Пинхас Полонский - Две тысячи лет вместе. Еврейское отношение к христианству
17 Помазание особым маслом (елеем) было частью церемонии, проводившейся в древности при возведении царей на престол. Поэтому слово «Машиах», на иврите также означает царь; эта концепция («царь — помазанник Божий») вошла и в европейскую культуру.
18 Кстати, интересно отметить, что неверное понимание библейского иврита послужило причиной того, что многие христианские теологи трактовали встречающееся у Иеремии имя Мессии «Господь — справедливость наша» (и подобные имена у других пророков, как, например, Исайя 9:5: «… и назовут имя его: “Могучий Бог, Отец вечности, Властитель мира, советующий чудесное”») — как якобы «доказательство» того, что пророки отождествляли Мессию с Богом, т. е. как намек на «воплощение». На самом деле это довольно распространенный вид ив- ритских имен, являющихся определенными высказываниями о Боге («теофорные имена»). По сути, даже имена Исайя и Даниэль тоже являются высказываниями о Боге (Исайя: букв. «Господь — спасение мое»; Даниэль: «Бог — Судья мой»). Более длинные подобные имена, из нескольких слов, тоже встречаются довольно часто. Например, Моисей называет построенный им жертвенник «Господь — чудесное знамя мое» (Исход 17:15), но никому еще не пришло в голову утверждать на этом основании, что Моисей отождествил жертвенник с Богом.
19 См., например, Евангелие от Матфея, где Иисус говорит: «Я пришел не для того, чтобы отменить Закон [Тору] или Пророков… Истинно говорю вам: пока существуют небо и земля, ни одна буква не исчезнет из Закона…» (5:17–18)
20 Приведем один интересный эпизод, который может пояснить эту проблему. Один из выдающихся раввинов начала XX века путешествовал по России и в поезде оказался свидетелем разговора между христианским миссионером и несколькими глубоко религиозными, но не очень образованными евреями. Евреи как раз высказали свою убежденность в правоте подхода еврейских мудрецов к вопросу о Мессии. «Если так, — спросил христианин, — то как вы можете объяснить то, что рабби Акива, один из величайших мудрецов Талмуда, вначале принял Бар — Кохбу (вождя еврейского восстания против римлян, 133 г. н. э.) за Мессию?» Евреи смутились и не знали, что ответить. Раввин, до тех пор не вмешивавшийся в разговор, повернулся к христианину и спросил: «А откуда Вы знаете, что Бар — Кохба не был Мессией?» — «Это очевидно, — ответил тот, — Бар — Кохба погиб, не принеся освобождения». «Так примените этот ответ к своим собственным доводам об Иисусе», — предложил раввин миссионеру.
21 Подчеркнем, что мы считаем, что каждая из религий — как иудаизм, так и христианство — имеет свой, отличный от других, опыт раскрытия исходных (и общих) Божественных истин, и они могут вполне плодотворно обмениваться этим опытом. Эти новые, возникшие в последнее время возможности взаимообогащения подробнее рассматриваются ниже, во второй части книги. В данном же параграфе мы только хотели бы подчеркнуть, что все центральные и принципиальные идеи христианской духовности являются в своей основе идеями иудаизма, воспринятыми и изложенными таким образным языком, который был бы близок и понятен народам мира.
22 Ниже (в главе 8) мы рассмотрим различия между еврейским и христианским подходами к проблеме первородного греха.
23 Еще раз отметим, что распространеное в христианском мире мнение, что «еврейские представления о Мессии были сугубо материальными, как о имеющем политическую власть в мире, а христианство изменило представление о Мессии на духовно — возвышенное», и что, якобы, «евреи не приняли их именно из‑за своего материализма» — совершенно неверно, т. к. и по христианским представлениям Мессия точно так же должен будет иметь «материально — политическую власть в мире», но это событие настанет лишь во время «Второго Пришествия», куда христиане перенесли, нисколько там их не изменив, все еврейские представления о приходе Машиаха — Мессии.
24 Перевод этот известен под названием Септуагинты, или «перевода семидесяти толковников». Сообщения о переводе содержатся в некоторых исторических памятниках древности, в частности, в Талмуде (трактат Мегила 9а и др.). Согласно Талмуду, «семьюдесятью мудрецами» была переведена только Тора (Пятикнижие Моисеево), но не книги Пророков и Писаний. Принятый ньше в греческой православной церкви текст Септуа- гинты, содержащий перевод всего Священного Писания, сделан в более позднее время и не является древней Сеп- тугинтой.
25 Слддует отметить, что диспуты с евреями и в новейшее время часто рассматривались христианами как миссионерская деятельность с целью обращения евреев в христианство, а вовсе не как совместный поиск истины. Либеральный протестантский богослов (кстати, дружелюбно относившийся к евреям), Карл Людвиг Шмидт, откровенно высказал это во время диспута с еврейским философом Мартином Бубером в 1933 году: «Евангельский богослов, которому приходится говорить с вами, должен говорить с вами как член церкви Иисуса Христа, должен стремиться говорить таким образом, чтобы передать еврейству послание Церкви. Он должен это делать даже тогда, когда вы не стали бы приглашать его делать это. Утверждение христианской миссии в разговоре с вами может иметь у вас несколько горьковатый привкус и рассматриваться как нападение. Однако такое нападение как раз и влечет за собой заботу о вас, евреях, — дабы вы могли жить вместе с нами как братья на нашей германской родине и во всем мире…»
26 Типичным примером является Диспут Нахманида, один из наиболее известных и хорошо документированных диспутов, имевший место в XIII веке в Испании. Отрывки из книги Нахманида, в которой он пересказывает ход диспута, см. в гл. 9.
27 Напомним, что написание слов «Дева» и «Сын» с заглавной буквы было введено только в христианских переводах книги Исайи на греческий и другие европейские языки. В оригинальном еврейском тексте Библии этих заглавных букв нет, поскольку в иврите вообще нет заглавных букв, и в контексте книги Исайи они отнюдь не подразумеваются.
28 Т. е. точный русский перевод этого слова — «молодка», что совсем не свидетельствует о «девственности».
29 Девственница на иврите — «бетула» (см. Левит 21:3; Второзаконие 22:19; Иезекииль 44:22; Иоиль 1:8)1 Если бы Исайя имел в виду именно необычайный факт рождения ребенка у девственницы, то он, несомненно, употребил бы именно это слово.
30 Из слов «я и дети, которых дал мне Господь» большинство комментаторов делает вывод, что мальчик по имени Иммануэль, долженствующий быть знаком Божественной воли, — есть не кто иной, как сын самого Исайи, а его мать, жена пророка Исайи, — та самая «алма», о которой говорится в пророчестве. Таким образом, «знак» заключался в том, что будет беременна и родит именно данная женщина, жена пророка Исайи, и раньше, чем его сын вырастет, ничего не останется от нападающих на Иудею армий. (Вообще ситуация, при которой сам пророк и его семья являются «видимым знаком» и символом для окружающих, нередка в Писании — см., например, подобную ситуацию в книге пророка Осии).
31 В греческом переводе Исайи слово «алма» переведено как «партенос», то есть «девственница». Как уже указывалось выше, в исходный еврейский перевод, осуществленный «семьюдесятью мудрецами», книга Исайи не входила, и ее перевод на греческий был сделан позже, и не был достаточно точным. Редакторы Евангелий могли недостаточно знать иврит и выстроить свои теологические концепции на основе более понятного им греческого перевода.
32 И. А. Чистович, «История перевода Библии на русский язык». СПб, 1873.
33 Мишна — кодекс Устного Учения (Устной Торы), определяющий применение к жизни законов Письменной Торы. Устная Тора, передававшаяся по традиции с Синая, была оформлена в систематическое учение в основном в период Второго Храма (V в. до н. э. — I в. до н. э.) и частично записала (в виде Мишны и Мидрашей) в период I‑II вв. н. э. Талмуд (200–500 гг. н. э.) содержит анализ и объяснение устной традиции, записанной в Мишне.
34 А именно, в семитских языках есть идиоматическая грамматическая структура, говорящая о предпочтении — «Люби А, предпочитая его по сравнению с В» — которая буквально звучит как «Люби А, ненавидь В» (глагол «не предпочитать/ненавидеть» имеет несколько вариантов перевода, и именно буквальный «ненавидь» был закреплен в Септуагинте и далее был применен к переводу слов Иисуса). Так что Иисус (который, очевидно, говорил на смеси иврита и арамейского, принятой в Иудее и в Галилее в то время) не имел в виду приписать иудаизму ненависть к врагам, но хотел «уравнять» ближних и врагов в степени любви, которую надо проявить по отношению к ним.
