Николай Дубровин - ТАЙНА САМБАТИОНА
В то же время было очевидно, что местные когда-то многолюдные еврейские общины Курдистана имеют совершенно различное происхождение. Евреи, видимо, появлялись здесь каждый раз после всех многочисленных гонений, как в истории и самого Израиля, так и вавилонской диаспоры. Навуходоносор, Рим, персы-огнепоклонники, арабы и далее по списку. Этим, похоже, и объясняется удивительная пестрота здешних еврейских обычаев.
Так, до начала 20 века во многих районах Курдистана совершали обряд общественного жертвоприношения, уводящий нас непосредственно в Библейский период еврейской истории. Другие традиции остались неизменными с периода Вавилонского талмуда и гаонов. Третьи же были явно заимствованы у несториан и мусульман.
Причем отношения этих общин между собой, похоже, тоже оставляли желать лучшего. По крайней мере, еще в 12 веке рабби Петахия из Регенсбурга , путешествовавший в тех местах, упоминал, что: В земле араратской большие города, но евреев в них очень мало. В старину там их было много; но они враждовали между собой и истребляли друг друга, а потому рассеялись и разошлись по городам Вавилонии, Мидии, Персии и земли Куш.
Кроме того, в современном понимании курдские евреи это не территориальная, а языковая общность. То есть далеко не все евреи, живущие на территории Курдистана, считаются курдскими.
Сами они называют себя "аншей Таргум" - "народ Таргума", т.е. люди говорящие на языке арамейского перевода Танаха. В связи с этим, например, к курдским евреям относят евреев Иранского Азербайджана (район озера Урмия и территории к северу от него), хотя эти места уже за пределами Курдистана, а евреев Мосула (Ирак), и района Урфа (Турция), чрезвычайно близких по укладу жизни к евреям других районов Курдистана, таковыми уже не считают, потому что они в основном пользовались в обиходе арабским языком.
Арабы, видимо, отчаявшись во всем этом разобраться, вообще считали их всех (вместе с курдами) богомерзким плодом изгнанных царем Соломоном наложниц и демона Джасада.
С 17 века письменная литературная традиция курдских евреев была прервана, и их число стало стремительно уменьшаться. Путешественники 19-го века застали курдских евреев «малочисленными, невежественными, угнетенными, в состоянии социального и духовного упадка».
На сегодняшний день считается, что абсолютное большинство курдских евреев эмигрировало в Израиль. Тем не менее, официальные турецкие источники утверждали, что в юго-восточной части страны сохранились небольшие группы курдских евреев, и встреча с ними входила в мои планы.
Через три с половиной часа, два самолета и одну пересадку мы, наконец, добрались до Эрзурума. Вопреки моим мрачным прогнозам водитель встречал нас сразу на выходе из аэропорта. Минут пять они с Гуссейном что-то горячо обсуждали. Очень хотелось понять - что? Хотя водитель был обещан русскоговорящий, родной речью он меня пока не баловал.
«Синагога!» - громко объявил я. «Что синагога?» - изумленно уставился на меня Гуссейн.
- Мы едем в синагогу. День все равно потерян. Приехать, на ночь глядя, в Ван нет никакого смысла. А там я, может, смогу что-нибудь узнать о курдских евреях.
- Здесь нет синагоги - вмешался водитель (русским языком он таки владел, хотя и с сильным акцентом).
- Энвер, несколько запоздало представил его Гуссейн. В глазах Энвера читались два вопроса: «Зачем ему синагога? И если ему так нужна синагога, то зачем он прилетел в Эрзурум?», но Энвер был воспитанным человеком и озвучил лишь первый вопрос.
Я принялся было объяснять, но быстро передал слово Гуссейну. Судя по изумлению, отразившемуся на лице Энвера, после словосочетания «потерянные колена» стало ясно, что мы вот-вот сорвемся в семантическую пропасть. В ходе гуссейновских объяснений Энвер неожиданно активизировался, и я даже смог разобрать два часто звучащих слова : «продюсер» и, почему-то, «Арарат».
Наконец Гуссейн повернулся ко мне. Значит так - сказал он - сейчас мы поедем ужинать.
- Мы еще не обедали! День ясный! Какой ужин?! - я начинал раздражаться.
- Чего ты нервничаешь - философски заметил Гуссейн - все это все равно затянется до ужина. Так вот, там будет его брат, а у этого брата к тебе будет интересное предложение.
- Гуссейн, вкрадчиво поинтересовался я, скажи честно, зачем нам его брат?
- Я хочу есть, честно ответил Гуссейн.
Но сразу поесть у него не получилось. По дороге из аэропорта я вытребовал себе короткую экскурсию в эрзурумскую крепость и заезд к мечети Чифте Минарели. Гидом был Энвер. Гуссейн с оскорблено-скучающим видом шел сзади (он был в Эрзуруме до этого раз двадцать).
Наконец, потешив любопытство, мы добрались до маленького уютного кафе. Таинственный брат был уже там. Энвер быстро ввел его в курс дела.
- Вы хотите снимать кино на библейские темы?! Зачем вам эти пропавшие евреи?! Кому они интересны?! Здесь рядом Арарат, а там Ноев Ковчег! Вам невероятно повезло, я как раз занимаюсь организацией экскурсий к его останкам. Отправляемся через два дня!
Я затравленно посмотрел на Гуссейна. Он наслаждался. Выкручиваться приходилось самому. Я отказывался, а брат настаивал. Он предлагал дисконт, уходил, возвращался, предлагал очень большой дисконт. Сулил комфорт и безопасность. Возникало ощущение, что он уже готов отнести меня туда на руках. Я продолжал отказываться. Наконец брат ушел (причем его последнюю фразу Гуссейн и Энвер переводить отказались), а мы приступили к своему, к тому времени уже и не такому раннему, ужину.
Ближе к чаю брат появился снова, выложив передо мной несколько небольших черных камней. Это - окаменевшее дерево, куски ковчега - глумливо улыбаясь, объяснил Гуссейн - еще немного и он принесет его сюда целиком, можно будет никуда и не ходить. Но видя, что этот последний решающий аргумент тоже не подействовал, брат, наконец, свернул свою предпринимательскую активность и присел за наш столик. Он оказался замечательным рассказчиком и до глубокого вечера развлекал нас всякими смешными историями о своих походах на Арарат.
Следующим утром (безбожно рано, на мой взгляд) мы выехали в сторону озера Ван. Вокруг лежало Армянское нагорье, вдалеке на северо-востоке угадывался Арарат.
На трассе полно иранских грузовиков. Останавливаемся на заправку в Тутаке и получаем в качестве бонуса чай. На выезде из городка пересекаем какую-то маленькую речку. Гуссейн просит Энвера остановиться.
- Ну вот, говорит он, обращаясь ко мне.
- Что вот?!
- Твои истоки!
Первая мысль - «издевается». Потом начинает доходить. - Это что, Евфрат?!
- Практически. Это Мурат, одна из двух рек, которые сливаясь под Газиантепом образуют Евфрат. То есть, если ты ищешь истоки, то они здесь.
«…..И проникли они через теснины у истоков реки Ефрат».
Теснины у моста, честно говоря, не впечатляли. Но пропетляв около часа по окрестностям, мы нашли виды вполне достойные библейских сказаний.
В любом случае, мы уже на землях Урарту. Где-то в этих местах в провинции Уазаун отсиживался царь Урарту Руса I после своего бесславного похода на киммерийцев.
В 722 году до новой эры, в год когда после трехлетней осады пала Самария, столица Северного царства Израиля, и последние из северных колен были угнаны в ассирийский плен, на северных границах Урарту появились доселе неведомые кочевые племена.
Войско Урарту выступило в поход и потерпело сокрушительное поражение. Погибли несколько военоначальников царя, а сам он еле спасся. В стране вспыхнул мятеж. Расправившись с мятежниками Руса I вернулся в столицу. Начинался манейский конфликт с Ассирией, за который он заплатит своей жизнью.
Следуя за урартским царем, из Тутака через Пантос и Эркис часа за три мы добрались до Вана. Современная трасса и городская застройка безусловно смазывали картинку, но даже мы (в первую очередь, конечно, я, Гуссейн с Энвером видели это не один раз) были впечатлены мощью древней цитадели. И можно представить какое впечатление она производила на неизбалованную публику в начале 8-го века до новой эры.
Одним из обязательных пунктов моего маршрута, кроме самой крепости, был еще и Ванский музей. Гуссейн и Энвер это мероприятие саботировали.
-Он не очень большой, напутствовал меня Гуссейн, думаю полутора часов тебе должно хватить, помни, что сегодня мы еще должны добраться до Битлиса.
Я, конечно, знал, что экспозиция Ванского музея создавалась, так сказать, по остаточному принципу, из того что не заметили или не удосужились прихватить французские, русские и британские археологи. Так что археология Урарту представлена значительно полнее в Лувре, Эрмитаже и Британском музее, чем в ее древней столице.
Но, с другой стороны, я и не собирался совершать каких-то сногсшибательных археологических открытий. По большому счету, конкретную цель этого путешествия четко сформулировать было довольно сложно, что-то типа «посмотреть на месте, может что-то и прояснится…». И теперь здесь, у Ванской скалы, я пытался найти возможную связь Урарту с судьбой пропавших колен Израиля.
