Леон Дени - Спиритизм - Религия Будущего
115 Что за дело нам до форм, в коие облекается религиозная идея! Оне не имеют никакого значения. Оне переменчивы и непостоянны, меняясь в зависимости от века, в коем проявляются; но что до самой сути религиозной идеи, то она вечна, ибо соприкасается она с божественными источниками. Религиозная идея, в различных своих видах, глубоко пронизывает всю историю, всю интеллектуальную и моральную жизнь человечества. Она часто блуждает и заблуждается. Её наставленья и проявления спорны; но она опирается на незримые реальности постоянного, незыблемого порядка. Человек прозревает их лишь постепенно, в ходе своей медленной и мучительной эволюции. Общества человеческие не могут обойтись без религиозного идеала. Как только они стараются его оттолкнуть, разрушить, тотчас же усиливается моральный беспорядок и анархия поднимает свою угрожающую голову. Разве не видим мы этого в нашу эпоху? Наши земные законы бессильны остановить зло. Чтоб покорить страсти, нужны внутренняя сила и чувство ответственности, которое вызывает понятье о мире загробном. Религиозная идея не может погибнуть. Она лишь на мгновенье вуалируется, чтоб вновь появиться в формах иных, лучше приспособленных к потребностям времени и места.
116 Мало что значат для высших сил формы культа и религиозный аппарат; то, что требуется от людей, это - возвышенность сердца и чистота чувств. Этого можно достичь во всех религиях, и даже вне и поверх религий. Мы, спириты, среди бесчисленных насмешек и трудностей идущие от лица света, а не церкви, провозглашая истину, без всякой иной опоры, кроме как поддержка существ незримых, никогда нам в ней не отказывавших, мы слишком хорошо чувствуем это.
117 Страданье, мы знаем это, есть венец хорошо прожитой жизни. Ничто не полно, ничто не велико без него. Это очистка душ, ореол, окружающий сияньем чело людей святых и безупречно чистых. Нет иного выхода в миры высшие. И именно там находится то, что следует понимать под словом "рай", этим единственным словом, способным выразить людям нынешнего века идею о той духовной жизни, коию наполняют никогда не угасающие лучи и никогда не смолкающие гармонии. Бог не оставляет Своих посланцев. Незримый и соприсутствующий, Он всегда верный друг, могучая поддержка, нежный отец, бдящий над своими несчастными детьми. Именно за отреченье своё от него, за пренебреженье силами и помощами свыше нынешний человек не находит более поддержки в испытаниях, утешения в своей боли. Если современное общество лихорадочно бурлит и куда-то несётся в бессвязности идей и систем, если зло возросло в нём, если нигде общество не находит стабильности и внутренней удовлетворённости, то это потому только, что оно прикрепилось к вещам кажущимся и поверхностным и не желает знать истинных радостей, глубоких источников Мира Незримого. Оно надеялось найти счастье в приумноженьи своих материальных богатств и лишь усугубило пустоту и горечь душ. Со всех сторон поднимаются крики ужаса, страстного протеста. Понятье долга ослабело, и основы социального порядка пошатнулись. Человек больше не умеет любить, потому что он больше не умеет верить. Он поворачивается к науке. Но современная наука, словно задавленная весом собственных открытий, остаётся бессильной дать ему веру в будущее и внутренний мир.
118 Какое имеют значенье превратности и случайности этого мира, если мысль наша составляет единое целое с Богом, то есть с вечным и божественным законом? Во всяком случае, Бог не только учитель. Это также отец, которого мы должны любить, как дети любят того, кто дал им жизнь. Слишком мало людей чувствуют или понимают это; вот почему в несчастьи они отступаются от Бога.
119 Все действия наши должны согласовываться с божественным замыслом. Прежде чем действовать, каждый из нас должен спросить свою глубокую совесть, коия есть глас Божий в нас самих. Она скажет нам, в какую сторону должны мы направить свои усилия. Бог действует в нас и с нами лишь при нашем добром содействии. Когда наша воля и наши дела совпадают с Его законом, дело наше становится плодотворным для добра, и последствия этого отражаются на всей нашей судьбе. Но мало людей слушают голос, говорящий в них в часы торжественные. Влекомые своими страстями, своими желаньями, надеждами и страхами, они кидаются в водоворот жизни, чтоб завоевать то, что им всего более предосудительно и вредно; они отупляются и опьяняются в обладании вещами, противоположными их истинным интересам, и лишь на склоне жизни их иллюзии опадают, заблуждения проходят, мираж материальных благ рассеивается. И тогда появляется вереница мрачных разочарований; мы констатируем, что деятельность наша и возбужденье были тщетными, коль мы не сумели уловить и постичь планов Божьих в отношении нас самих и нашего мира. Счастливы тогда те, кому перспектива грядущих существований предоставляет возможность вновь взяться за неисполненную задачу и лучше употребить часы, отпущенные ему! Тот, кто не сумел увидеть великую гармонию, царящую во всём, и излученье божественной мысли на природу и в сознанье, тот не способен согласовать дела свои с высшими законами. По своём возвращении в пространство, когда вуаль иллюзий спадёт, он будет иметь горечь убедиться, что всё должно начать с начала, с новым умом и более верным, более высоким пониманьем долга и судьбы. Однако, возразят нам, не всегда легко знать час Божий; воли Божьи завуалированы, иногда непостижимы. Да, несомненно, Бог укрывается от наших взоров и пути его неисповедимы. Но Бог скрывается таким образом лишь по необходимости, и чтобы предоставить нам большую свободу. Если б Он был зрим всем глазам, если бы воля Его утверждалась силою, то не было бы больше возможного колебания и, следственно, заслуги в выборе верного пути. Ум, правящий физической и моральной Вселенной, укрывается от наших взглядов. Вещи размещены таким образом, что никто не оказывается обязанным верить в Него. Если порядок и гармония Космоса недостаточны, чтоб убедить человека, то он свободен коснеть в атеизме. Ничто не принуждает скептика итти к Богу. Бог скрывается от нас, чтобы обязать нас искать Его, поскольку изыскание это - самое благородное упражнение для наших способностей, способ их самого высокого развития. Но пусть придёт час суровый и решительный, и если мы действительно готовы к нему, то вокруг нас и в нас самих всегда будет некое предупрежденье, некий знак, возвещающий нам долг наш. Лишь невниманье наше, наше безразличье к вещам свыше, к их проявлениям в жизни нашей обусловливают нашу нерешительность, нашу неуверенность. Для души же сведущей, которая зовёт их, настойчиво просит, ждёт их, оне не остаются немыми, на тысячу голосов оне ясно говорят нашему уму, нашему сердцу. Факты произойдут, случайности представятся сами собою, указывая решенья, кои необходимо принять. В самом ходе событий Бог открывается нам и нас наставляет. И дело наше - уметь уловить и понять в благоприятное мгновенье таинственный и наполовину завуалированный совет, коий Он подаёт нам, но не навязывает.
120 Каждая религия есть отраженье вечной мысли, смешанное с тенями и несовершенствами мысли человеческой. Порою затруднительно высвободить истины, коие она содержит, из заблуждений, накопленных работою веков. Однако то, что есть божественного в ней, изливает свой свет, освещающий всякую искреннюю душу. Религии более или менее истинны; оне суть в особенности вехи, коие дух человеческий расставляет на проходимом им пути, чтобы подняться ко всё более широким постиженьям будущего бытия и божественной природы. Формы проявленья религии спорны; оне преходящи и переменчивы; но не таково глубокое чувство, их вдохновляющее, не таков смысл, вызывающий их к жизни. Человечество, в движеньи своём к новым судьбам, призвано создавать себе религию всё более чистую, свободную от материальных форм и догм, под которыми мысль божественная слишком часто оказывается погребённой. И ложная и опасная идея это - желать разрушить религиозные замыслы и понятия минувшего, как то некоторые мечтают сделать. Мудрость состоит в том, чтобы взять из них жизненные начала, в них содержащиеся, дабы построить здание будущей мысли, вершина коей будет всё выше подниматься к небу. Каждая религия принесёт в веру будущего какой-то свой луч истины: друидизм, буддизм дадут ей своё понятье о последующих жизнях; греческая религия божественную мысль, заключённую в Природе; христианство - более высокое откровение любви, пример самого Иисуса, осушающего чашу страданий и жертвующего собою ради блага людей. Если формы католицизма износились и обветшали, то мысль Христа всегда остаётся жива. Его ученье, его мораль, его любовь ещё и поныне суть утешенье сердец истерзанных и разбитых горькими битвами земными. Слово его может быть обновлено; затемнённые стороны его учения, вновь преданные свету, таят в себе сокровища красоты для душ, стремящихся к жизни духовной. Наше время отметит решающий этап в религиозной идее. Религии, устаревшие, осевшие под тяжестью веков, нуждаются в том, чтобы наполниться иными возрождающими соками, расширить свои понятия о цели существованья и законах судьбы. Человечество ищет свой путь к новым очагам света и огня. Временами крик тоски и жалобный плач поднимаются из глубин души к небу. Это призыв к большему излиянию света. Мысль лихорадочно мечется посреди неуверенностей, противоречий и угроз нашего времени. Она ищет точку опоры, чтобы взлететь в области более прекрасные и богатые, нежели все те, в коих она побывала до сей поры. Некоего рода неясное наитье толкает её вперёд. В глубине существа человеческого живёт повелительная потребность знания, понимания, проникновения в величественную загадку Вселенной и в тайну своего собственного будущего. И вот мало-помалу дорога освещается. Открывается, благодаря наставленьям из мира потустороннего, некий великий закон. Различными способами: типтологией, письменными посланьями, речами, произносимыми в трансе, - духи-водители и вдохновители поставляют нам в теченье уже полувека элементы нового религиозного синтеза. Из глубин пространств могучий ток нравственной силы и вдохновенья изливается на Землю.
