Джордж Вандеман - Истина или пропоганда
Итак, продолжаем. Вскоре состоялся Тридентский собор. В истории Церкви не было более важного собора. Он начался в 1545 году и заседал с перерывами почти восемнадцать лет. Перед ним стоял следующий вопрос: можно ли успешно защитить церковную традицию от заразительного примера Реформации, которая стояла за Библию и только за Библию? Это был вопрос о власти. Он обсуждался годами. Собор пытался отыскать логические аргументы для осуждения протестантского принципа руководствоваться в вопросах веры только Библией. Многие влиятельные голоса ставили традицию выше Писания. «Традиция, а не Писание, — говорит Лессинг, — является камнем, на котором построена Церковь Иисуса Христа» (А. Нампон. Католическая доктрина, установленная Тридентским собором, с. 157).
Однако значительная часть собора настойчиво отстаивала мнение, согласно которому Церковь должна исходить исключительно из Писания. И дебаты продолжались. Ход событий изменила наконец речь архиепископа Реджийского, предоставившего необходимый аргумент в пользу традиции. Он заявил, что традиция должна быть поставлена выше Писания, поскольку Церковь заменила субботу воскресеньем только авторитетом традиции.
Вопрос был окончательно решен. Но вы понимаете, как он был решен? Вам понятен аргумент, с помощью которого была одержана победа и который в борьбе Церкви с библейской платформой протестантизма окончательно решил вопрос в пользу Церкви?
Обратите внимание, как д-р X. Дж. Хольцман в своей книге «Канон и традиция» охарактеризовал речь, предрешившую исход собора:
«Наконец на последнем заседании 18 января 1562 года все сомнения были отброшены: архиепископ Реджио произнес речь, в которой открыто заявил, что традиция стоит выше Писания. Следовательно, авторитет Церкви не зависит от авторитета Писания, ибо Церковь заменила… субботу воскресеньем не по заповедям Христа, а своей собственной санкцией» (с. 263).
Что принесло победу, когда все были охвачены сомнениями? Тот факт, что Церковь изъяла из Закона Божьего одну из заповедей, основываясь на авторитете традиции!
Нам удалось выяснить, что произошло с субботой? Несомненно. А теперь послушайте, что сказано в «Аугсбургском исповедании», изданном в 1530 году:
Она [средневековая католическая церковь] ссылается на замену субботы днем Господним вопреки, как это явствует, Десяти Заповедям; и у нее нет другого примера, кроме замены субботы. Церкви придется весьма усилить свою власть, чтобы она смогла обходиться без Десяти Заповедей» (Филипп Шафф. Символы веры христианского мира, т. 3, с. 64).
Друзья мои, в столь серьезном вопросе мы обязаны разобраться досконально. Я хочу, чтобы вы располагали фактами. Я хочу, чтобы вы сами в них убедились. Но что выбрать, если исторические ссылки на это изменение, а также книги, посвященные этой теме, заполнили бы двухтонный грузовик?
Возьмем для примера отрывок из «Введения в историю Западной Европы» Дж. X. Робинсона: «Простота, присущая Церкви на первоначальном этапе, постепенно сменилась сложно разработанным богослужением и возникновением особой прослойки духовенства. На этом пути с течением времени христианство все больше сближалось с высшими формами язычества. Правда, в одном отношении они сталкивались, как враждующие стороны в смертельном конфликте, но в то же время они проявляли тенденцию к слиянию, словно два соединяющихся потока» (с. 30).
Дин Стэнли в своих «Лекциях по истории восточной Церкви» говорит: «Сохранение древнего языческого наименования «день солнца» для еженедельного христианского праздника в огромной степени обязано слиянию языческой и христианской сентиментальности, с которой первый день недели был рекомендован Константином своим подданным — как язычникам, так и христианам — в качестве «священного дня солнца»… Таким образом одним общим установлением он примирял религиозные разногласия в империи» (Лекция 6, с. 291).
А теперь послушайте следующее откровенное заявление. Уильям Фредерик в книге «Три пророческих дня» пишет: «В то время Церковь должна была либо перенять праздничный день у язычников, либо заставить язычников перенести этот день. Но перенесение праздника оскорбило бы язычников и стало бы для них камнем преткновения. Естественно, Церкви было легче распространить на язычников свое влияние, сохранив их праздники» (с. 169, 170).
Невольно содрогаешься при мысли, что допустимо выдвигать такой поверхностный аргумент! Но именно так все происходило. Горькая правда состоит в том, что суббота Господа Иисуса Христа была принесена в жертву божкам популярности и компромисса!
Теперь обратимся к Католической Энциклопедии: «Церковь [римско-католическая], после переноса дня отдыха с иудейской субботы, седьмого дня недели, на первый, направила третью заповедь на воскресенье — день, который следует соблюдать в святости как день Господень» (т. 4, с. 153).
Или возьмем высказывание из официального католического издания «Ауа Санди визитор» за 11 июня 1950 года, подтверждающее приверженность католиков традиции и подчеркивающее непоследовательное отношение к традиции протестантов:
«Во всех своих официальных руководствах протестанты заявляют, что их религия основывается на Библии и только на Библии, отвергая традицию даже как часть их вероучения… В Новом Завете отсутствует ясное указание на то, что Христос перенес день богослужения с субботы на воскресенье. Однако все протестанты, кроме адвентистов седьмого дня, соблюдают воскресенье… Празднуя воскресенье, протестанты следуют традиции». (Некоторые небольшие протестантские конфессии, помимо адвентистов, также соблюдают субботу.)
Неужели дух Реформации настолько ослабел, что большинству протестантов пришлось обратиться к той самой традиции, которую они отвергают, чтобы обосновать свой выбор дня богослужения? Какой запутанный компромисс!
Эймос Бинни, методист, в своем «Богословском компендиуме» говорит: «Действительно, не существует никакого определенного указания на крещение младенцев». И продолжает: «Нет и указания на соблюдение в святости первого дня недели» (с. 180, 181).
Мы могли бы прочитать множество подобных утверждений. Кардинал Гиббоне выразил это так: «Вы можете прочитать всю Библию от Бытия до Откровения Иоанна и не найти ни единой строчки, подтверждающей освящение воскресенья. Писание санкционирует религиозное соблюдение субботы — дня, который мы никогда не считали священным» (Вера наших отцов, 92-е изд., с. 89).
Воскресенья нет в Библии. Воскресенье не было введено Христом. Это исключительно человеческое установление. Правда, оно возникло на раннем этапе истории Церкви. Но разве не трагично, что воскресенье появилось, заклейменное именем бога солнца, запятнанное отступничеством как прямое наследие язычества? Какая жалость, что Церковь так охотно, так слепо и опрометчиво приняла его!
Почему происходят подобные вещи? Почему столь бросающаяся в глаза фальшь осталась незамеченной? Неужели мы невольно стояли на страже обычая, который вовсе не является священным?
Очевидно, это так. Но теперь вы понимаете, как это произошло. Учитывая, что со времен апостолов прошло двадцать столетий, многие из которых ознаменовались подавлением истины и в течение которых в сознании людей постепенно утвердилась традиция, надо ли удивляться, что миллионы наших современников никогда не сомневались в правильности выбора дня отдыха?
Это могло произойти, и это произошло. Вместо того чтобы охранять истину, мы охраняли традиции. Прозрение нас ошеломляет.
Я знаю, что миллионы христиан совершают богослужение в воскресенье, считая это своей священной привилегией. Они искренне молятся, веря в то, что выбранный ими день является истинным поминовением торжества нашего Господа над смертью. И Господь принимает их искренние молитвы. Но теперь, когда подлинный смысл этого вопроса прояснился, когда люди почувствовали, что в этих экспериментах с Божественным законом не обошлось без заговора и интриг, они останавливаются и задумываются. Теперь, когда сознание осветилось светом истины, неповиновение немыслимо.
Понимаете ли вы теперь по-новому значение вопроса, который задал Иисус: «Зачем… преступаете заповедь Божию ради предания вашего?» И сказал: «Тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим» (Мф. 15:8, 9).
Века рассказывают свою повесть, и в последней ее главе мы видим миллионы людей, охраняющих то, что вовсе не является священным, и лихорадочно цепляющихся за то, чего нет в Слове Божьем.
Но в этой истории есть и другая сторона. На протяжении веков истина всегда имела надежных стражей. Всегда сохранялось ее надежное ядро. Преданные Христу пронесли факел истины даже сквозь темные времена средневековья.
