Филипп Янси - Библия, которую читал Иисус
Исайя, этот столп веры, в момент отчаяния восклицает: «Поистине, Ты — Бог, Который скрывается». В другой раз он с такой же печалью изливает свою жалобу: «О, если б Ты покинул небеса и спустился к нам».
Большая часть книги Аввакума — громкая и откровенная жалоба к Богу, начинающаяся словами, которые были бы вполне уместны и в устах современных скептиков:
Доколе, Господи, я буду взывать —и Ты не слышишь,буду вопиять к Тебе о насилии —и Ты не спасаешь?Для чего даешь мневидеть злодейство?
Малахия и Иеремия громогласно заявляют о провале «богословия успеха». В их дни пророки Божьи уже не поражали врагов, как Илия, огнем небесным: они томились в темницах и на дне высохшего колодезя или же подвергались пыткам. Иеремия, в память о котором мы и ныне называем красноречивую жалобу «иеремиадой», заполнил самую длинную из библейских книг воплями, перемежающимися с рыданиями:
О, если б голова моя стала источником вод,и глаза мои — источником слез!Сердце разбито во мне;все кости сотрясаются.Я подобен пьяному,подобен человеку, обессилевшему от вина.О горе мне, горе!Я изнываю от боли, от муки сердечной!Сердце бьется во мне,и я не могу молчать.
Откуда это экзистенциальное страдание? Более, чем собственная мука и мука своего народа, Иеремию терзает кажущееся бессилие Бога. Он бросает Ему вызов: «Отчего Ты подобен человеку, застигнутому врасплох, подобен воину, бессильному помочь?». Философ–агностик Вольтер едва ли смог бы лучше сформулировать эту мысль. Как может всемогущий и милосердный Господь терпеть хаос, в который превратился наш мир?
Пророкам казалось, что Творец все больше отдаляется от творения. «Почему процветают безбожные язычники? — спрашивали они. — Какова причина стихийных бедствий? Зачем в мире столько бедности и несправедливости и так мало благих чудес? Где же Ты, Господи? Почему Ты не говоришь с нами, как говорил прежде? Покажи нам Себя, нарушь молчание. Бога ради — буквально, Бога ради! — сделай что–нибудь!»
Бог отвечает
Самое поразительное в книгах пророков — и именно по этой причине данный раздел Библии заслуживает тщательного изучения — то, что Бог отвечает на дерзкие вопросы. Он является в громе и молнии, отстаивая Свой способ править миром. На причитания пророков Он отвечает, предъявляя Свои претензии.
Представьте себе, что писателю, взявшемуся составить биографию Авраама Линкольна, попали в руки семнадцать длинных писем президента — послания его жене, генералам, госсекретарю, в которых раскрываются его глубочайшие переживания и наиболее тайные планы периода гражданской войны. Разумеется, в некоторых из этих писем речь идет об одном и том же, однако и в этом случае они будут различаться по стилю и интонации в зависимости от момента написания и адресата. Историки будут «препарировать» каждую фразу этих писем, надеясь проникнуть во внутренний мир величайшего президента Америки. Почему Линкольн принял такое решение? Почему он поступил так, а не иначе? Пророки дают нам столь же уникальную возможность заглянуть в замыслы Бога.
Отвечая пророкам, переживавшим из–за Его отсутствия, Бог называет самих пророков в качестве доказательства Своего попечения о народе Израиля. «Ибо Он не творит ничего, чего бы Он не открыл служителям Своим, пророкам». Как может сетовать на молчание Бога народ, породивший Иезекииля, Иеремию, Даниила, Исайю?
Пророки, как и во дни Моисея, требовали чудесного подтверждения всемогущества Бога. Но приговор уже прозвучал: как мы видели во Второзаконии, Израиль «отблагодарил» за чудесные знамения упрямством и мятежом. К чему повторять пройденный этап? Теперь Бог прибегает к силе слова, и орудиями Его становятся пророки. Очевидно, для Бога слова отнюдь не являются низшей формой знамения — Он избрал пророков, чтобы они сообщили народу страдание, испытываемое Самим Богом. Несчастный Иеремия был бы рад, если б нашелся какой–нибудь иной способ для выражения этого страдания. Слово Божье, жалуется он, «горит в моем сердце словно огонь, огонь проник в мои кости. Я не могу больше сдерживать его — поистине, я не в силах».
Нет возможности перечислять ответы, которые Бог давал вопрошавшим Его пророкам. Он говорит о необходимости обрезать непокорное растение или народ; с гордостью указывает на сохраненный остаток верных последователей; приводит исторические примеры Своей любви; обещает приход Мессии–Освободителя. И все пророчества завершаются провозвестием будущего, в котором будет исцелено все зло на земле. Но за всеми этими рациональными объяснениями проступает с величайшей силой одна нестерпимо яркая весть: Бог страстно любит Свой народ и ищет его любви. Пророки не устают повторять основную весть Ветхого Завета: мы нужны Богу.
Пророки пытаются передать величие Бога, создавшего вселенную словом и гасящего царства, словно свечи. В то же время они рассказывают о личной связи Бога с избранным народом и даже с его отдельными людьми. Абрахам Хешель, один из лучших иудейских интерпретаторов книг пророков, говорит: «Слова пророков передают гнев Божий… Поразительная идея, едва ли совместимая со сколько–нибудь рациональным подходом к пониманию Бога: Творец неба и земли возмущен тем, как некий никому не известный индивидуум обошелся с бедной вдовой и сиротами». Да, Богу есть до этого дело, и Свою озабоченность Он передает устами пророков.
Псалмы предоставили поэтам шанс выразить свои чувства и мысли, вознося их к Богу; пророки дают возможность Богу ответить в том же возвышенном стиле. Вместо сдержанно–философической интонации Екклесиаста мы слышим страстное объяснение Бога: Он подтверждает Свою тесную связь с народом Израиля. Пророки, в свою очередь, обращаются к Богу с шокирующей фамильярностью, словно Господь сидит в соседнем кресле. Извините, если подобная аналогия покажется вам непочтительной, но, читая пророков, я так и вижу пациента на приеме у психоаналитика. Бог выступает в роли пациента, Его спрашивают: «Что вы чувствуете?», и Он отвечает.
Я скажу вам, что чувствую! Я чувствую Себя, как человек, подобравший маленькую девочку–найденыша: она лежала в грязи при дороге и умирала. Я взял девочку в Свой дом, она стала Моей дочерью. Я отмыл ее, платил за ее учебу, кормил ее. Я любил ее, наряжал ее, увешивал ее драгоценностями. А потом она убежала из дома. Отовсюду до Меня доносились известия о ее дурном поведении. Она стала наркоманкой, блуждает неизвестно где, покрыла свое тело татуировкой, изуродовала себе кожу пирсингом. Мое имя она произносит не иначе, как с проклятием. Мне кажется, что она вонзила нож Мне в живот и поворачивает его в ране!
Я расскажу вам, что чувствую! Я чувствую себя, как человек, который полюбил самую прекрасную, самую нежную женщину на земле. Когда Я встретил ее, она была исхудавшей, измученной, подвергалась издевательствам. Но Я привел ее к Себе домой, исцелил ее, и ее краса заблистала лучше прежнего. Она была зеницей ока Моего, Я осыпал ее дарами, ежечасно говорил ей о любви. Но она покинула Меня, она распутствует с Моими друзьями и недругами — ей все равно, с кем. Она стоит на улице и зазывает прохожих переспать с ней. Она еще хуже дешевой проститутки, ведь она даже не требует за это денег. Как Я Себя чувствую?! Я предан, покинут, обманут.
Бог прибегает к этим образам и ко многим другим, вкладывая в них всю силу и горечь Своей обиды. Израиль и человечество в целом предали Его, разрушили завет. Что чувствует Бог? Вот Его собственные слова (Исайя 42:14):
Долго молчал Я,терпел, удерживался;теперь буду кричать, как рождающая,буду разрушать и поглощать все.
Читая пророков, мы сталкиваемся не с удаленной и абстрактной идеей божества, но с Личностью, Богом, столь же страстным, как любой знакомый нам человек. Бог чувствует радость, разочарование, гнев, Он плачет и стонет от боли. Вновь и вновь Бога возмущает поведение людей: их идолопоклонство, человеческие жертвоприношения, сексуальные оргии — то, что, по словам Бога, Он «не предписывал и не упоминал и не входило это в Мой ум».
Вот основная весть, о которой гласят нам пророки: Бог любит людей. До этих семнадцати книг придется тщательно просеивать весь текст Библии в поисках скудных упоминаний о том, что Бог радуется людям или получает от них какое–то удовольствие. Пророки громко и ясно изъясняют чувства Бога: Он любит нас. Из всех древних богов один лишь Господь Израиля унизился до любви к грешным двуногим тварям, населяющим эту планету. Крик боли и гнева, который мы слышим из уст Бога, — это крик обманутого влюбленного, раненного недостатком взаимности.
Через пророков Бог грозит нам карой, но грозит с печалью и скорбью, с сокрушенным сердцем. Наша боль терзает Его Самого — так человеку трудно наказывать свое дитя. «Но что же Мне делать?» — вопрошает всемогущий Бог (Иеремия 9). Устами Исайи Он объясняет, что выбора у Него нет: поскольку мир отказался принять праведность через благодать, остается лишь прибегнуть к каре.
