Лао-цзы - Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати (сборник)
Кунцзы обобщил путь [ванов] Чэна и Кана[396], изложил наставления гуна Чжоу, обучая семьдесят своих учеников, велел одевать им те же одежды и шапки, совершенствовать [дошедшие до них] записи. Та к родилось конфуцианское учение. Моцзы, освоив конфуцианское учение, воспринял искусство Конфуция, однако считал, что его обряды слишком обременительны и трудны для исполнения, что пышные похороны требуют больших средств и доводят народ до бедности, траур опасен для здоровья и вредит делам. Поэтому он пошел против Чжоу и выступил за правление Ся. Во времена Юя, когда на Поднебесную обрушился потоп, Юй сам таскал корзины с землей, потому что ставил народ прежде себя, отвел воды рек и проложил им путь через девять гор, развел воды реки Цзян по девяти потокам, наполнил пять озер и успокоил тем самым воды Восточного моря. В те времена жара не выветривали от нечего делать, влагу не высушивали. Умерших на холмах хоронили на холмах, умерших на болотах // хоронили на болотах. Отсюда и родилось учение об экономии имущества, о скромных похоронах, о законах одежды[397].
При циском гуне Хуане власть Сына Неба ослабла, чжухоу восстали друг на друга. На севере племена и, на юге племена ди то и дело нападали на срединные царства, и они висели на волоске. Царство Ци на востоке примыкает к морю, а с севера защищено рекой [Хуан]хэ. Территория небольшая, обрабатываемых земель мало, но народ хитер и изворотлив. Гуна Хуаня печалили несчастья срединных царств, беспокоили беспорядки, чинимые и и ди. Он хотел [учением о] существовании и гибели, преемственности и ее прерывности возвысить трон Сына Неба, расширить дело царя Просвещенного и царя Воинственного. Та к появилась книга Гуаньцзы[398].
Циский гун Цзин во дворце проводил время с танцовщицами, вне дворца пропадал на охотах, упиваясь скачками и травлей, жил в безудержном разгуле. Построил башню с приемными покоями, отлил огромный колокол – когда в него ударяли во дворце, в пригороде откликались фазаны. Каждый прием стоил по три тысячи чжун[399]. Лянцю Цзюй и Цзыцзя Гуай были в свите и подавали советы. Та к появились советы Яньцзы[400].
В поздние времена чжухоу шести царств разделили ущелья, поделили русла рек, перегородили реки, отделились горами, и каждый стал управлять внутри своих границ, охранять свою часть земли, держать в руках каждый свой собственный жезл власти, рассылать свои приказы. Не стало наместников[401], не стало Сына Неба. Право на власть решалось силой, победитель становился правым, [сами] мирились с дружественными царствами, заключали важные союзы, ломали верительные бирки, прибегали к помощи дальних стран, чтобы сохранить свою страну, спасти алтари Земли и Проса. Тогда-то и родились [рассуждения о] вертикали и горизонтали, достоинствах и недостатках[402].
Шэньцзы был помощником ханьского Чжао Ли. Хань было частью царства Цзинь[403]. Земли бесплодны, народ недобр, и расположено оно между большими царствами. Еще не исчезли старые обычаи (ли) Цзинь, как Хань ввело новые законы. Еще не исполнены были распоряжения старого правителя, как уже спущены приказы нового. Новое и старое противоречили друг другу, прежнее и последующее взаимно перепутывались. Сто чинов пришли в смятение, не зная, каким приказам следовать. Так появилась книга о наказаниях и именах[404].
Нравы циньского царства отличаются алчностью, циньцы склонны к насилию, там мало заботятся о долге, а гонятся за выгодой. Их нужно устрашать наказаниями и нельзя изменить добром; можно воздействовать наградами, но не привлечь славой. Царство окружено опасными горами и опоясано реками, четыре заставы крепки, земля плодородна, рельеф удобен, запасы обильны. Гун Сяо задумал тигриной и волчьей силой поглотить чжухоу[405]. Поэтому и появились законы Шан Яна[406].
Книга же рода Лю[407] обозревает образ Вселенной, постигает [суть] прошлых событий, оценивает дела и устанавливает [в них] должный порядок, соразмеряется с формой и выбирает ей соответствующее; сердцевину первоначального дао согласует с обычаями Трех царей, // с тем, чтобы управлять обширным; сердцевину священно-сокровенной тонкости подвергает тщательному рассмотрению, отбрасывает все мутное, выцеживая прозрачное и чистое, чтобы объять всю Поднебесную, объединить одним законом тьму вещей, уметь откликаться на изменения, постигать разнородность видов; не следовать однажды проложенной колее, не держаться однажды избранного угла зрения, не быть во власти вещей и не идти слепо за своим поколением. Тогда и помещенный на нескольких футах – не заполнишь их до отказа, распространенный на всю Поднебесную – не исчезнешь в ее глубине[408].
Примечания
1
Безымянное и обладающее именем.
2
Согласно Лао-цзы, все социальные явления, поступки людей должны быть подчинены естественной необходимости. Поэтому он отвергал конфуцианское понятие «человеколюбие», считая его чуждым сущностной природе человека, а требование его соблюдения неоправданным вмешательством в жизнь общества.
3
В оригинале содержатся два иероглифа чу гоу, которые водних комментариях (Ван Би и др.) трактуются как «трава» и «собака», а в других – «соломенная собака», которая по древнекитайскому обычаю используется на похоронах, после чего выбрасывается. В том и другом случае чу гоу в данном контексте означает существа, в жизнь которых не вмешиваются ни небо, ни земля, ни совершенномудрый.
4
Пять цветов – желтый, красный, синий, белый, черный; пять звуков – пять вариаций гаммы в китайской музыке; пять вкусовых ощущений – сладкий, кислый, горький, острый, соленый. Здесь Лао-цзы предостерегает от стремления к роскоши, призывает к умеренности и скромности.
5
Шесть родственников – отец и мать, старший и младший братья, муж и жена.
6
Честные и преданные государственные деятели.
7
Слишком много законов, с точки зрения Лао-цзы, опасно для государства.
8
Одно, по нашему мнению, означает хаос, состоящий из мельчайших частиц ци, как первоначальной формы существования дао. Два – это легкие и тяжелые ци, из которых возникли три – небо, земля и человек.
9
Небо у Лао-цзы тождественно с дао, означающим естественность вещей. Вообще, понятие дао имеет у Лао-цзы ярко выраженное онтологическое содержание, это – вечное, неизменное, непознаваемое, бесформенное начало. Лао-цзы рассматривает его как подлинную основу вещей и явлений.
10
Приготовление этого блюда требует от повара соблюдения спокойствия и осторожности.
11
Дао, с определения которого начинается глава, есть центральное понятие даосского учения о мире и о знании. Данный фрагмент характеризует дао как мировую творческую силу, неиссякаемый источник мирового движения.
12
Восемь пределов, или восемь полюсов, соответствуют восьми сторонам и полусторонам света.
13
Обнимает небо и землю, то есть дао как бы охватывает собою Вселенную. Ср. ниже о Едином: «В нем (Едином) покоится Вселенная».
14
Сообщается с бесформенным – так в переводе передано значение глагола биншоу. Перевод основывается на том, что второй член бинома имеет в тексте ключевой знак «рука» и, следовательно, должен быть понят как «отдавать», в то время как первый член бинома означает «принимать». Общее значение, таким образом, «отдавать и принимать», то есть сообщаться, быть во взаимосвязи.
Слово биншоу имеет и другую интерпретацию. Комментатор Га о Ю толкует его как «отдавать». Е. Крафт переводит это место словами «одаряет бесформенное», то есть принимает толкование Га о Ю. Однако из общего контекста памятника следует, что бесформенное (у син) есть основа, из которой через посредство дао все вещи рождаются и в которую они уходят по смерти, разрушаясь, иными словами, оно и «отдает» (рождает), и «принимает» (по смерти).
15
Сравнение дао с фонтанирующим источником указывает на самопроизвольность его движения.
16
Речь идет о его неисчерпаемости и вечной молодости.
17
Шесть сторон, то есть четыре стороны света, зенит и надир.
