Игнатий Брянчанинов - Слово о смерти. Слово о человеке
Выписка 5. «Многие философы нашего века до того простерли пристрастное суждение, что решились утверждать, будто писатели Священного Писания и отцы Церкви не присваивали слову дух того смысла, который даем ему мы, что под этим словом они разумели только вещество весьма тонкое, существо огненного свойства или воздушное, недоступное для наших чувств, а отнюдь не существо решительно невещественное»545. Суждение, названное здесь пристрастным , есть суждение верное . Ни Священное Писание, ни святые отцы не давали слову дух того значения, которое начали давать ему западные очень недавно. Священное Писание и святые отцы признают, исповедуют, проповедуют совершенную невещественность и независимость от пространства и времени единого Духа-Бога. Употребляют они слово дух для обозначения нравственных свойств. Во всех же случаях, когда духом называется предмет одушевленный и неодушевленный, и Писание и отцы именно разумеют вещество , вещество тонкое, отличное от вещества грубого. Выражение, что сотворенные духи – существа огненного или воздушного свойства , принадлежит именно отцам, как докажется далее точнейшими выписками из отцов.
Выписка 6. «Мы сознаемся, что во всех известных изысках нет слова , собственно и исключительно употребляемого для обозначения существа невещественного . Как воображение оказалось недостаточным для изобретения такого выражения, то должно было прибегнуть к метафоре, и ей заменить его. Большая часть наименований, данных ему, означают дух, дыхание, служащее знаком жизни»546.
Выписка 7. «Но все люди, не имея никакого понятия о философии, по естественному суждению различали существо живое, действующее, начало движения, от существа мертвого, страдательного, неспособного к движению. Первое они называли духом , второе телом или веществом. Это различие современно по древности своей миру, распространено повсюду, где находится человек. Все были столько уверены в безжизненности вещества, что предполагали присутствие духа повсюду, где усматривали движение» 547. На этом основании, столько неверном, западный писатель зиждет свое учение о духах.
Выписка 8. «Сущность вопроса приводится к следующему: Когда писатели Священного Писания, отцы Церкви и древние философы говорят о Боге , о Ангелах , о духах , то понимают ли их существами мертвыми, страдательными, недвижущимися, или существами, которые чувствуют, мыслят и действуют?»548 Очевидно: Бог, Творец духов, поставлен здесь в один разряд существ с сотворенными Им духами.
Выписка 9. «Писатели Священного Писания и святые отцы, признававшие сотворение , понимали, что Бог действовал единой волей Своей: рече Бог: да будет свет и бысть свет 549. Существо вещественное может ли быть творцом?»550 Западный писатель признает и сотворенных духов решительно невещественными: то, по сделанному им возражению, должно признать духов способными к творению из ничего, так как эта способность приписывается решительной невещественности. Здесь опять Бог поставлен в один разряд с сотворенными духами, и видно усилие, при помощи такого смешения, обстаивая совершенную невещественность и духовность Бога, обстоять мнение западной Церкви о совершенной невещественности сотворенных духов.
Выписка 10. «Мало нужды для нас знать, думали ли древние или нет, что всякий дух всегда облечен тонким телом : для нас довольно того, что эти два существа никогда не были смешиваемы»551. Отцы не признавали духов облеченными в тело, но самое существо их признавали тонким телом.
Выписка 11. «Однако мы сознаемся, что словом дух в Священном Писании не обозначается всегда существо невещественное. Как отличительное свойство духа есть действие , то древние называли духом всякую причину действующую, каковы ветер, вихрь»552. Точное определение значения, которое давали Писание и отцы слову дух , будет видно далее из выписки, сделанной из творений святого Кирилла Иерусалимского.
Выписка 12. «Неверующие говорят, что до Декарта553 философы и богословы приписывали духам пространство ». Это показывает, с которого времени западная Церковь приняла свое нынешнее мнение о духах. Писатель ее не оспаривает этого. Он присовокупляет: «когда б это было и справедливо, то из этого еще ничего не следует, потому что, несмотря на Декарта, и теперь еще имеются философы, которые, допуская существенное различие между телами и духами, утверждают, что последние не находятся в совершенной независимости от пространства »554. Имеются, надо заметить, философы, но не богословы; богословы западные единодушно признали независимость от пространства сотворенных духов наравне с Богом. Новейшим философам, если они знакомы с положительными науками, объединяющими вещество, нет никакой возможности признать как независимость ограниченного существа от пространства, так и невещественность такого существа, наравне с невещественностью неограниченного существа, Бога. Декарт заимствовал свое мнение у древнего языческого философа, Платона. Декарт не видит никакой связи, никакого сродства – употребляем техническое выражение химии – между духом и веществом. Это справедливо в отношении к одному Богу: потому что для уничтожения сродства между предметами нужно бесконечное различие между ними. Так отличается от всего один Бог. Отвергая всякое отношение души и духов к пространству, Декарт, вместе с этим дает душе место в мозговой железе, чем, очевидно, противоречит сам себе. Таким образом, он ограничивает душу пространством и веществом, ставит в зависимость от пространства и вещества. Из этого вытекает, как необходимое последствие, понятие о вещественности души, находящейся в естественной и невольной связи с телом. И мнение Декарта, и мнение Платона, основаны единственно на произвольном предположении, а не на точном выводе из науки, как того требуют, при настоящем развитии своем, все науки, рассуждающие о веществе. По этой причине система Декарта и Платона не может и не должна иметь никакого значения в науке: место этой системе – в истории науки, подобно прочим отжившим знаниям, которые в свое время признавались или всеми или многими за истину. Эта система, противоречащая Священному Писанию, не должна иметь никакого места в Православном богословии: с принятием ее должно быть отвергнуто учение Писания о рае и аде, в которых сотворенные духи будут блаженствовать и мучиться в определенном отношении к пространству и веществу. Самое существование сотворенных духов должно быть отвергнуто! Если душа не ограничивается телом и не имеет сродства с ним, то она, ознаменовывая для нас свое пребывание в теле, есть уже не существо, а только явление, подобно звуку и прочим явлениям в природе. Церковные писатели второго века, святой мученик Иустин555 и Тертуллиан556, со всей удовлетворительностью опровергли учение Платона. Сам Бержье замечает, что «учение Платона о Боге , о Ангелах и о душах , будучи принято, подрывает, без сомнения, главнейшие основания христианства»557.
Выписка 13. «Богослов должен знать, на каком основании обвиняются писатели Священного Писания и отцы Церкви в незнании естества духовных существ , в веровании, что Бог, Ангелы и души человеческие суть существа телесные»558. Не вернее ли этому богослову, сознав свое знание незнанием, обратиться к тщательному изучению Священного Писания и отцов Церкви, чтоб почерпнуть из них истинное знание? Заметим: Бог опять поставляется в один разряд духовных существ с сотворенными духами и с человеческой душой.
Выноска 14. «Первая истина, которой научает нас Священная история, состоит в том, что Бог есть Творец, что Он сотворил все Словом Своим или простым действием Своей воли: почему Он – чистый Дух . Эта же история научает нас, что Бог сотворил человека по Своему образу и по Своему подобию. Итак, человек есть не только тело: он разумен, действует, свободен в своих волях , как Бог»559. Не достало только западному писателю высказать с откровенностью мнение, что человек по душе такое же существо, как и Бог. Это, однако, как непременное последствие вытекает из такого умствования. Бог, не только по существу, но и по свойствам, совершенно отличается от сотворенных духов и души человеческой. Его свойства не ограниченны, и существо – не ограниченно. Свойства сотворенных духов ограниченны: по необходимости ограниченно и существо их. Напротив того, духовность Бога – беспредельная: она – совершенная и решительная духовность. Никак не требуется от образа, чтоб он был тождественного существа со своим подлинником. Это видим на изображениях человеческих. И портрет, и статуя могут иметь ближайшее сходство со своим подлинником: никак не следует, что самое вещество их было тождественно с существом подлинника.
