Геше Джампа Тинлей - Сутра Сердца
2.14.12. Критерий достоверного установления феноменов в Школе Прасангика Мадхьямика
Прасангика отвергает понятие “собственные характеристики” как критерий достоверного установления феноменов. Прасангика использует в качестве критерия достоверного установления феноменов понятие достоверной объектной основы, которая обладает тремя признаками.
Во-первых, достоверная объектная основа имеет конвенциональный характер, будучи общеизвестной в качестве объектной основы данного феномена. Вернемся к примеру с Борисом. Данные физические совокупности, вот это тело, хорошо известно как объектная основа для наименования “Борис”, многим хорошо известно, что вот это тело — не есть тело Баира Доржиева, а есть тело Бориса Дондокова. Но ни Борис, ни Баир — никто из них не обладает собственными характеристиками. Если бы Баир и Борис обладали собственными характеристиками, то тогда они должны были появиться на свет уже как Баир и как Борис. Но это не так: их родители дали каждому из них имя по прошествии некоторого времени после их рождения. И родители могли назвать Бориса как угодно — на то была их воля. Если бы его тогда назвали Доржи (очень распространенное у бурят имя), то вы сейчас говорили бы: “Это’Доржи переводит учение Геше-ла”. Но если бы я сейчас сказал: “Доржи — мой переводчик”, то это было бы недостоверно, ибо вы все знаете, что данная объектная основа — это тело — есть объектная основа для имени “Борис”, а не для имени “Доржи”. А если бы после рождения родители Бориса назвали бы его именем “Доржи”, то, если бы сейчас, в данный момент я назвал бы его Борисом, то это опять не соответствовало бы объектной основе, и вы бы не согласились с этим. То есть это противоречило бы общей конвенции по поводу данной объектной основы. Точно так же устанавливается достоверность наименований “камень” и “золото”.
Если бы с самого начала, когда в русском языке появились эти слова “камень” и “золото”, слово “камень” прикрепили бы к той объектной основе, которую сегодня все называют золотом, а слово “золото” прикрепили бы к объектной основе, которую сегодня мы все называем камнем, то сегодня существовало бы другое общеизвестное соглашение, или языковая конвенция. И в силу этой языковой конвенции мы бы сейчас говорили: “На берегу реки валяется много золота (вместо: “На берегу реки валяется много камней”)” или: “Я хочу пойти в ювелирный магазин и купить каменное кольцо или цепочку” (вместо: “Я хочу пойти в ювелирный магазин и купить золотое кольцо или цепочку”). Или говорили бы: “Каменно-валютный запас страны” (вместо: “золото-валютный запас страны”).
При возникновении новых феноменов мы можем назвать их как угодно. Они не обладают собственными характеристиками, в силу которых должны носить только определенное имя. Согласно воззрению Сватантрики, до того, как наименовать, дать название какому-либо объекту, мы должны искать его собственные характеристики и на основе этих собственных характеристик давать наименование. Если принять их точку зрения, мы не могли бы дать имя, которое нам захотелось бы дать. Но это противоречит нашему достоверному опыту. После того, как мы даем произвольное имя новорожденному ребенку, возникает конвенция, условное соглашение о том, что данная объектная основа носит такое-то имя. В силу существования условного знания, мы можем установить достоверность наименования существующих феноменов, проверив достоверность объектной основы с точки зрения её соответствия нашей конвенции.
Во-вторых, достоверная объектная основа не должна противоречить относительному, или условному, анализу. Что есть относительный, или условный, анализ? Как мы уже говорили выше, это анализ того, как вещи существуют, — то есть анализ взаимозависимого происхождения феноменов. В данном случае, с Борисом и Баиром, это анализ того, является ли объектная основа для имени “Борис” (или “Баир”) — вот эти конкретные физические совокупности — общеизвестной в качестве такого наименования. Если этого человека (Геше-ла показывает на Бориса) назвать Баиром, это противоречит условному анализу. Потому что эта объектная основа не является хорошо известной всем объектной основой для наименования “Баир”, и к тому же он хорошо известен как объектная основа, которая именуется Борисом, и если эту объектную основу назвать Баиром, то это противоречит условному анализу.
Аналогичным образом мы должны при установлении достоверности любого другого феномена проводить проверку на непротиворечивость объектной основы условному анализу. Например, возьмем феномены “красота” и “уродство”. Объектная основа этих феноменов имеет конвенциональный характер. Что это означает? Это означает, что в некоторых местах есть разделяемая всеми людьми данной местности конвенция о том, что красивыми являются белая кожа и белокурые волосы. В других местах, например, в Африке, есть разделяемая всеми жителями данной местности конвенция о том, что красивыми являются черная кожа и черные курчавые волосы. Если бы существовали собственные характеристики красоты и уродства, то они действовали бы и в Европе, и в Африке, повсюду, и везде был бы один и тот же эталон красоты. Но это не так.
Поэтому, для того, чтобы установить достоверность такого феномена, как “русская красавица Иванова”, нужно провести условный анализ, то проверку взаимозависимого происхождения данного феномена “русская красавица Иванова” и проверить, не противоречит ли объектная основа этого феномена общепринятой конвенции о том, что считается женской красотой русского типа. Поскольку нет никаких собственных характеристик русской красоты, “русская красавица Иванова” — это феномен, возникший взаимозависимым образом, в силу наименования мыслью. Это — достоверный феномен, если, во-первых, его объектная основа имеет конвенциональный характер, то есть многие люди считают Иванову русской красавицей, во-вторых, объектная основа феномена “русская красавица Иванова” не противоречит условному анализу, то есть общим представлениям о том, что следует считать эталоном женской красоты русского типа.
В-третьих, достоверная объектная основа не противоречит абсолютному анализу. Если вы думаете, что существует самосущий Борис, что Борис обладает самобытиём, это противоречит абсолютному анализу. Если вы думаете, что объектная основа для наименования «Борис» имеет самосущее бытиё, самосущее существование, самобытие, то это также противоречит абсолютному анализу. Таким образом, объектная основа достоверно установленных феноменов не имеет самобытия.
Итак, феномены, объектная основа которых отвечает трем критериальным требованиям, имеют достоверное номинальное существование, и они суть условная истина. Прасангика утверждает, что всё имеет номинальное существование, но вы не можете именовать объекты так, как вам заблагорассудится, ибо вы должны считаться с данным критерием достоверного установления феноменов, состоящим из трех признаков. Поэтому все феномены имеют номинальное существование, но они могут функционировать.
2.14.13. Логика номинального существования феноменов не противоречит их функционированию
Вы вправе задать вопрос: если все феномены обладают только номинальным существованием, то, в таком случае, каким образом они могут функционировать, действовать? Если стол имеет только номинальное существование, то, в таком случае, как я могу коснуться его? Я могу коснуться стола?
Теперь мы также и этот пункт должны суметь защитить. Здесь мы должны понимать, что имя не даётся без связи с именуемой объектной основой. Имя связано с объектной основой, с его значением. Имя — это не просто концепт как таковой. В качестве иллюстрации поговорим опять о Борисе! Вы говорите: «Борис пишет». Почему? Потому что его тело, в том числе его рука, есть объектная основа для наименования его Борисом, и поэтому, когда его рука пишет, вы говорите, что Борис пишет. Это достоверно, потому что рука входит в достоверную объектную основу Бориса. А если Борис Дондоков что-то пишет рукой, а вы будете говорить: «Баир пишет», то это не будет достоверное суждение. Почему? Потому что рука, которая пишет, не относится к объектной основе для имени “Баир”.
Борис Дондоков — это имя, и, будучи всего лишь именем, он имеет номинальное существование, но, тем не менее, он может писать. Нет некоего прочного, объективно существующего Бориса Дондокова, который пишет. Этого не существовало с самого начала. Когда рука, относящаяся к достоверной объектной основе имени “Борис Дондоков”, пишет, мы можем сказать: «Борис Дондоков пишет», имея в виду номинально существующего Бориса Дондокова. Но когда вы смотрите на него, вы воспринимаете его так, будто он имеет самосущее существование, самобытие, и говорите: “Борис Дондоков пишет”. Когда вы видите иногда его тело, вы говорите: «Я вижу Бориса Дондокова», и это достоверно, потому что вы видите достоверную объектную основу Бориса Дондокова. Вы говорите: «Я видел Бориса Дондокова, он так постарел!» Его тело стареет, но не Борис Дондоков, потому что тело не есть Борис Дондоков. Но когда его тело стареет, вы можете сказать, что Борис стареет, потому что его тело является достоверной объектной основой для имени «Борис».
