Григорий Лебедев - Толкование на Евангелие от Марка

Падает ли осуждение на самый закон, представителями которого были книжники? Нисколько. Закон ничего не теряет в своей святости и ценности для жизни, если его провозвестниками на земле оказываются люди негодные, тщеславные и лицемерные. Закон — сам по себе, а слушители его — сами по себе… Закон Бога остается вечно святым законом Бога, а негодные служители закона понесут тягчайшее осуждение, как рабы, знавшие волю Господина и не сотворившие ее… Они будут «биены много». В Евангелии от Матфея, где подробно рассказана беседа осуждения книжников, отчетливо приводятся слова Христа, которыми Он разграничивает учение закона, возвещавшееся книжниками, от самих негодных проповедников закона следует остерегаться. «На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак всё, что они велят вам соблюдать (по закону), соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте (Мф. 23, 2–3).

И сел Иисус против сокровищницы (храма) и смотрел, как народ кладет деньги в сокровищницу. Многие богатые клали много. Придя же, одна бедная вдова положила две лепты, что составляет кодрант. Подозвав учеников Своих, Иисус сказал им: истинно говорю вам, что эта бедная вдова положила больше всех, клавших в сокровищницу, ибо все клали от избытка своего, а она от скудости своей положила всё, что имела, всё пропитание свое (Мк. 12, 41–44).

Образ бедной вдовы, опустившей в кружку две лепты и пох-валяемой Христом больше всех других жертвователей, — опять классический образ. Он прост и ясен. В нем похваляется качество дела веры и любви сравнительно с количеством, т. е. с наружным выражением этого дела.

Но дело вдовы значительнее, чем оно обычно представляется, и слова Христа глубже только похваления качества доброго дела.

Вдова была бедной, и она положила в сокровищницу ничтожную сумму. И, однако, Господь выделяет вдову из всех жертвователей. Но, выделяя вдову, Господь обозначает великость ее дара не тем, что она дала один кодрант из двух, скажем к примеру, которые она имела, т. е. не тем, что она отдала Богу половину того, что имела, и не тем обозначается великость дара вдовы, что она положила две лепты от всего сердца, а похваляется вдова и ее дар за то, что она „положила всё, что имела“ всё пропитание свое» (ст. 44).

Пойми это: «положила всё, что имела, всё пропитание свое».

Вот, какой дар похваляется! Вот, каково должно быть качество дара! Вот, каково должно быть участие сердца! Похваляется такая обращенность к Богу, такая вера в Господа и такой дар веры, при которых человек совсем о себе забывает…

Пошел к Богу и всё Ему понес, а о себе даже не знает, что он сегодня есть будет, да и будет ли, потому что ничего нет у человека!

Пошел человек к Богу, и ничего для него уже не существует… себя самого не существует…

Вот Евангельский пример безраздельной отдачи себя Богу, когда между душою и Богом нет даже тени земли. Вот пример веры и любви до самоотвержения, самозабвения.

Понятно, что при такой обращенности и при такой вере и любви всякий дар человеческой души, как бы он ни был ничтожен внешним исчислением, перевесит все другие, потому что тут в жертву веры и любви принесена вся человеческая жизнь.

Вот о какой вере, любви и даре идет речь в рассказе о двух лептах вдовицы. И ты, если захочешь измерять малость или великость своих даров Богу и ради Бога, измеряй их степенью отдачи себя Богу по вере и любви к Нему и степенью отказа от себя, степенью самозабвения в служении Богу.

Вот почему в другой раз Господь и заповедует принесшему дар к алтарю и вспомнившему, что его брат имеет что-либо против него, оставить дар у алтаря и прежде пойти и примириться с братом, а потом уж принести Господу свой дар. Заповедуется так потому, чтобы освободить принесшего дар от всякой тяготы земли, от всяких его «долгов» на земле, связывающих его с землею, чтобы, таким образом, ему свободнее было оторваться со своим даром от земли и даже от себя самого. Сила дара — в оторванности души от земли и в устремленности ко Христу, когда она не только дар, а себя самоё готова каждый миг отдать Христу.

Вот так понимай рассказ о вдовице.

Глава 13

И когда выходил Он (Христос) из храма, говорит Ему один из учеников Его: Учитель! посмотри, какие камни и какие здания! Иисус сказал ему в ответ: видишь сии великие здания? всё это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне (Мк. 13, 1–2).

13-я глава Евангелия святого Марка почти вся целиком является одним знаменательным образом. В ней Господь предрекает близкую гибель Иерусалима и в картине этой гибели дает образ грядущего конца мира.

«Учитель! посмотри, какие камни и какие здания!» Ученики удивляются и восхищаются величавой твердыней Иерусалимского храма.

Здесь слышится голос сынов земли, упоенных материальной культурой, созданной человеком. «Какие камни!.. Какие здания!» Как настойчиво использована природа и ее силы! Использована поверхность земли, и ее недра, и ее воздух… И камни, и металл, и твердое, и сыплющееся, и льющееся, и газообразное, и растущее, и движущееся и летающее — всё, кажется, использовано человеком в своих целях… «И какие здания!» И какие только сооружения не затеяны человеком. Кажется, весь земной шар окутан паутиной проволок и окован железом! Изборождена поверхность… тронуты глубины… изборождены воды… Скоро тесно станет и в воздухе…

И сыны земли и удивлены, и восхищены… Внешнее пленило человеческий глаз. Нагромождение земного заслонило и вытеснило всё иное, неземное… И нагромождение камней и железа надломило маленький человеческий ум!.. «Посмотри, что я сделал!.. Не я ли творец и распорядитель всех вещей на земле?!»…

«Иисус сказал ему в ответ: видишь сии великие здания? всё это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне»…

Видишь ли всё это паутинное нагромождение внешней культуры, опутавшее всю землю? В одно мгновение, как свивается паутина, долго и искусно тканая пауком, в одно мгновение всё изничтожится так, что от кичливой постройки земли не останется камня на камне!

Такова судьба того, чем ты загордился и чем спутался… Всё твое нагромождение оказывается жалким ничтожеством!

И когда Он (Господь) сидел на горе Елеонской против храма, спрашивали Его наедине Петр, и Иаков, и Иоанн, и Андрей: скажи нам, когда это будет, и какой признак, когда все сие должно совершиться? Отвечая им, Иисус начал говорить… (Мк. 13, 3–5).

О последних судьбах мира Господь говорит только избранным. Все не поймут… Все так закружились… так затканы паутиной… так заставились обманчивыми декорациями жизни… так восхищены величием и красотой воздвигаемых камней, что где же им увидеть свое копошение в земной пыли и где же уразуметь муравьиность своей возни?!.

А избранных Он поднимает с Собой на гору и ставит их ум и душу выше нагромождений из земной пыли, чтобы кругозор их был светел и просторен, душа поднялась над кучами камня и глаз видел жизнь шире и глубже.

И избранным «наедине», чтобы и их не давил грохот торжествующего камня, лязг шумливого железа и победный вой слуг — рабов железа и камня, избранным, тем, кто способен понять, открывает судьбу нагроможденных камней.

И во всех народах прежде должно быть проповедано Евангелие (Мк. 13, 10).

Человечеству, соблазняющемуся новыми богами, кичливо выдвигаемыми взамен смиренного Христа Господня, не будет оправдания. Ему открыт Свет, чтобы не сбиться с пути… Ему дана Божественная Правда, чтобы не обмануться фальсифицированной правдой… Проповедь Вечного Евангелия пройдет через всю вселенную и все народы, чтобы никому не было оправдания, что он не просвещен и не знал Истины и по неведению и неразумению поддался соблазну. Возможность прикрыться перед Божией Правдой этой обманчивой отговоркой будет отнята.

«Если б Я не пришел и не говорил вам (через Святое Евангелие), вы бы не имели греха (не следуя Евангелию), теперь же вы не имеете оправдания в грехах своих» (Ин. 15, 22).

Глава 14

Через два дня надлежало быть празднику Пасхи и опресноков. И искали первосвященники и книжники, как бы взять Его хитростью и убить (Мк. 14, 1).

Бога в душе можно взять и убить только хитростью. Когда душа чиста и ее жизнь не испорчена, в ней настолько же естественно сознание и ощущение Бога, насколько естественны все нормальные, природные процессы ее жизни. Ведь сознание и ощущение Бога в чистой душе врожденны… И как часть тяготеет к целому, как сродное стремится к сродному, как сын тяготеет к отцу, так точно душа не может оторваться от сознания Бога и тяготения к Нему.

И потому чтобы изничтожить Бога в душе, надо предварительно ввести в жизнь души какой-то обман и хитрость, которые бы перетасовали все природные устремления души, замели следы ее истинной сущности и подсунули душе какую-то фиктивную правду о ней самой и о правде ее жизни.