Игумен Валаамского монастыря ХАРИТОН - Умное делание. О молитве Иисусовой
376. Они, ревновавшие о духовной жизни, пишет Сперанский, начинают с "Господи помилуй", но у них, как и у нас, это скоро прекращается. Огнь, раз возжженный, горит сам собою, и никому неизвестно, чем он питается. В этом и состоит тайна. Находишь вновь "Господи помилуй" в мыслях своих лишь в ту минуту, когда придешь в себя.
Слова молитвы этой суть: "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя!" или: "Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя!" Огнь, о котором упоминается, возгорается не скоро, а после заметных трудов, когда возгорится теплота в сердце постоянно усиливающаяся и воспламеняющаяся во время умной молитвы. Углубленная молитва ко Господу возбуждает теплоту. У опытных отцов строго различаются - теплота телесная, простая, бывающая вследствие сосредоточения сил к сердцу вниманием и напряжением, - теплота телесная, похотная, тут же иногда прививающаяся и поддерживаемая врагом, и теплота духовная, трезвенная, чистая. Она двух родов: естественная, вследствие соединения ума с сердцем, и благодатная. Различать каждую из них научает опыт. Теплота эта сладостна, и поддерживать ее желательно, как ради самой этой сладости, так и ради того, что она сообщает благонастроение всему внутреннему. Но кто усиливается поддерживать и усиливать эту теплоту за одну сладость, тот разовьет в себе сластолюбие духовное. Посему-то трезвенники напрягаются, минуя эту сладость, установляться в одном предстоянии Господу, с полною Ему преданностью, как бы в руки Ему полагая себя; на сладость же, от теплоты исходящую, не опираются и внимания к ней не приковывают. Но возможно к ней прилепиться вниманием и, в ней упокоясь, как в теплом покое или одежде, ее одну поддерживать, не простирая мысли выше. Мистики дальше этого не шли; у них это состояние и считалось высшим: тут было совершенное бессмыслие, погруженное в какую-то пустоту. Таково состояние созерцания мистиков.
377. Не прельщайся внутренними сладостями; без креста они не прочны и опасны.
Считай каждого человека лучшим себя. Без мысли сей, если бы кто и чудо сотворил, далек от Бога.
378. Спрашиваете, от чего бывает прелесть при делании молитвы Иисусовой? - Бывает она не от нее, а от образа совершения ее, - именно того, который прописан в Добротолюбии. Тот образ надо проходить с наставником, знающим то дело, и на глазах его. А кто один возьмется за сие дело, по одному описанию его, тому не миновать прелести. Там описан только один внешний очерк дела, а что при этом добавляется старцем, видящим для восполнения внутреннего при сем строя того не видно. Проходящий такое делание без руководителя присущего, естественно и остается с одним внешним деланием, - строго исполняет, что велено, относительно положения тела, дыхания и смотрения в сердце. Как такого рода приемы естественно могут доводить до некоей степени сосредоточения внимания и теплоты, то он, не имея при себе верного определителя, который бы сказал ему, каково достоинство происходящего в нем изменения, - приходит к мысли, что это и есть то, что он ищет, т.е. что его осенила благодать, тогда как ее туг еще нет, - и начинает мнить, что имеет благодать, не имея ее. Это и есть прелесть, которая затем покривит и все последующее течение его внутренней жизни. Вот почему ныне у старцев видим, что они советуют совсем не браться за такие приемы по причине опасности от них. Сами по себе они не могут дать ничего благодатного: ибо благодать ничем внешним не вяжется, а нисходит только на внутренний строй. Внутренний достодолжный строй и без них привлечет действо благодати. - Этот строй есть - при молитве Иисусовой ходить в присутствии Божием, возгревать чувства благоговеинства и страха Божия, ни в чем себе не поблажать, всегда и во всем слушать свою совесть и блюсти ее незапятнанною и мирною, и всю жизнь свою, - и внутреннюю, и внешнюю, - предать в руки Божии. Из сих духовных стихий благодать Божия, в свое время пришедши, слив их во едино, возжигает огнь духовный в сердце, который и служит свидетелем присутствия благодати в сердце. Сим путем трудно попасть в мнение. Но и тут с руководителем лучше, наличным, который бы видел лицо и слышал голос. Ибо сии два открывают, что внутри.
379. Читатель найдет в Добротолюбии, в слове Симеона Нового Богослова, о трех образах молитвы, в слове Никифора Монашествующего и в сочинении Ксанфопулов, наставление о художественном ввождении ума в сердце при пособии естественного дыхания, иначе, механизм, способствующий достижению умной молитвы. Это учение Отцов затрудняло и затрудняет многих читателей, между тем как тут нет ничего затруднительного. Советуем возлюбленным братиям не доискиваться открытия в себе этого механизма, если он не откроется сам собою. И многие, захотевшие узнать его опытом, повредили свои легкие, и ничего не достигли. Сущность дела состоит в том, чтоб ум соединился с сердцем при молитве, а это совершает Божия благодать в свое время, определяемое Богом. Упомянутый механизм вполне заменяется неспешным произношением молитвы, кратким отдыхом после каждой молитвы, тихим и неспешным дыханием, заключением ума в слова молитвы. При посредстве этих пособий мы удобно можем достигнуть внимания в известной степени. Вниманию ума при молитве начинает весьма скоро сочувствовать сердце. Сочувствие сердца уму мало-помалу начнет переходить в соединение ума с сердцем, и механизм, предложенный Отцами, явится сам собою. Все механические средства, имеющие вещественный характер, предложены Отцами единственно как пособия к удобнейшему и скорейшему достижению внимания при молитве, а не как что-нибудь существенное. Существенная, необходимая принадлежность молитвы есть внимание. Без внимания нет молитвы. Истинное благодатное внимание является от умерщвления сердца для мира. Пособия всегда остаются только пособиями... Соединение ума с сердцем есть соединение духовных помыслов ума с духовными ощущениями сердца.
380. "Три вещи надлежит тебе соблюдать прежде всего другого, - говорит Симеон Новый Богослов: беспопечение о всем, даже благословном, а не только неблагословном и суетном, или иначе, умертвиться всему; - совесть чистую во всем так, чтоб она не обличала тебя решительно ни в чем, - и совершенное беспристрастие, чтоб помысл твой не клонился ни к какой мирской вещи. Стой вниманием внутри себя самого (не в голове, а в сердце)".
При сем Святой Симеон указывает некие внешние приемы, кои иных соблазняют и отбивают от дела, а у других покривляют самое делание. Так как сии приемы, по недостатку руководителей, могут сопровождаться недобрыми последствиями, а между тем суть ничто иное, как внешнее приспособление к внутреннему деланию, ничего существенного не дающее, то мы их пропускаем.
Существо дела есть - поиобресть навык стоять умом в сердце, - в этом чувственном сердце, но не чувственно. Надо ум из головы свесть в сердце, и там его усадить, или, как некто из старцев сказал, сочетать ум с сердцем.
Как этого достигнуть?
Ищи и обрящешь. - Удобнее сего достигнуть хождением пред Богом и молитвенным трудом, особенно хождением в церковь.
Но помнить надо, что наш только труд, а само дело, то есть, сочетание ума с сердцем, есть дар благодати, подаемый, когда и как хощет Господь. Лучший пример - Максим Капсокаливит.
381. Не сбейтесь на некоторых внешних приемах, при умной Иисусовой молитве. Для иных они нужны, а для вас не нужны. Время прошло. Место сердца, о коем там говорится, вы должны знать. Прочего не касайтесь. Дело Божие просто; молитва - речь детей к Отцу, без всяких казистостей, Господь да умудрит вас во спасение!
Кто не нашел еще дороги внутрь себя, тому путешествия по святым местам помощны, а кто нашел, тому они разорительны: выводят из середки наружу. Вы теперь усовершайтесь во внутрь-пребывании, а то внешнее - оставьте.
382. Получившим и усвоившим себе несчастное предубеждение против молитвы Иисусовой, нисколько не знакомым с нею из правильного и долговременного упражнения ею, было бы гораздо благоразумнее, гораздо безопаснее воздерживаться от суждения о ней, сознавать свое решительное неведение этого священного подвига, нежели принимать на себя обязанность проповеди против упражнения молитвою Иисусовою: провозглашать, что эта всесвятая молитва служит причиною бесовской прелести и душепогибели. В предостережение им нахожу необходимым сказать, что хуление молитвы именем Иисуса, приписание зловредного действия этому имени равновесны той хуле, которую произносили фарисеи на чудеса, совершаемые Господом... Невежественное богохульное умствование против молитвы Иисусовой имеет весь характер умствования еретического.
383. Вы читаете Добротолюбие: хорошо. В статьях Игнатия и Каллиста, Григория Синаита и Никифора не запутайтесь. Поищите, нет ли у кого жизни старца Паисия Нямецкого. Там помещены предисловия к некоторым статьям Добротолюбия, составленные старцем Василием. Сии статьи много разъясняют значение механизма в производстве молитвы Иисусовой. Они и вам помогут понять все, как следует. Я уже поминал, что для вас тот механизм не нужен. Что он даст, у вас уже есть с той минуты, как призваны. Не придите вы к неправому помышлению, что дело молитвы вашей уже закончено. Возрастание молитвы конца не имеет. Если останавливается сие возрастание, значит жизнь остановилась. Спаси вас Господи и помилуй! Можно выйти из должного состояния, и одну память о нем принимать за самое состояние. Избави, Господи!
