Иеромонах Серафим Роуз - Православие и религия будущего
Дюплесси, Дэвид Дж. Дух приказал мне идти. Логос Интернешнл, Плейнфилд, Нью Джерси, 1970.
Форд. Дж. Массингберд. Опыт пятидесятника. Паулист Пресс, Н.-Й., 1970.
Глава VIII. Заключение: Дух последних времен
1. «Харизматическое возрождение» как знамение времени
«До самого конца века не будет недостатка в пророках Господа Бога, а также и слугах дьявола. Но в последние времена те, кто истинно хочет послужить Богу, сумеют таиться от людей и не будут творить среди них знамений и чудес, как в наше время, но они будут странствовать путем деяний и смирения, и в Царстве Небесном они будут больше отцов, прославленных знамениями. Ибо в это время никто не будет творить перед глазами людей чудеса, которые воспламеняют их жаждой аскетического подвига... Многие, пребывая в невежестве, впадут в пропасть, заблудившись и ступив в сторону широкого и пространного пути» (пророчество св. Нифонта из Констанции Кипрской)[53].
А. «Пятидесятница без Христа»
Для православных христиан современные «языки», подобно описанным в Новом Завете, тоже являются «знамением»: но ныне они стали знамением не начала евангелия спасения для всех людей, но конца его. Здравомыслящему православному христианину нетрудно согласиться с апологетами «харизматического возрождения», что это новое «излияние Святого Духа» может и вправду означать, что «приблизился конец века» (о. Евсевий Стефану «Логос», апр. 1972, стр. 3).Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским (1 Тим. IV, 1). В последние дни мы увидим духов бесовских, творящих знамения (Откр. XVI, 14).
Священное Писание и православные отцы ясно говорят нам, что признаком последних времен будет отнюдь не великое духовное «возрождение», не «излияние Святого Духа», а скорее почти повсеместное отпадение, духовное заблуждение настолько тонкое, что даже избранные, если это возможно, могут прельститься, и фактическое исчезновение христианства с лица земли. Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле? (Лк. XVIII, 8). Именно в последние времена сатане суждено быть освобожденным (Откр. XX, 3), чтобы явить последнее и величайшее излияние зла на земле.
«Харизматическое возрождение», порожденное миром без святынь, без благодати, миром, жаждущим духовных «знамений», но лишенным дара различения духов, которые дают эти знамения, само по себе есть «знамение» этих времен отпадения и ереси. Само по себе экуменическое движение всегда остается движением «доброй воли» и малосильных гуманистических «добрых дел», но когда оно соединится с движением, имеющим «силу», воистину со всякою силою и знамениями и чудесами ложными (2 Фес. II, 9), что тогда сумеет остановить его? «Харизматическое возрождение» приходит на помощь запутавшемуся и увязшему экуменизму и подталкивает его дальше, к его цели. А эта цель, как мы уже видели, не просто «христианская» по природе — «восстановление Церкви Христовой», говоря кощунственными словами Константинопольского патриарха Афиногора, — это всего лишь первый шаг к более общей цели, которая в целом находится вне христианства: к установлению «духовного единения» всех религий, всего рода человеческого.
Тем не менее приверженцы «харизматического возрождения» уверены, что их опыт, — опыт «христианский»; они не желают иметь ничего общего с оккультизмом и восточными религиями; и они, несомненно, категорически отрицают все те сравнения «харизматического возрождения» со спиритизмом, которые приведены выше. Конечно, это правда, что с точки зрения религиозной «харизматическое движение» находится на более высоком уровне, чем спиритизм — продукт весьма грубого легковерия и неверия; что его приемы более утончены и феномены более многочисленны и легче проявляются; и что вся эта идеология имеет видимость христианства — не Православия, но чего-то вроде протестантского фундаментализма с дополнительной «экуменической» подцветкой.
Но мы же видели, что «харизматические» опыты, и в особенности центральное действие «крещения Святым Духом», — переживания в основном, если не всецело, языческие, гораздо более близкие к «одержимости духами», чем к чему-либо христианскому. Мы знаем и то, что пятидесятничество зародилось на задворках сектантского «христианства», где почти ничего не осталось от подлинных христианских взглядов и верований, и что оно фактически было «открыто» в результате религиозного эксперимента, в котором христиане участия не принимают. Но до самого последнего времени еще не существовало недвусмысленного доказательства нехристианского характера «харизматического» опыта в высказываниях апологета» харизматического возрождения». Этот апологет сообщает нам, что опыт «крещения Святым Духом» может, собственно говоря, обходиться и без Христа.
Этот автор рассказывает историю человека, который получил «крещение» вместе с «говорением на языках» и призывал всех искать того же. При этом он признался, что в его переживания не входило покаяние и что он не только не освободился от грешных привычек, но даже не имел особого желания расставаться с ними. Автор в заключение говорит: «Пятидесятница без Христа — вот что некоторые люди переживают сегодня... Они слыхали о «языках» и хотят присоединиться к престижным переживаниям, так что они разыскивают кого-то, кто бы возложением рук дал им возможность быстрого, дешевого, легкого посвящения, минуя Христа и Его Крест». И тем не менее писатель признает, что «говорение на языках», несомненно, «первое последствие конфирмации» после «крещения Святым Духом» (Гарри Ланн, журнал «Логос», ноябрь–декабрь 1971, стр. 44, 47).
Те, кто привносит христианские идеи в свой опыт, предполагают, что «крещение Святым Духом» — это христианское переживание. Но если оно может быть дано тем, кто ищет лишь дешевого, легкого модного переживания — тогда нет никакой видимой связи между этим переживанием и Христом. Сама возможность допустить переживание «пятидесятницы без Христа» означает, что само по себе это переживание отнюдь не христианское; »христиане», часто искренние и благонамеренные, привносят в это переживание христианское содержание, которого оно само по себе совершенно лишено.
Быть может, перед нами тот общий знаменатель «духовного опыта», который нужен для новой вселенской религии? Быть может, это и есть тот ключ к «духовному единению» человечества, который экуменическое движение так тщетно искало?
Б. «Новое христианство»
Могут найтись люди, сомневающиеся в том, что «харизматическое возрождение» — это разновидность медиумизма; но это вопрос второстепенный, касающийся средств или приемов, которые помогают вступить в контакт с «духом» «харизматического возрождения». Но то, что сам этот «дух» не имеет ничего общего с православным христианством, как нельзя более ясно. Фактически этот «дух» почти буквально следует «пророчествам» Николая Бердяева о «новом христианстве». Он оставляет позади весь монашеский аскетический дух исторического Православия, что и обнаруживает с предельной наглядностью его фальшь. Он не удовлетворяется «консервативным христианством, которое направляет духовные усилия человека только к покаянию и спасению», но, очевидно, полагая, как и Бердяев, что такое христианство еще «неполно», добавляет второй уровень «духовных» феноменов, ни один из которых не является христианским по своему характеру (хотя никому не возбраняется толковать их как «христианские»), к которым открыт доступ людям любого вероисповедания с покаянием или без оного, и все это без какой бы то ни было связи со спасением. Он ждет «новой эры христианства», новой и глубокой духовности, что означает новое излияние «Святого Духа» — в полном противоречии с православной традицией и пророчествами.
Это поистине «новое христианство», но специфический «новый» ингредиент в этом «христианстве» вовсе не представляет собой ничего оригинального или «передового», а просто-напросто является старой, как мир, дьявольской религией шаманского язычества. Православный «харизматический» журнал «Логос» провозглашает Николая Бердяева «пророком» именно потому, что он был «величайшим богословом духовного творчества» («Логос», март 1972, стр. 8). Действительно, именно шаманы во всех примитивных племенах умеют входить в контакт и использовать те первобытные «творческие» силы вселенной — тех «духов земли, и неба, и моря», которых Церковь Христова называет демонами (бесами) и служа которым можно действительно сподобиться «творческого» экстаза и счастья («ницшеанского восторга и экстаза», который был так близок Бердяеву), которые неведомы усталым и нерешительным «христианам», впавшим в «харизматическое» заблуждение. Но там нет Христа. Бог запретил контакты с этим «творческим», оккультным царством, в которое христиане забрели благодаря невежеству и самообольщению. «Харизматическому возрождению» нет нужды вступать в «диалог с нехристианскими религиями», потому что под именем «христианства» оно уже принимает нехристианскую религию и само становится новой религией, которую предсказывал Бердяев, странно совмещающий «христианство» и язычество.
