служит общности Тела Христова. Так что он не может, находясь в этой общности, оставаться сокрытым перед миром. Он — вызван и последовал.
Но «каждый оставайся в том звании, в котором призван. Рабом ли ты призван, не смущайся; но если и можешь сделаться свободным, то лучшим воспользуйся» (а именно: останься рабом!); «Ибо раб, призванный в Господе, есть свободный Господа; равно и призванный свободным есть раб-Христов. Вы куплены дорогою ценою; не делайтесь рабами человеков». В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся перед Богом» (1Kop 7:20–24;). Неужели здесь сделалось все по-иному, чем тогда, при первом призыве Иисуса следовать? Там ученики должны были все оставить, чтобы идти с Иисусом. Здесь это означает: Каждый оставайся в том звании, в каком призван! Как, чем разрешается это противоречие? Только тем, что мы узнаем, что в призыве Иисуса, как и в наставлении апостолов, речь идет лишь о том, что обратившийся приходит в единение с телом Христовым. Первые ученики должны были идти с Иисусом для телесного единения с Ним. Теперь — же тело Христово через слово и таинство уже более не связано с каким-то определенным и единственным местом на земле. Воскресший и возвеличенный Христос ближе придвинулся к миру, тело Христово вторглось прямо в мир — в виде общины. Кто крещен, тот крещен в тело Христово. К нему пришел Христос, принял его жизнь и тем лишил мир того, что принадлежало ему. Крещен ли кто рабом, так он теперь в качестве раба становится причастником тела Христова. В качестве раба он вырвался из мира, став свободным Христа. Так пусть же раб остается рабом! Ведь как члену общины Христовой ему уже выпала свобода, которая не для того, чтобы ввергать его в протест или в революцию! Воистину не для того, чтобы прочнее привязаться к миру, не для того, чтобы еще и «религиозно укрепить» свою жизнь в мире, не для того, чтобы сделать из него лучшего, верного гражданина этого мира, увещевает Павел раба оставаться рабом! Воистину не ради оправдания, не ради христианского украшения темных социальных порядков говорит Павел. Не потому, что профессиональное устроение мира так уж хорошо и божественно, что его не следовало бы опрокинуть, но единственно потому, что мир уже перевернут свершением Иисуса Христа, освобождением, которое и раб и свободный познали через Иисуса Христа. Не может ли революция, переворот в общественных порядках только затемнять взгляд на новое божественное устройство всех вещей благодаря Иисусу Христу и основанию Его общины? Не следует препятствовать, тормозить всякую такую попытку сокрушения всего мироустройства, сокрушения Царства Божия? Так что, конечно, не потому, чтобы в мирском профессиональном устройстве усматривается исполнение христианской жизни, но потому что в отказе от протеста против порядков мира сего заключается подобающее выражение того, что христианин не ожидает от мира ничего, но всего от Христа и Его Царства, — поэтому раб оставайся рабом! Поскольку мир сей не нуждается в реформах, но готов обрушиться, — поэтому раб оставайся рабом! Он имеет лучшее обетование! Разве не достаточен для раба суд над миром и утешение, что Сын Божий принял «образ раба» (Флп 2:7;), когда Он пришел на эту землю? Не является ли христианин, который призван рабом, как раз в своем рабском бытии в мире достаточно отдаленным от мира, которого он мог бы желать и домогаться, чтобы заботиться о нем? Поэтому пусть раб страдает не как строптивец, но как член общины и Тела Христова! И в этом мир готов обвалиться.
«Не делайтесь рабами человеков». Это, однако, могло бы случиться двояким образом: через сопротивление и переворот существующих порядков, с одной стороны, и через религиозное преображение данных порядков — с другой. «В каком звании кто призван, братия, в том каждый и оставайся перед Богом». «Перед Богом» — и потому «не делайтесь рабами человеков», ни через протест, ни через ложную покорность. Оставаться в том же звании перед Богом как раз означает оставаться среди мира в Теле Христовом, в зримой общине, являть в служении Богу и в жизни-следовании живое свидетельство о победе над миром.
Потому «всякая душа да будет покорна высшим властям» (Рим 13:1; и след.). Не наверх, к власть имущим должна быть устремлена душа христианина, но вниз, чтобы оставаться в своем звании. Начальствующие — над (ύπέρ) ним, ему же оставаться ниже (ύπό). Мир господствует, христианин служит, и в этом имеет единение со своим Господом, Который стал рабом. «Иисус же, подозвав их, сказал им: вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними; но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом; ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк 10:42–45;). «Ибо нет власти не от Бога» — Это сказано христианину — а не тем, кто начальствует! Христиане должны знать, что они всегда там, внизу, куда их послали начальствующие, чтобы познать и выполнить волю Божью. Христиане должны утешаться тем, что Бог через начальство Сам хочет сделать на благо им, что их Бог есть и Бог начальствующих. Это, однако, не должно сделаться общим местом и сознанием о сущности начальства (έξουσία — единственное число!), но оно должно найти применение в позиции христианина по отношению к фактически имеющимся властям (αί δέ οΰσαι). Кто противится им, тот противится установлению Бога, (διαταγήτού θεού), Который так того захотел, чтобы господствовал мир и чтобы Христос, служа, победил — и с Ним Его христиане. Христианин, не желающий этого усвоить, подпадает под суд (ст.2); ибо он вновь уподобился бы миру. Отчего же так легко возникает противление христиан против властей? Оттого, что они недовольны ошибками и несправедливостями властей. Но с такими рассуждениями христиане оказываются в высшей опасности — внимать чему-либо другому, кроме воли Божьей, которую они сами должны исполнять. Если бы они всюду могли думать только о добре и делать его так, как велит им Бог, то они могли бы жить и «не бояться» власти. «Ибо начальствующие страшны не для добрых дел, но для злых» (ст. З). Как же может бояться христианин, стоящий перед своим Богом и делающий добро? «Хочешь не бояться власти? Делай добро». — Делай добро! в этом только и дело. Не то, что делает другой, но что ты будешь делать сам, вот что будет для тебя важно. Делай добро, без страха, без оговорок, без условий! Как ты можешь бранить начальство за его ошибки, если сам не делаешь добра? Как ты можешь судить другого, если сам того и гляди подпадешь под его суд? Хочешь не бояться — делай добро! «И получишь похвалу от нее (власти. — Прим. Пер.;) ибо начальник есть Божий слуга, тебе на добро». — Не то чтобы это могло быть мотивом наших добрых дел в целях снискания похвалы, не то чтобы всего лишь в этом была цель; это нечто дополнительное, если в нем заключено правильное отношение к властям. Павел думает настолько изнутри христианской общины, настолько много ему надо сделать для христианской общины, для ее спасения и образа жизни, что он должен предостеречь христиан от собственных несправедливостей и зла, оставляя начальство без укора. «Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое» (ст.4). Все дело в том, чтобы зло не творилось в христианской общине. Это обращено к христианам, но опять-таки не к начальству. Чтобы христиане пребывали в покаянии, в послушании, где бы они ни были, какие бы конфликты им ни грозили, — и вовсе не для того, чтобы оправдать или отвергнуть светские власти, — вот что важно для Павла! Никакая власть из этих слов не может сделать вывод о божественном оправдании своего существования. Если же когда-нибудь это слово действительно подвернулось бы начальству, то оно было бы для него в той же мере призывом к покаянию, как оно здесь воистину призыв к покаянию для общины. Начальствующий (άρχων) который услышал это слово, никогда бы не смог вывести отсюда заключения о божественных полномочиях на исполнение службы, но, напротив, должен был бы услышать повеление быть Божьим слугой, который на пользу христианскому миру, творящему добро. И с этим повелением он должен был бы идти к покаянию. Конечно, не потому, что мирские порядки настолько уж хороши, но потому что мирская доброта или низость неважны по сравнению с единственно важным: чтобы в общине царила и блюлась воля Божья, — так говорит Павел христианам. Не о задачах начальства хочет он поучать христианский мир, а лишь о задачах христианского мира по отношению к властям говорит он.
