А. Русанова - Каиново братоубийство. Хроника государственного переворота 1993 года (сборник)
(Там же; впервые опубликовано: «российская газета», 5 октября 1993 года)
Из газеты «Президент»:
«Ах, как радовалась душа, когда эти <…> фанатики получили первую оплеуху в «Останкино» <…>. Тогда, наверное, мы впервые облегченно вздохнули: армия с нами <…>. Как грамотно, качественно обрабатывали кантемировцы Белый дом. Четко, методично, со знанием дела <…> подавляли <…> рязанцы и туляки».
«Кто говорил, что танк бесполезен в условиях города? Это смотря в чьих он руках, что и кого он защищает. А еще по кому он ведет исключительно точный огонь».
(Печатается по изданию: Кольев, 1995, с. 416, 419)Ю.Черниченко, публицист:
«<…> В ночь на 4 октября я твердил (среди москвичей-соучастников государственного переворота – сост.) вольтеровское: – Раздавите гадину!»
(Печатается по изданию: Москва. осень-93. 1994; впервые опубликовано: газета «Литературные новости», № 6–7, 1994 год)Из Обращения к согражданам группы литераторов:
«Нет ни желания, ни необходимости подробно комментировать то, что случилось в Москве 3 октября.
<…> Что тут говорить? Хватит говорить. Пора научиться действовать. Эти ТУПЫЕ НЕГОДЯИ уважают только силу. Так не пора ли ее продемонстрировать нашей юной, но уже, КАК МЫ ВНОВЬ С РАДОСТНЫМ УДИВЛЕНИЕМ УБЕДИЛИСЬ, ДОСТАТОЧНО ОКРЕПШЕЙ ДЕМОКРАТИИ?<…>
Мы должны на этот раз жестко потребовать от правительства и Президента то, что они должны были (вместе с НАМИ) сделать давно, но не сделали:
1. Все виды коммунистических и националистических партий, фронтов и объединений должны быть распущены и запрещены Указом Президента. <…>
2. Органы печати <…> такие, как «День», «Правда», «Советская Россия», «Литературная Россия» (а также телепрограмма «600 секунд») и ряд других должны быть впредь до судебного разбирательства закрыты.
3. Деятельность органов советской власти, не подчинившихся указу № 1400, должна быть приостановлена.
4. Мы должны все сообща не допустить, чтобы суд над защитниками Конституции и парламента не стал похожим на тот позорный фарс, который именуют «судом над ГКЧП».
5. Признать нелегитимным не только Съезд народных депутатов, Верховный Совет, но и все образованные ими органы (в том числе и Конституционный суд)».
А. Адамович, А. Ананьев, А. Афиногенов, В. Астафьев, Б. Ахмадулина, Г. Бакланов, З. Балаян, Т. Бек, А. Борщаговский, В. Быков, Б. Васильев, А. Гельман, Д. Гранин, Ю. Давыдов, Д. Данин, А. Дементьев, М. Дудин, А. Иванов, Э. Иодковский, Р. Казакова, С. Каледин, Ю. Карякин, Я. Костюковский, Т. Кузовлева, А. Кушнер, Ю. Левитанский, академик Д.С. Лихачев, Ю. Нагибин, А. Нуйкин, Б. Окуджава, В. Оскоцкий, Н. Панченко, Г. Поженян, А. Приставкин, Л. Разгон, А. Рекемчук, Р. Рождественский, В. Савельев, В. Селюнин, Ю.Ч ерниченко, А.Чернов, М. Чудакова, М. Чулаки.
(Там же; впервые опубликовано: газета «известия», 5 октября 1993 года)Из письма Содружества союзов писателей в Правительство Российской Федерации:
« Мы глубоко признательны руководству министерства финансов РФ, оказавшего нам финансовую поддержку, которая в настоящее время является единственной основой для нашего материального существования и практической деятельности, в том числе – ИЗДАНИЯ ПРЕДВЫБОРНОЙ АГИТАЦИОННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ, командировок виднейших писателей в основные регионы России, творческих вечеров в столице и на периферии. И, по ЧЕСТИ говоря, уже понесенные нами расходы, равно как и те, что еще предстоят, дают основание для постановки перед правительством вопроса о более радикальном решении, чем пролонгация вышеупомянутой ссуды НА ОГОВОРЕННЫХ РАНЕЕ УСЛОВИЯХ.
С уважением и НАДЕЖДОЙ —
Г. Бакланов, Б. Окуджава, Ю. Нагибин, А. Приставкин, А. Нуйкин, Ю. Черниченко [и др.]».
Резолюция Е.Т. Гайдара от 21 декабря 1993 года:
«Министру финансов (Б.Федорову). Прошу рассмотреть и по возможности помочь».
(Печатается по изданию: Кольев, 1995, с. 440; впервые опубликовано: «Независимая газета», 21 января 1994 года)Р. Сафонов, тележурналист. Из интервью еженедельнику «Панорама» (Лос-Анжелес):
«Два месяца спустя после событий встретил Марину Лилиевяли – нашего парламентского корреспондента. Она призналась мне, что СКРЫЛА ФАКТ, СВИДЕТЕЛЕМ КОТОРОГО ОНА БЫЛА: ПЕРВЫЕ ВЫСТРЕЛЫ БЫЛИ ПРОИЗВЕДЕНЫ ИЗ МЭРИИ ПО ДЕМОНСТРАНТАМ… то есть между КОЛЛЕГАМИ разговор был, НО В ЭФИР ЭТО НЕ ПОШЛО. ВПОСЛЕДСТВИИ ЕЕ НАГРАДИЛИ ОРДЕНОМ «ЗА ЛИЧНОЕ МУЖЕСТВО».
(Печатается по изданию: максимов, 1995, с. 93)В. Селюнин, публицист, из интервью программе «Российские вести» 5 октября 1993 года:
«Этой ночью, в сущности, впервые эта сволочь получила отпор. <…> НАША БЕРЕТ! Только неужто и на сей раз мы окажемся лопухами и упустим ПОБЕДУ, как профукали ее в августе 1991-го, в апреле 1993-го?»
(Печатается по изданию: Москва. октябрь-93)А. Иванов, поэт-пародист, ведущий телевизионной программы «Вокруг смеха»
«Россию сегодня настигло великое историческое возмездие. За гонор на пустом месте, за глупость, за фанатизм, ЗА ВСЕ. <…> НАРОД <…> НЕ ВЫЗЫВАЕТ НИ ДОВЕРИЯ, ни уВажения».
(Печатается по изданию: максимов, 1995; впервые опубликовано: газета «Новое русское слово», 1994 год)«Руцкого и Хасбулатова взяли без единого выстрела. А жаль…» (Газета «московский комсомолец», 6 октября 1993 года)
О. Басилашвили, актер. Из телеинтервью летом 1994 года:
«– Хотели бы вы сыграть роль Ельцина в кино?
– Да-да. Ельцин, Гайдар и их окружение – это пример нравственного отношения к политике».
(Печатается по изданию: Кольев, 1995)Аристарх Ливанов, народный артист России:
Я не могу сказать, что я пережил октябрьские события. Я их до сих пор переживаю. Не было дня, свободного от воспоминаний о тех событиях. Сидельников Саша, с которым я был в Югославии на кинофестивале славянских фильмов, погиб там, у «Белого дома». Для меня это такой кошмар и боль, что рана до сих пор не зажила. Проезжая мимо этого дома, я все время испытываю что-то очень тяжелое. Не представляю, как теперь по тем коридорам сейчас ходят люди с папками, звонят, работают… Как там можно находиться, общаться и быть свободным от мыслей и воспоминаний о том ужасе, о тех смертях?!
(«Завтра», № 23 за 1994 г.)Людмила Зайцева, народная артистки России:
Я все время думаю о тех, кто остался там лежать, кто принял на себя главный удар. Поэтому выход наших лидеров из Лефортово вызывает у меня в этом смысле двоякое ощущение. Да и пока они еще не лидеры, народ пришел защищать не их, а закон…
Я была у «Белого дома» еще в дни противостояния, когда люди приходили туда как бы для одобрения депутатов. Я даже выступала с балкона Верховного Совета…
3—4 октября я выпестовала для себя такую фразу: «Нам всем полыхнул в лицо огонь начинающегося пожара»… Я верю в Божий промысел. Я вот сейчас все думаю, они нас призывают покаяться. Кого – нас? Они не имеют на это права! Народ принес такие жертвы и в войну, и в революции, и в октябрьских событиях, что ему не надо больше каяться. Это им надо каяться – безбожникам, стоящим со свечками, этим необольшевикам-демократам!
(«Завтра», № 17(22) за май 1994 г.)Владимир Гостюхин, народный артист России:
В актерских тусовках, где поют дифирамбы то Ельцину, то Гайдару, не участвую принципиально. После октябрьских со бытии вообще считаю их верхом безнравственности. Нет дня, когда бы я не думал об этой трагедии. Я пережил ее как свою, собственную, личную. У меня такое ощущение, что стреляли в меня. В то время я был на съемках, душой рвался в Москву, однако вернулся, когда все закончилось… Это одно из тягчайших преступлений двадцатого века. Думаю, умру с этой мыслью, но не забуду, что сотворили с моей Россией…
В одном из интервью Булат Окуджава заявил, что наслаждался зрелищем штурма «Белого дома» и смотрел его как потрясающий детектив. Это признание меня потрясло! Неужели это Булат Окуджава? Кумир мой, да и вообще молодых людей шестидесятых годов. Мы выросли на его песнях, я знал их наизусть и очень любил. И вот этот поэт-гуманист наслаждается телерепортажем о массовой бойне. Уму непостижимо!
Когда узнал, что в филармонии Минска состоится пикетирование концерта Окуджавы, то естественным движением души было выразить свой протест. Я пришел с пластинкой своего былого кумира и на глазах собравшихся сломал ее… Один из зрителей вышел на сцену с цветком. Окуджава потянулся за ним, но молодой человек сломал цветок и вышел из зала. Так он простился со своим кумиром и с иллюзиями относительно его…
– Вы служили в таманской дивизии. Как вы относитесь к тому, что она участвовала в расстреле дома советов из танков…
– Для меня это пощечина… Отцы наши в Великую Отечественную такую славу добыли, защищая Родину, что дивизию назвали гвардейской. А нынешние таманцы… Не знаю, сможем ли мы вообще когда-нибудь смыть эту кровь. Чем, как – не знаю… Это такое позорное пятно!..
