Игнатий Брянчанинов - Слово о смерти. Слово о человеке
Из приведенных нами извлечений из святых отцов, принадлежащих не только Восточной Церкви, но и всей Вселенской, видно, какое величайшее различие, какое бесконечное различие, отцы Церкви, основываясь на Священном Писании, признавали, исповедовали, проповедовали между существом Бога и существом Ангела, демона и души, хотя и Священное Писание, и святые отцы вообще называют и Бога Духом, и Ангелов и демонов и души человеческие духами. Этим выражается только то, что как Бог, так и Ангелы и демоны и души невидимы для телесных очей наших. Называются они бесплотными, невещественными по той причине, что не имеют нашей плоти, нашей грубой вещественности, не подлежат нашим чувствам, чем отличаются от разряда вещественных предметов, подлежащих нашим чувствам. Называются разумными, мысленными, по главному отличительному их свойству, уму или духу – способности не только мыслить, но и ощущать духовно. По последней причине человек также называется существом разумным; он называется словесным, по свойству словества, по силе словесной или духу, который имеет его душа и которого не имеют земные животные, называемые бессловесными, но имеющие также жизнь, инстинкт и свои ощущения, что называется душой их даже в Священном Писании. Так понималось и было принято выражаться в обществе человеческом всегда; так понимается и принято выражаться и ныне. В общеупотребительном образе выражения, которого держатся и ученые вне своих кабинетов, подверженное нашим чувствам называется вещественным, а неподверженное – духовным, невещественным. Общий образ выражения употребляется наиболее Священным Писанием и святыми отцами, так как целью и Писания, и отцов было то, чтоб слово, возвещаемое ими, было удобопонятно для всех людей, а отнюдь не для того, чтоб составляло исключительную собственность ученых, недоступную для массы. Но и в Писании, и в отцах точность смысла и значения всегда сохранялась, и всегда может быть определена.
Образ понимания древними христианами естества духов и слова дух с удовлетворительнейшей точностью объясняет святой Кирилл Иерусалимский. Этот образ понимания основан всецело на Слове Божием. «Под общим названием духа , – говорит архиепископ святого града, – сказано в Священном Писании о многом и различном. Настоит опасность, чтоб кто-либо не смешал значение со значением, не зная, к какому духу отнести написанное: почему ныне оказалось существенно-нужным отметить верными признаками тот Дух, Который Писание называет Святым. Аарон именуется христом612, Давид613 и Саул614 также именуются христами: но истинный Христос – один. Так и наименование духа отнесено к разным предметам: почему необходимо видеть, кто именно называется Святым Духом. Многое носит имя духа . И Ангел называется духом ; и душа называется духом ; и этот дующий ветер называется духом ; и великая сила называется духом ; и нечистое деяние называется духом ; и демон-противник называется духом . Остерегись же, и, услышав это слово, не прими, по сходству наименования, одного вместо другого. О душе нашей говорит Писание: Изыдет дух его, и возвратится в землю свою 615. Опять говорит оно о душе: созидаяй дух человека в нем 616. Об ангелах же говорит в псалмах: Творяй Ангелы Своя духи, и слу ги Своя пламень огненный617. О ветре говорит: Духом бурным сокрушиши корабли Фарсийския 618. И: Якоже в дубраве древо ветром (духом, υπο πνευματος) восколеблется 619. И: Огнь, град, снег, голоть, дух бурен 620. О святом учении Сам Господь сказал: Глаголы, яже Аз глаголах вам, дух суть и живот суть 621, т. е. глаголы эти – духовны».
«Наименованием дух обозначается также грех, как мы сказали выше, но в другом и противном знаменовании, например, когда говорится: духом блужения прельстишася 622. Называется также духом нечистый дух, демон, но с этим дополнением – нечистый . К каждому слову дух присоединено слово, которым изображается качество духа. Если Писание говорит о человеческой душе дух , то с присовокуплением человека ; если говорит о ветре, то выражается: дух бури ; если знаменует грех – говорит дух блужения ; если означает демона – называет его духом нечистым , чтоб мы знали, о каком именно предмете идет речь, и чтоб ты не подумал, что это говорится о Святом Духе. Да не будет! Это наименование дух есть среднее и общее, и все, что бы то ни было, неимеющее густого и плотного тела , по всеобщему употреблению, называется духом . И потому демоны, как неимеющие таких тел , называются духами »623.
«Никакая тварь не равночестна Святому Духу. Все чины Ангелов, все небесное воинство, совокупленные воедино, не могут быть уподоблены и сравнены со Святым Духом»624.
Сделав такое определение значению, в котором сотворенные духи называются духами Писанием и общим употреблением между христианами, сказав, что нет ничего общего, нет никакого сравнения между сотворенными духами и Духом-Богом, Кирилл называет духов бесплотными и бестелесными , в общепринятом смысле. В слове на Сретение Господне он говорит: «Он – Бог Слово, приведший в бытие все из ничего единым словом. Он – Денница, сотворивший прежде денницы бесплотные силы небесных, бестелесных , невидимых воинств и чинов»625. О естестве диавола святой Кирилл говорит, что он создан добрым, по своему произволению соделался диаволом, получив себе имя от образа деятельности. Быв сначала Архангелом, он получил наименование диавола от оклеветания ; быв благим служителем Бога, он соделался и назвался сатаной : потому что сатана значит противник »626.
Подобным образом и преподобный Макарий Великий, упомянув только в 4-й беседе, что Ангел, демон и человеческая душа, несмотря на тонкость существа своего сравнительно с грубыми телами, имеют свойственную себе вещественность, в прочих беседах, подобно прочим отцам, называет духов существами бесплотными . Беседу 16-ю он начинает так: «Все разумные существа, Ангелы, говорю, и души, и демоны от Создателя сотворены простыми и не имеющими никакого примешения»627. Точно так выражаются все отцы, сказавшие о духах прямо, что они имеют легкие, газообразные тела, как то Василий Великий, Афанасий Великий и другие; они называют духов, по общему употреблению и пониманию Писания и человечества, существами простыми, бесплотными и невидимыми. Те же из святых отцов, которые не сказали прямо, что духи имеют свойственную им вещественность, как, например, святой Иоанн Златоуст, – описали духов таким образом, что из этого описания со всей очевидностью явствует газообразная вещественность духов. Эту-то вещественность и называют все древние простою, бесплотною, духом.
Ипотеза о совершенной невещественности сотворенных духов, не подчиняющейся ни времени, ни пространству, ипотеза, приписывающая сотворенным духам одинаковую сущность с Богом, явилась в семнадцатом столетии . Она заимствована Декартом, как мы уже сказали, в значительной степени у древних языческих философов. Как отцы могли быть последователями той ипотезы, которая принята западными еретиками после их? Да если бы она появилась и в их время, как бы они могли согласиться с ней, когда она богохульно приписывает тождественную сущность сотворенным духам с Духом-Богом, когда все отцы проповедали бесконечное, неизмеримое различие между сущностью Бога и сущностью духов, когда они отвергли подобное учение платоников? Погрешность западных и заключается в том, что они усиливаются навязать отцам понимание Декарта о этой невещественности и бесплотности духов, а скрывают то понимание о этой невещественности и бесплотности, которое имели отцы, которое всецело находится в Писании и возвещается Писанием. Злохитро навязывая отцам ипотезу Декарта, западные стараются ввести отцов в столкновение между собою и противоречие друг другу. Ни столкновения, ни противоречия между отцами нет и не бывало. Все они проповедуют бесплотность духов в смысле Священного Писания, которое называет духов бесплотными – сравнительно с человеками. Некоторые из отцов, как мы уже сказали, называя духов бесплотными, упомянули, что они имеют свойственные им тонкие тела; некоторые же, называя их бесплотными, не упомянули, что они имеют тела, но описали их так, что из описания со всей очевидностью явствует вещественность духов, им свойственная. Этих-то вторых отцов западные стараются ввести в столкновение с первыми, оклеветывая вторых, якобы они держались неизвестной им ипотезы Декарта, или же отвергнутой отцами ипотезы Платона. Не могли бы отцы принять ипотезы Декартовой, если б и знали ее. Они предали бы ее анафеме, как учение богохульное, поставляющее Бога в один разряд с тварями, как ведущее к отвержению важнейших событий, о которых повествует Писание. Как мог бы Архангел Гавриил, явясь Захарии, встать одесную алтаря кадильного 628, если б он не имел никакого отношения к пространству? Как мог бы Архангел сперва войти к Божией Матери, потом возвестить Ей благовестие, наконец уйти от Нее, если б он не имел движения, ни отношения ко времени и пространству? И как могли бы Ангелы сперва явиться пастырям Вифлеемским, потом воспеть славословие вочеловечившемуся Богу, наконец отойти на небо, как повествует Евангелие629, если бы они не имели никакого отношения к пространству, времени, к вещественности? Ипотеза Декарта ведет к отвержению Писания, к неверию. Рационализм Декарта и совершил это: он обильно распространил безбожие, обманув множество легкомысленных наружным блеском своим. Теперь он пал, как чуждый смысла, в него может веровать одно невежество, одно отсталое знание, незнакомое с наукою в ее современном развитии, может веровать, лишь при отвержении и поведаний Писания, и Предания Православной Церкви.
