Александр Мень - Сын человеческий, с илюстрациями

- Почему вы не привели Его? - строго спросили архиереи.

- Никогда еще не говорил человек, как этот Человек, - оправдывались служители.

- Неужели и вас ввели в заблуждение? Разве кто-нибудь из начальников или из фарисеев уверовал в Него? Но толпа эта, не знающая Закона: прокляты они.

Фарисей Никодим оказался свидетелем разговора.

- Разве Закон наш судит человека, не выслушав его прежде и не узнав, что он делает? - заметил он.

- Ты что, сам галилеянин? - ответили ему. - Исследуй Писания и убедись, что из Галилеи не может прийти пророк.

Однако на сей раз первосвященник Кайафа не осмелился больше ничего предпринять. Иисус же, когда спустилась ночь, вышел восточными воротами по направлению к Елеонской горе.

Если в самом Иерусалиме Его окружала обстановка чуждая и враждебная, то на Елеоне Он должен был ощутить Себя как в лучшие галилейские дни. Здесь, среди масличных садов, в небольших поселках жили Его друзья и последователи. Вифания уже давно, со времени Его первого посещения, стала своего рода христианским центром. Сюда сходились верные Иисусу люди. В доме Лазаря и у Симона Прокаженного Он мог отдохнуть среди близких и любящих Его.

Время от времени Учитель приходил в Иерусалим, расположенный всего в трех километрах. Там Он старался держаться в тени, как бы затерянный среди других наставников и раввинов. Рядом с Ним были только ученики и несколько галилеян, иногда к ним присоединялись случайные слушатели. Власти пока отказались от попыток взять Иисуса под стражу. Либо они не находили удобного случая, либо надеялись, что новая секта распадется сама собой.

Только один раз проповедь Иисуса привела к открытому конфликту.

Праздник Кущей заканчивался 22 числа осеннего месяца тишри. В этот день левиты в последний раз зажигали огромные светильники, огни которых озаряли город во время торжеств. Сидя в одном из притворов, Христос говорил о символах праздника - свете и воде[14]. Обряд возлияния воды напоминал о странствиях в пустыне, когда Моисей открыл родник для жаждущих. Вода - знак жизни, которую дарует Премудрость Господня. Но отныне Сам Мессия будет давать воду жизни вечной. Он призывает к Себе людей, как некогда звала Премудрость: “Кто жаждет, да идет ко Мне и да пьет”.

Светильники обозначают свет Закона. Однако свет, исходящий от Мессии, горит еще ярче. “Я - свет миру. Тот, кто следует за Мною, не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни”.

После таких слов набожные люди, не желая участвовать в беседе, ушли, полные негодования. Остались лишь те, кто готов был выслушать Учителя. Однако и они не выдержали долго.

- Если пребудете в Слове Моем, - сказал Иисус, - воистину вы ученики Мои, и познаете истину, и истина освободит вас.

Такое выражение показалось им странным и обидным.

- Мы - потомки Авраама и никому не были рабами никогда. Как же Ты говоришь: “вы сделаетесь свободными”?

- Истинно, истинно говорю вам, всякий, делающий грех, есть раб греха. Но раб не пребывает в доме вовек, сын пребывает вовек. Итак, если Сын вас освободит, вы действительно свободны будете.

- Отец наш Авраам, - упрямо повторяли они гордый девиз патриотов, не понимая, о чем идет речь. Раздражение их возрастало с каждой минутой.

- Если бы вы были дети Авраамовы, вы делали бы дела Авраама. Теперь же вы ищете убить Меня: Человека, Который сказал вам истину. А услышал Я ее от Бога. Этого Авраам не делал. Вы делаете дела отца вашего.

Они снова не поняли. Одним казалось, что Он преувеличивает опасность, нависшую над Ним: “Не бес ли в Тебе, кто Тебя ищет убить?” Другие же были глубоко задеты сказанным.

- Мы не рождены в блуде. Один у нас Отец - Бог.

- Если бы Бог был Отец ваш, - возразил Иисус, - вы любили бы Меня, ибо Я от Бога исшел и пришел... Почему вы речи Моей не понимаете? Потому что не можете слышать слова Моего. Вы - от отца вашего, диавола, и хотите делать похоти отца вашего. Он - человекоубийца был от начала...

- Не правильно ли мы сказали, что Ты - самарянин и бес в Тебе?

Их уже охватила настоящая ярость.

- Во Мне беса нет, но Я чту Отца Моего, а вы бесчестите Меня. Я же не ищу славы Моей. Есть Ищущий и Судящий. Истинно, истинно говорю вам: если кто слово Мое соблюдет - не увидит смерти вовек.

- Теперь мы знаем, что в Тебе бес... Неужели Ты больше отца нашего Авраама, который умер? И пророки умерли. Кем Ты Себя делаешь?

- Если Я Сам Себя прославляю, слава Моя - ничто: Отец Мой - вот Кто прославляет Меня, Он, о Ком вы говорите, что Он - Бог ваш. И вы не познали Его, Я же знаю Его... Авраам, отец ваш, возликовал, оттого что ему предстояло видеть день Мой: и увидел, и возрадовался.

- Тебе нет еще пятидесяти, и Ты видел Авраама?

- Истинно, истинно говорю вам: прежде чем Авраам был, Я есмь.

Я ЕСМЬ... Так мог говорить один Предвечный. Это - Его тайное имя, которое произносил первосвященник в дни Кущей, когда святые слова заглушал трубный звук и клики народа[15]. И вот теперь они на устах Назарянина! Подобно древним пророкам, исполненный неземной силы, стоит Он перед людьми. Колебаниям нет больше места. Либо Он лжец и богохульник, либо Сам Бог говорит Его устами.

И выбор сделан. Поверившие теснее сплотились вокруг Иисуса, а остальные с угрозой взялись за камни...

По-видимому, людей, которые признали в Назарянине Посланца Божия, нашлось немало, и это предотвратило покушение на Него в Праздник Кущей. Впрочем, большинство из них были богомольцами, прибывшими в город на торжества. Евангелист Иоанн говорит лишь об одном иерусалимлянине, который обратился в те дни[16]. Случилось это при необычных обстоятельствах.

Однажды прошел слух, будто Иисус вернул зрение человеку, родившемуся слепым. Многие знали его, так как он всегда сидел у ворот, прося милостыню. Сначала подозревали, что произошла ошибка, но скоро сомнения рассеялись. Исцеленного привели к фарисеям, и те потребовали рассказать, как было дело.

- Человек по имени Иисус смесь положил мне на глаза, и умылся я, и вижу.

- Не от Бога этот Человек, потому что субботы не соблюдает, - объяснили ему (чудо произошло в день покоя). Некоторые же фарисеи были сами в раздумье: “Как может грешный человек творить такие знамения?”. После долгих споров они снова обратились к прозревшему:

- Что скажешь о Нем ты? Ведь Он тебе открыл глаза.

- Он пророк.

Вызвали его родителей.

- Ваш это сын, о котором вы говорите, что он родился слепым? Как же он теперь видит?

- Мы знаем, что это наш сын, - отвечали испуганные старики, - и что он родился слепым, а как он теперь видит - не знаем, или кто открыл ему глаза - не знаем.

Его спросите, он взрослый, сам о себе скажет.

Те фарисеи, что решили твердо стоять на своем, начали увещевать исцеленного.

- Воздай славу Богу. Мы знаем, что Человек тот - грешник.

- Грешник ли Он, я не знаю. Одно знаю, что слеп был и теперь вижу.

- Что Он сделал тебе? Как открыл тебе глаза?

- Я уже сказал вам, - ответил находчивый иерусалимлянин, - и вы не слушали. Почему снова хотите услышать? Не хотите ли и вы сделаться Его учениками?

- Ты ученик Его, а мы - Моисеевы ученики! - закричали в досаде книжники. - Мы знаем, что Моисею говорил Бог, а об Этом мы не знаем, откуда Он.

- Это и удивительно, что вы не знаете, откуда Он, а Он открыл мне глаза. Мы знаем, что грешников Бог не слушает, но, если кто боится Бога и волю Его творит, того слушает. От века не было слышно, чтобы кто открыл глаза слепорожденному. Если бы не был Он от Бога, не мог бы творить ничего.

- Во грехах ты весь родился, и ты учишь нас! - окончательно вышли из себя фарисеи и выгнали его вон. Узнав об этом, Иисус нашел исцеленного и спросил:

- Веруешь ли ты в Сына Человеческого?

- Кто Он, Господи, чтобы я уверовал в Него?

- И видел ты Его, и Говорящий с тобою - Он.

- Верую, Господи! - ответил тот, склоняясь перед Иисусом.

Это событие поколебало, однако, и некоторых фарисеев. То, что странный Учитель обладал такой силой, не могло быть случайностью. Откуда же тогда у Него подобный дар? Они решили вступить с Иисусом в беседу и услышали суровые слова:

- На суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели и видящие стали слепы.

- Неужели и мы слепы? - спросили фарисеи.

- Если бы вы были слепы, не имели бы греха. Ныне же вы говорите: “мы видим”. Грех ваш пребывает.

В самом деле, они считали себя стражами Предания и Завета, преемниками великих отцов: Симона, Абталиона и Гиллеля. Они верили, что Дух Божий помогает им давать точнейшее толкование Торы, что Он и поставил их духовными пастырями Израиля. Но, упоенные чувством собственного превосходства, эти люди не смогли распознать живую Истину, пришедшую к ним в лице Иисуса Назарянина.