Преподобный старец Верховский - Творения

Святые же отцы единогласно повелевают с самого начала хотящему законно и незаблудно иночествовать, прежде всего искать отца, хорошо умеющего руководствовать идущих к Богу, и обретши такого, вседушно предаться ему, отвергши в конец свою волю и мудрование. Противящихся же этому, самочинных и непокоривых святые отцы именуют чадами гнева.

Что в нашем иночестве, если такою обдержимся гибелью? Первое: за небрежение и уклонение от правил святых отцов, проклятия будем достойны. Второе: за нетворение воли Отца Небесного не внемлет Бог молитвам нашим. Третье: не войдем в Царство Небесное. Четвертое: как не законно управляем себя, то и не будем увенчаны. И, наконец, пятое: как не слушаем святых отцов и отвергаемся от повеленного ими, окажемся как отвергающиеся от Христа и Отца Его. Все же такое злое происходит от того самого, что не хочет жить при отце с верою достодолжно, то есть веровать, что все сказанное от него свято и праведно есть, и повиноваться, творить все повелеваемое им в точности, отнюдь ни более ни менее, и с сердечным откровением и исповеданием всех своих деяний, чувств и самих помышлений.

Если же кто не только сам не хочет жить с откровением, но и скорбит на тех, которые возвещают о нем отцу, такой не повинуется Василий Великому, который говорит в своих правилах: «Всякий грех должен быть открываем настоятелю или самим согрешившим, или узнав­шими о грехе, когда сами они не могут увраче­вать его по заповеди Господней (Мф.18, 15). Ибо грех умолчанный есть гнойный вред в душе. Как благодетелем называем не того, кто задержи­вает в теле вредоносное, а напротив того, кто болезненными средствами и надрезываниями вызы­ваете это наружу, или посредством рвоты истор­гает вредившее, или вообще чрез обнаружение болезни делает и способ излечения известным: так, очевидно, скрывать грех значит готовить больному смерть. Ибо сказано: «жало смерти—грех» (1Кор.15,56); «Лучше открытое обличение, нежели скрытая любовь» (Притч. 27, 5). Поэтому не скрывай грехов один другого, чтобы из братолюбца не сделаться брато­убийцею. Не скрывай и у себя самого».

В монашестве не столько нужно всякое изнурение и подви­ги, как чистое сердце и бесстрастие. А как очистится, как уврачуется и придет в бесстрастие тот, который не открывает своих язв и не приемлет врачевания? Посему как Василий Великий, так и прочие святые отцы заповедают вседневно все свои тайности отцу открывать, ибо живущие так с откровенностью, всячески будет иметь опасение, что бы не бесчинствовать, потому что знает, что по прошествии дня неминуемо  должен дать отчет отцу своему, как Самому Богу, и принять от него суд за все свои действия, чувства и помышления. А потому та­кой истинный сын и послушник ни смерти, ни суда Божия не боится, ибо верует и извествуется благодатью Божиею, что не он сам, но отец его имеет за него отвечать. О таком послушнике сам диавол отчаивается, ибо все козни его разру­шаются единым чистым откровением.

Слово 3. О смирении и послушании

Совершенное смирение всегда думает, что все его мнения неправы, а только то за правильное почитает, что святые отцы говорят и Священное Писание показывает. Так же и послушание совершенное не говорит: так и так подобает, но слушает только и повеленное исполняет, повинуясь во всем, не истязая, почему так, почему эдак. Одним словом, говорят ему: это делай, а этого не делай; и послушает с любовью, покоряется кротко, без рассуждения. Если же некогда как че­ловек в чем преткнется, тогда как уязвленный с великим болением сердца, с совершенным смирением и раскаянием, падая на ноги отца своего, испрашивает прощения и молитв. И о таком послушнике крепче утверждают святые отцы, что не он сам, но отец его будет за него отвечать пред Богом.

Внемли, о Богом возлюбленный послушания любитель! для тебя скажу с помощью Божиею, испытай себя прилежно и по­знай, как далече отстоишь еще от совершенного послушания; и тогда, когда все заповеданное тебя от отца твоего, согласное с правилами и преданиями святых отцов и Святой Церкви, приемлешь, и старайся исполнить, и если их не приял бы, то осужден бы был не только за преслушание и непокорность к отцу твоему, но и к святым правилам и уставам Церкви. Истинные же делатели послушания повиновались не только в заповеданиях, согласных с преданиями святых, но и на жесточайшие с ревностью подвизались. Ибо духовного отца и на­ставника повеления бывают тягчайшие и неудобоносимые. Например: без противоречия по пятидневном неядении делать рукоделие, и еще не приемля пищи, то же еще переделывать безропотно и беспрекословно, или многие свои рукоделия сжигать; или некие одежды и вещи и снеди в огнь и в воду бросать; или кореньями вверх садить; или сухой кол поливать; или столп бездушный бить; или нужники братские голыми руками очищать; иногда же безвинное изгнание, ругание, биение, трапезы лишение, и всякое уничижение доброхотно терпеть; или у врат стоя всем кланяться; или обличение всех своих злых пред всем братством со смирением терпеть; или сына утопить; или в огнь и пламенную печь войти; или по воде пойти. Одним словом, если в смерть, если в жизнь, ни отчего не отрекаться, но в точности, как угодно отцу, так повиноваться, ибо все такое видим во Святом Писании, что передаваемо было от святых отцов послушниками.

И так видишь ли, в сколь высокой мере и неудобоносной заключается истинное послушание? А чрез это запомни и пойми себе, о послушниче! Едва ли и тень достодолжного иноческого послушания к отцу твоему показываешь; потому что если и даже удобным делам иноческой жизни охотно прилежать не стараешься, то как можно обольщать себя, что в совершенном находишься послушании, если и за то, что от Святой Церкви предано, ропщешь и противоречишь? Поистине лучше смириться и сознаться, что даже и начала не положил достодолжного повиновения, но всуе проводишь дни свои в иночестве, с нерадением, самонравием и своеугодием. Поэтому не только к отцу своему истинного повиновения оказать и во всем на его волю отдаться не можешь, но ко всем иноческим делам обретаешься неслагателен, и всякое старание и ухищрение вымышляешь, чтобы исполнить свою волю и прихоти, оспорить и взять верх над своим отцом, и за это самое непокор­ство и сопротивление мнишь себе быть в преуспеянии, что явная есть прелесть и знамение гордого сердца.

Некоторые же от неразумия почитают за истинное и совершенное послушание то только, что бы всякие труды, работы и рукоделия исполнять беспрекословно и в точности, как отец заповедует. А если когда услышит о некоем духовном делании, то есть или о самоотвержении, о нестяжании, об истинном и чистосердечном откровении, о молчании, о смирении, о терпении и непрекословии, и о больших подвижнических делах, которые превосходят уставное положение, например: сверх узаконенных Святою Церковью постов, еще в иные дни или седмицы поститься, или бдения творить, или поклоны умножать, или отнюдь молчать, или со знакомыми не беседовать, и о мирских делах не любопытствовать, или с родными не видаться, или жажду терпеть, или со сном бороться и спать неупокоительно или сидя, праздным никогда не быть, и ничего без вопрошения что творить, без вины наказуемым и уничижаемым быть и не оправдываться отнюдь, но все со смирением терпеть, — от всего такого отметаются и без усрамления с дерзостью от­рицаются и бегут, даже слушать не терпят, а поэтому такой недостойно не только послушником, но и даже в братство причислить.

А иные еще не навыкши еще смиренномудренного повиновения, но тотчас с самого первовступления своего в иночество спешат и стремятся на жесточайшие и продолжительные посты, поклоны и бдения, на отшельничества и затворы, вериги и вла­сяницы, и на всякие изнурения. К тому же еще своехотно, без повеления на всякие труды и служения братские себя предают. И чрез то помышляют о себе, якобы совершенно иночествуют, умерщвляют себя, не обладают страстями и вожделениями, не побеждаемы слабостями, и мнят, якобы от Божией благодати подвижутся на такие великосвятостные дела и под­вижничество. Но не разумеют того, что от тщеславия и возношения на такое устремляются. Потому что если начнет отец начальствующий от таких своевольно предпринятых постничеств и трудов возбранять им, и вопреки тому начнет советовать и понуждать, чтобы более первее взыскивали кротостное не испытуемое повиновение, чтобы стараться душе отсекать пред от­цом их волю свою, и для сломления своего ради возношения повинуются больше по уставу и по преданиям Святой Церкви себя управлять, говоря им так: «Искуситесь и обучитесь прежде по преданным жить, и если не трудна и удобоносна вам это, к тому же если и возношением не побеждаетесь, тогда во смиренном мудровании, на совет и волю отца своего возлагаясь, праведно будет вам принять благословение и на такое высочайшее простираться». Они же, услышавши такие советы, тотчас негодуют и смущаются, и много наставляющему их отцу противословят и, отошедши, уничижают его и ропщут, гордостно говоря: «Сам не может высоко жить, и равных себе и нас старается устроить». И вносят в души свои многие на отцы осуждения и уничижения, а себя оправдывая и непорочно творя. И так через это явно есть, что не от Божией благодати и вспомоществования такое у них желание и ревность на жестокие и трудные подвиги, потому что в иночестве без послушания и повиновения, без смирения и любви ни одно дело не благоприятно Богу.