Григорий Лебедев - Толкование на Евангелие от Марка
Вот иллюстрация человеческой беспомощности. Нечего кичиться человеку своими естественными силами!
Господь указывает долг человека превозмогать естественную немощность. Это долг потому, что в состоянии преобладания немощности к человеку прокрадывается подстерегающее его искушение и в дремотном теле застанет дремотную душу и стеснит ее грехом.
И вот, чтобы избегнуть внедрения в душу греха, надо преодолевать естественную немощность, высвободить душу от подчинения ей и держать душу в духовном бодрствовании. «Бодрствуйте»… Плоть немощна, а дух (должен быть) бодр.
Средство держать душу в бодрствовании — молитвы: «Бодрствуйте и молитесь». Молитва — уход души в стихию Бога; через молитву душа человека входит в мир Духа и силы Духа прирождаются человеческой душе, вооружая ее и делая ее способной противоборствовать искушению.
Если бодрствование нужно для всегдашнего преобладания духовности, то тем более оно неминуемо в пути креста, когда от души потребуется через молитву такая насыщенность силою Духа, при которой плотяное совсем и замерло и как бы отпало.
И Сам Божий Сын испытывает закон тела, его немощность и молитвой к Отцу устраняет боренья.
«Честная Твоя воспеваем страдания и славим, Спасе, крайнее Твое снисхождение» (Вел. Понедельник, седален канона на повечерии).
119Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня (Мк. 14, 42).
Вот результат молитвы… Боренья позади… Плотяное подчинено Духу. Не угнетаемый телом, Божественный Дух царит и царственно распоряжается… Теперь Он величав и спокоен… Он властвует. Он, послушный Божьей воле, Сам свободно пойдет на путь Креста. Он Сам взойдет на Крест. В свободе и силе подвига и его ценность… Путь Креста — не дорога раба, невольно загнанного на нее и боязливо озирающегося на ней… Он не горькая доля побежденного… Путь Креста — путь победителя… На него становятся свободным волеизъявлением… На нем нет рабов. По нему идут «свободные», и «сыны», и «дети».
Вот почему Спокойный, Величавый, Властный говорит: «Встаньте, пойдем (навстречу); вот, приблизился предающий Меня».
«Твоя Божественныя Страсти превозносим, Христе, во вся веки»(Вел. Вторник, 8-я песнь канона на повечерии).
120Тотчас, как Он (Господь) еще говорил, приходит Иуда, один из двенадцати, и с ним множество народа с мечами и кольями, от первосвященников и книжников и старейшин… Тогда Иисус сказал им: как будто на разбойника вышли вы с мчеами и кольями, чтобы взять Меня. Каждый день бывал Я с вами в храме и учил, и вы не брали Меня. Но да сбудутся Писания (Мк. 14, 43, 48–49).
Зло всегда ополчается на подвижника внешним давлением. Как бы невольно признавая идейное внутреннее превосходство добра и невозможность состязаться с ним со стороны жизненной правдивости, зло в соприкосновении с добром и в состязании с ним всегда готово прибегнуть к кольям и мечам, т. е. внешней силой доказать свое мнимое преимущество. И на крестном пути мир зла встретит подвижника кольями клеветы, досаждений, насмешек, укоризн и мечами всяких внешних ограничений и нападений. И в этом нападении зла есть одна сторона, отмечаемая Евангельской историей нападения на Христа.
Зло, как жалкий и трусливый раб, невольно признающий превосходство господина — добра, употребляет во много раз больше внешних усилий для внешнего преодоления добра, чем сколько требуется обстановкой жизни. Ведь добро внешне не защищено и внешне беспомощно, а зло как бы трусит, волнуется перед лицом своего беспомощного противника и наращивает внешние усилия, чтобы раздавить совсем беззащитного «врага».
Так было в Гефсимании. Против одного Христа, вооруженного только молитвой, против горсти Его мирно спавших учеников мир зла высылает целую толпу («множество народа»), вооруженную мечами и кольями…
И какой обличительной грустью, вскрывающей внутреннюю неправду и бессилие зла, звучит упрек Христа: «Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня».
«Тем же Тебе вопием, Проданному и Свободившему нас, Господи, слава Тебе» (Вел. Среда, вечерняя стихира на «Господи, воззвах»).
121Предающий же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его и ведите осторожно. И, придя, тотчас подошел к Нему и говорит: Равви! Равви! и поцеловал Его. А они возложили на Него руки свои и взяли Его (Мк. 14, 44–46).
Нападающее зло, как бы желая обезопасить себя, любит и поощряет предательство.
Предательство… На крестном пути — это невыносимое отягчение страданий и скорби… Ведь предатель не из врагов, вчера еще был свой, близкий, ученик, друг… И сегодня он поцелуем, этим высшим знаком любви, предает Учителя… Это ли не удар ножом в сердце?
Так истребляется в подвижнике всё человеческое, чтобы не осталось «прилепления» его к чему-то земному… Ученик, друг, часть сердца, часть души — и тот предал. И предает целуя, т. е. надругаясь над высшим в жизни — над любовью… Издевательством над самой любовию предается подвижник любви!
О мир! О, всеистребляющее зло!
Но Евангелие, сказав об этой внешней победе зла, сейчас же одним характерным штрихом обозначает всё прежнее ничтожество торжествующего зла… И, одержав внешнюю победу, зло не усилилось. Оно осталось трусливым рабом…
Иуда, совершив предательство, добившись цели, торжествует… Но, торжествуя, он дрожит… Торжествующая дрожь! Ему видятся большие опасности и страхи. «Ведите Его осторожно», — говорит он… Кого он боится? Себя самого… Истинно торжествующая дрожь!
А подвижник креста укрепляется во внутренней силе. Отпадает шелуха земного… Его опора — в одном Небесном Отце.
122Тогда (в момент предательства), оставив Его (Христа), все бежали (Мк. 14, 50).
Так сбрасываются последние путы земли. Подвижник креста оставляется один. В часы, дни, месяцы, годины душевной тучи, когда сплошной пеленой надвинется истребляющее зло, когда поднимется вся враждующая низость, когда боренья охватят сплошным кольцом, когда невыносимость напряженности достигнет крайних пределов, тогда ничто, решительно ничто из земного не окажет поддержки боримому духу… Ни родство, ни дружба, ни даже самая любовь не смогут проникнуть до глубин боримой души, раствориться в ней и влить в нее елей мира и вино бодрости… Тогда одинока душа подвижника… Тогда всё земное и человеческое бессильно подойти к ней и оказать поддержку.
И повторяется Гефсимания: «Тогда, оставив Его, все бежали»…
Очевидно, так необходимо… Очевидно, что в бореньях духа, в преодолении зла не требуется внешней поддержки… В этот миг Сын Божий отклоняет поддержку даже ангельских сил. «Неужели вы думаете, что Я не могу теперь умолить Отца, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов?» (Мф. 26, 53)… Очевидно, так нужно, чтоб ушла вся земля, как ненужная и бессильная, и остался дух человека наедине со своим Небесным Отцом… Очевидно, так нужно, чтоб между духом крестоносца и Господом не было ничего заслоняющего и Господь остался одной жизнью, одной силой, одной надеждой, одним устремлением и одной радостью… Очевидно, нужно, чтоб отпало земное и вся сила души безраздельно отдалась своему Источнику — Богу.
И оставленный всеми Господь, единый с Отцом Небесным, в величавом спокойствии победителя пошел к Своему Кресту. Так и подвижническая душа, оставившая земное и оставленная бессильным человеческим, в величавом спокойствии победительницы идет к своему кресту, потому что с ней ее Господь и Небесный Отец.
123Первосвященники же и весь синедрион искали, свидетельства на Иисуса, чтобы предать Его смерти; и не находили. Ибо многие лжесвидетельствовали на Него, но свидетельства сии не были достаточны (Мк. 14, 55–56).
Так как путь креста есть путь отвержения мира и земли, то, конечно, мир не выносит отрицания его и, конечно, он обрушивается на подвижника. И так как стихия зла — ложь, то мир сначала яростно атакует подвижника своим главным оружием — ложью. Ложь делается главным орудием борьбы с подвижничеством. И около каждого крестного пути разливается море клеветы. И чем выше путь, тем гуще и злобнее клевета.
Это совсем понятно, потому что ложь есть природа зла, и зло не может сказать истины, так как само оно есть отрицание истины, да и что может зло сказать против пути правды, кроме неправды?…
Так зло клеветало даже на Божьего Сына, Чистейшего чистых, в Котором не было и тени греха.
124Он (Христос) молчал и не отвечал ничего (Мк. 14, 61).
Чем отвечать подвижнику добра на ухищрения зла? — Молчаньем, терпеньем. Его опора — Бог, и в Божье Царство он идет. Если мир ненавидит его, то это знак, что он на верном пути. Если бы он был от мира, то мир любил бы свое (Ин. 15,19). Мир, клевеща на правду, сам свидетельствует о себе, что дела его злы. И что отвечать Ему? Оправдываться и говорить о правде Но ведь открывать миру правду — не значит ли показывать ру, что его истина есть ложь? И не вызовет ли разоблачение еще большее озлобление мира-зла? Потому и Христос молчал и не отвечал ничего.
