Чжуан-цзы - Чжуанцзы (перевод Л.Д. Позднеевой)
У Владеющего Своими Чувствами{17} было восемь сыновей. Выстроив всех их перед собой, [он] призвал Пропавшего Без вести Во Вселенной{18} и сказал:
— Узнай по лицам моих сыновей, кто из них будет счастливым!
— Порог, — ответил физиономист, — [на его лице] счастливое предзнаменование.
— Какое же? — и тревожась, и радуясь, спросил Владеющий Своими Чувствами.
— До конца дней своих Порог будет делить пищу с царем, — ответил физиономист.
— Неужели моего сына постигнет такое бедствие? — спросил Владеющий Своими Чувствами и слезы потекли [у него] ручьем.
— Ведь для того, кто делит пищу с царем, милости распространяются на три рода{19}, а особенно — на отца и мать. Ныне же [вы], учитель, услышав об этом, проливаете слезы, противитесь счастью. Счастливое предзнаменование [принимаете] за несчастливое.
— Как же ты, Пропавший Без Вести, узнал о счастливом предзнаменовании для Порога? — спросил Владеющий Своими Чувствами.
— Все от вина и мяса — я ощутил [их] аромат, [их] вкус.
— Как же ты узнал, от кого они?
— Чудом узнал{20}, вот как! Никогда я не был пастухом, а овца ягнилась в юго-западном углу [моего дома]. Никогда не любил охотиться, а перепелка вывела птенцов в юго-восточном углу.
— Я со своими сыновьями был странником, странствовал по вселенной. Вместе с ними стремился наслаждаться природой и кормиться от земли. Вместе с ними я не вершил никаких дел и не строил замыслов, вместе с ними я [ничему! не удивлялся и не ссорился ни с кем из-за вещей. Вместе с ними я восходил к совершенству неба и земли. Вместе с ними я предавался лишь приволью и не занимался тем, чего требовал долг, отказался от всех пошлых обычаев. А ныне и пришло возмездие. Но за каждым чудесным свидетельством кроются чудесные поступки. Беда близка! [Но] на мне и на моих сыновьях нет вины. Все идет от природы! Поэтому-то я и проливаю слезы.
Вскоре [отец] послал Порога в Янь, а в пути его захватили разбойники. Продать его целым было труднее, легче безногим{21}. Тут [ему] отрубили ногу и продали в Ци. Порог оказался на улице [привратником] главного сановника{22} и до самой смерти питался мясом.
Беззубый встретился с Никого не Стесняющим и спросил:
— Куда вы направляетесь?
— Бегу от Высочайшего, — ответил тот.
— Почему же?
— Высочайший настолько предается милосердию, что над ним, я боюсь, станет смеяться вся Поднебесная. В будущих же поколениях люди станут пожирать людей. Ведь народ собрать не трудно. Любишь людей — [они] приближаются, приносишь им выгоду — приходят; хвалишь их — [друг друга] поощряют. Но коснись того, что они не любят, — [все] разбегутся. Любовь и выгода рождаются от милосердия и справедливости. Тех, кто отбрасывает милосердие и справедливость, мало; тех, кто использует милосердие и справедливость, много. Но только поступки милосердных и справедливых не искренни, к тому же [они] заимствуют жадность у хищников. Поэтому, [если] один человек управляет и судит о пользе всей Поднебесной, то уподоблю его тому, чей взгляд ограничен. Ведь Высочайший знает, что добродетельные приносят пользу Поднебесной, но не ведает, как они губят Поднебесную. Это познают лишь те, кто [обходится] без добродетельных.
Есть Нежный Красавец{23}, есть Предающийся Неге, есть Хватающий Согбенный. Этот самый Нежный Красавец учит [наизусть] речи одного преждерожденного — нежно, красиво — и втайне сам собою любуется, считая, что [этого] достаточно, и не ведая, что еще и не начал что-либо познавать. Вот такой называется Нежным Красавцем. Предающийся Неге подобен вше на [шкуре] свиньи. Выбирая [где] щетина пореже, вошь чувствует себя в обширном дворце, огромном парке. Покойными и удобными местечками она считает щели в копытах, складки кожи, промежутки между сосцами, бедрами. Не ведает, что однажды утром мясник взмахнет руками, подстелет травы, разведет огонь и спалит ее вместе со свиньей. Вот такой, кто [толчется] в одном мирке, то входя [в него], то выходя, и называется Предающимся Неге.
Хватающий Согбенный — это Ограждающий. Баранине ни к чему муравьи, но муравьям нравится запах баранины. Поступки Ограждающего пахли, [как] баранина, и народу он понравился. Трижды [он] переселялся{24}, создавая города. Когда переселялся на пустыри в Дэн, [с ним] уже было десять раз по десять тысяч семей.
Услышав о добродетели Ограждающего, Высочайший выделил ему Отрочью землю{25} и сказал:
— Надеюсь, [земля] обретет благодеяния с его приходом.
Поднимая отрочью землю, Ограждающий [телом] постарел, разумом одряхлел, а все не мог найти покоя, вернуться [домой]. Вот и назывался Хватающим Согбенным.
Поэтому-то проницательный и не любит, чтобы [к нему] стекалась толпа. [Если] толпа стекается, [он с ней] не сближается, [если] не сближается, [для нее] бесполезен. Поэтому [он] не слишком [с нею] сближается, не слишком [от нее] отдаляется. Тот, кто хранит свойства и лелеет гармонию, чтобы следовать за Поднебесной, и называется настоящим человеком. [Он] отбрасывает смысл, подобный баранине; отбрасывает знания, подобные муравьиным, и обретает средство, подобное рыбьему{26}.
Глазами всматривается в видимое, ушами вслушивается в слышимое, сердцем отвечает познаваемому — такой ровен, как отвес, а в изменениях следует пути.
Настоящий человек древности воспринимал [все] с помощью природного, не вносил в природу человеческого. [Таков был] настоящий человек древности.
Обрел это — родился, утратил это — умер. Обрел то — умер, утратил то — родился. Какое из лекарств станет владыкой ныне: воронья голова или цзегэн, куриная голова или чжулин?{27} Разве [все это] можно перечислить?
Когда Гоуцзянь и три тысячи латников со щитами засели на Куйцзи-[горе], только [Вэнь] Чжун{28} знал, как сохранить [царство] при поражении; только [Вэнь] Чжун не ведал, какая скорбь [уготована] ему самому. Поэтому и говорится: «И глаза совы бывают пригодны»; «И на ноге аиста есть коленце, отними — станет больно». Поэтому и говорится: «Ветер перелетит через Реку, и [воды] убавится; солнце перейдет через Реку, и [воды] убавится». Ветер вместе с солнцем сдерживают Реку, Река же считает, что ее никогда не затрагивают, [что она] от истоков [течет] вдаль. Поэтому вода держит землю, [это ее] рубеж; тень держит человека, [это его] рубеж; [одну] вещь держит [другая] вещь, [это для каждой вещи] рубеж. Поэтому, чем острее взор, тем опаснее; чем тоньше слух, тем опаснее; чем сильнее стремление сердца, тем опаснее; каждая способность, исходящая изнутри, опасна. [Когда] опасность созрела, [ее] не устранишь. Бедствия возрастают и стекаются тучами. Их предотвращение требует [больших] трудов, а результат — долгого ожидания. А человек — увы! — считает их [органы чувств] своим сокровищем. Поэтому-то без конца и губят царства, убивают жителей, и никто не умеет спросить: почему? Нога [человека], ступая по земле, занимает мало [места]. Пусть мало, но, опираясь на него, [идет] туда, где еще не ступала [нога человека], способен затем уйти далеко. Знания человека малы. Пусть малы, но, опираясь на них, [идет] к непознанному{29} и познает затем то, что называется природой. Познает великое единство, познает великую [силу] тьмы, познает великое зрение, познает великое равновесие, познает великую безграничность, познает великое доверие, познает великое утверждение, [это познание] — высшее. Великим единством все объединяет, великой [силой] тьмы все расчленяет, великим зрением все созерцает, великим равновесием следует [природе] каждого, великой безграничностью [следует] форме каждого, великим доверием предоставляет каждого [своей сущности], великим утверждением держится [самоутверждения] каждого.
Во всем до конца — природа. Следуя [ей], обретают понимание. Тьма обладает стержнем, [от нее] начинаются и другие [вещи]. В ней их расчленение, [но] будто без расчленяющего; познание же этого будто не познание. [Тот, кто] не знает, впоследствии это познает. Вопросам об этом не может быть предела, но нельзя их задавать и беспредельно. [Вещи] легки, неуловимы, [но] каждая обладает своей сущностью; ни в древности, ни ныне одна не заменяет другую, нельзя [никакую вещь] умалить. Почему же тогда не дать название [тому, что] обладает великим проявлением и доказательством? Почему же не спросить о сущности? К чему сомневаться? Чтобы разрешать сомнения{30} с помощью несомненного, возвращаясь снова к несомненному вплоть до великого несомненного.
Глава 25
ПОДРАЖАЮЩИЙ СВЕТУ
Подражающий Свету{1} странствовал в Чу. И Преданный Долгу{2} сказал о нем царю, но царь [его] еще не принял, а И Преданный Долгу уже вернулся [к себе домой].
