Тулку Ринпоче - Нарисованное Радугой
Здесь говорится не только о так называемом «внешнем» звуке, но и об изначальном звуке, называемом спонтанным звуком Дхарматы и упоминаемом в учениях Дзогчена. Этот изначально присущий звук пуст; то, что слышит его, тоже пусто. Неразделимое единство звука и пустоты является Речью гуру.
В третьем стихе говорится:
«В блаженстве, однако пуст;
пуст, однако в блаженстве.
Неразделимое единство блаженства и пустоты -
Ум гуру.
Я молюсь Уму гуру».
Блаженство в этом контексте не является обусловленным блаженством, имеющим начало и конец. Здесь имеется в виду безначально свойственное отсутствие боли. Когда отсутствует болезнь умопостроений, это называется «блаженством». Это основное состояние пусто. И эта пустота, являющаяся в то же время блаженством, — Ум гуру. «Я молюсь блаженному и пустому Уму гуру».
В традиции Ньингма существует указание высшей практики божества, мантры и шаматхи, связывающей видимый образ и пустоту, звук и пустоту, мысль и пустоту. Это упоминается в знаменитой «Молитве в семи главах», обращённой к Падмасамбхаве. Первый стих этой молитвы начинается так:
«Что бы ни случалось в поле вашего зрения…» Это значит — всё, что вы видите, прекрасное или безобразное,
«…не надо принимать или отвергать.
Просто пребывайте в состоянии, в котором видимый образ и пустота неразделимы.
Это — Тело гуру.
Я молюсь форме Падмакары».
Второй стих — о звуке.
«Что бы вы ни слышали,
резкое или приятное,
не надо принимать или отвергать;
естественно покойтесь в
единстве звука и пустоты.
Неразделимые звук и пустота —
это Речь гуру.
Я молюсь голосу Падмакары».
Третий стих — о мысли.
«Что бы ни происходило в области ума,
какой бы из трёх или пяти ядов ни появился,
не приветствуйте его и не гоните прочь.
Дайте ему естественно раствориться
в состоянии осознавания.
Этот естественно освобождённый ум —
это Ум гуру.
Я молюсь Уму Падмакары».
Мы начинаем тренироваться в единстве развития и завершения с трёх видов шаматхи. Шаматха таковости — это состояние пробуждённое, совершенно открытое и без каких-либо помех. Это состояние, в котором визуализация божества действительно может произойти. Ничто не заслонено: эта визуализация может свободно произойти, потому что восприятие не предопределено. При этом мы находимся в полном сознании. Вот почему шаматха светоносности может свободно выйти из шаматхи таковости. Из шаматхи светоносности может свободно выйти шаматха коренного слога. Если бы дело обстояло не так, зачем будды стали бы учить этому?
Однако, как только непрерывность недвойственного осознавания сломана и потеряна, начинает происходить оценивающее проявление в виде рассудочного мышления. И напротив: поскольку недвойственное осознавание ничем не сковано, выражению его, конечно, тоже ничто не мешает, и оно может принять любую форму; например, форму тела Падмасамбхавы со всеми его одеждами и атрибутами. Как только шаматха таковости уходит, это, ничем не скованное проявление недвойственного осознавания, становится невозможным. Вот почему любое наставление по стадии развития начинается с трёх видов шаматхи. Среди них шаматха таковости соответствует Дхармакайе и пустоте. Шаматха светоносности соответствует Самбхогакайе и восприятию. Шаматха коренного слога, являющаяся единством пустоты и восприятия в форме коренного слога, превращающегося в божество, соответствует Нирманакайе. На внешнем уровне Дхармакайю можно сравнить с открытым пространством, в то время как Самбхогакайя аналогична солнечному свету. Солнечный свет существует в открытом пространстве. Солнцу не нужно искать другое место для того, чтобы сиять. Когда есть пространство и солнечный свет, создаются условия для появления радуги, т. е. Нирманакайи. Поймите, пожалуйста, как эта метафора проясняет ситуацию с тремя видами шаматхи.
И опять-таки, что такое единство стадии развития и стадии завершения? В течение стадии развития наличествует простое узнавания самой сути ума. В то же время выражение её разворачивается как стадия развития, не прерывая узнавания сути ума. Можно сравнить солнце со стадией завершения, а свет этого солнца со стадией развития. Пока солнце светит, ему не нужно искать, на что светить: оно светит, и всё. Если бы солнцу требовалось двигаться вдоль каждого своего луча во всех мыслимых направлениях, оно не смогло бы светить.
До тех пор, пока солнце на месте, солнечный свет естественно и спонтанно освещает всё. Когда узнавание ума теряется, это подобно потере солнца. Откуда взяться солнечному свету, если нет солнца? Если потеряна Дхармакайя, откуда взяться Самбхогакайе? Без Дхармакайи и Самбхогакайи откуда может взяться ничем не скованная возможность Нирманакайи? Она тоже исчезает. Если пустая суть и воспринимающая природа потеряны, возможности становятся ограниченными. Безбрежные возможности становятся ограниченным рассудочным мышлением. Состояние, вытекающее из этого, — это состояния неосознанности, забытья; мы сидим, ничего не зная.
Объединить стадии развития и завершения возможно только при истинном понимании троичного принципа сути, природы и возможности. Когда видишь, что они неразделимы, возможно единство стадий развития и завершения. Если не видишь этого, единство невозможно. Повторяю ещё раз: отношение между пустотой и восприятием похоже на проявление солнечного света. Нет нужды смешивать солнце и его свет, но без самого солнца солнечный свет невозможен. Аналогичным образом, стадия развития как беспрепятственное выражение недвойственного осознавания не может существовать без узнавания самой сути. Без узнавания сути ваше внимание гонится за её выражением и увязает в нём. Это — в точности то, что происходит со всеми живыми существами.
Это похоже на солнце, гоняющееся за своим собственным светом. Если использовать предыдущую метафору, мы забываем о существовании пространства. Мы забываем признать, что солнце светит. Мы постоянно ловимся на отражение солнца в пруду. Таково уж наше обычное мышление; нам свойственно гоняться за отражениями.
ЧИСТОТА
Самый основной принцип глубочайших учений Ваджраяны — это неразделимое единство безначальной чистоты и спонтанного присутствия.
Спонтанное присутствие (воспринимающее свойство) невозможно отделить от состояния безначальной чистоты (пустоты). Не надо думать о них как о чём-то отличном друг от друга. Любые наши переживания могут происходить только из-за «вмещающего» свойства безначальной пустоты так же, как радуга может появиться только в пространстве, и нигде более. Ключевое слово здесь — неразделимость, единство. Ничто не может быть воспринято отдельно от воспринимающей пустой пробужденности.
Пять элементов и пять совокупностей видятся нам такими только благодаря заблуждениям нашего сознания и фиксации, происходящей из нашего невежества. На уровне абсолютной истины нет ничего, кроме пустого распознавания; а оно нераздельно само по себе. Всё воспринимаемое нами, т. е. содержание наших переживаний (то, что обычно именуется «внешне видимым»), никогда не было чем-то, что отлично от пустого распознавания. В учениях сказано, что всё, испытываемое нами, кажется нам пятью элементами и пятью совокупностями только потому, что мы, благодаря своему невежеству, фиксируем и делаем твёрдым пятицветный свет, являющийся естественным сиянием изначальной основы.
Мы фиксируемся на проявлениях — элементах земли, воды, огня, ветра и пространства — как на действительно существующих, хотя на самом деле они — «несуществующее присутствие»; нечто, что ощущается нашими органами чувств, но не обладает самосущей природой. Само по себе восприятие — это пустая пробужденность, изначально чистая.
На самом деле, пять элементов, — это пять будд женского рода, а пять совокупностей — это пять будд мужского рода. В своей чистой природе они — простое проявление изначальной пробужденности, неразделимого пустого осознавания. Пространство и пробужденность неотделимы друг от друга. Они безначально едины.
Пустотным свойством этой изначальной пробужденности является безначальная чистота. Спонтанное присутствие — это проявленное, пробуждённое свойство. Изначальная пробужденность — это неразделимость этих двух аспектов, неразделимость восприятия и пустотности. Поэтому нельзя сказать, что один аспект воспринимает и он отделён от другого аспекта, который не воспринимает. На самом деле божества изображаются в союзе именно для того, чтобы символизировать это неразделимое единство.
