Сборник статей - Небесные Посредники. Иудейские Истоки Ранней Христологии
Так, следует напомнить о том, что в Бавли Хагига 15a и Меркава Рабба Метатрону даровано специальное разрешение сидеть и записывать заслуги Израиля. В Мидраше Эйха Рабба, введение 24, Метатрон ходатайствует перед Святым, когда Бог решает удалить его Шехину из храма из-за грехов Израиля:
В то время Святой, будь Он Благословен, плакал и говорил, «Увы мне! Что я сделал? Я призвал мою Шехину обитать на земле ради Израиля; но теперь, после того, как они согрешили, Я вернулся в Мое прежнее жилище. Боже упаси, чтобы Я не стал посмешищем для людей и притчей во языцех!» В то время пришел Метатрон, упал ниц и говорил перед Святым, будь Он Благословен: «Повелитель Мира, позволь мне плакать, но не плачь Ты». Он ответил ему, «Если ты не позволишь Мне плакать сейчас, Я отправлюсь в такое место, куда тебе не дозволено входить, и буду плакать там», как сказано, Если же вы не послушаете сего, то душа моя в сокровенных местах будет оплакивать гордость вашу (Иер. 13:17).[362]
Представленный в этом тексте образ Метатрона, преклоняющегося перед Богом, напоминает описание послушания патриарха во время его перехода в небесное состояние, содержащееся в Первой и Второй книгах Еноха, однако цель поклонения несколько иная, так как вся сцена удалена из контекста посвящения в обряд и совмещена с обязанностью Метатрона как заступника или, точнее, защитника от лица Израиля. Помимо обязанностей заступника в тексте из Мидраша Эйха Рабба, также, вероятно, содержится намек на его более возвышенный статус и род деятельности, а именно его роль искупителя, способного взять на себя проступки грешников.
Джошуа Абельсон отмечает, что в этом тексте Метатрон, по-видимому,[363] не просто выступает в роли защитника интересов Израиля, но также и берет на себя скорбь за сынов Израиля.[364] Роль Метатрона в качестве искупителя будет рассмотрена далее в нашем исследовании. Сейчас необходимо отметить, что в некоторых текстах, принадлежащих традиции Хейхалот, на Метатрона, вероятно, возложена обязанность заступничества не только за Израиль в общем, как целый народ, но также и за его отдельных представителей. Так, в 3 Енох 2, где содержится описание ангельского сопротивления возвышению рабби Ишмаэля, Метатрон заступается за этого мистика, представляя его как ведущего свое происхождение из народа Израиля:
Метатрон ответил и сказал им: «Он из народа Израиля, который Святой, будь Он Благословен, избрал в качестве Своего народа из семидесяти языков….» Тотчас они [сонмы ангелов] стали говорить: «Этот человек достоин воззреть на Меркаву, как написано: Блажен народ, у которого это есть….»[365]
Ранее уже упоминалось о том, что в Третьей книге Еноха Метатрон изображен не просто как заступник, но и как искупитель, способный взять на себя грехи других персонажей.[366] Не представляется случайным тот факт, что искупительная роль этого ангела получает объяснение в связи с грехом Адама, т. е. он выступает как эсхатологический двойник первого человека, способный искупить его грехопадение. По-видимому, в Сефер Хейхалот Метатрона следует рассматривать как божественное существо, сначала воплотившееся в Адаме, а затем в Енохе, который вновь обрел небесную обитель прародителя и по праву занял его место на вершинах мироздания.[367] В 3 Енох 48C:1 (Synopse § 72) говорится следующее: «Святой, будь Он Благословен, сказал: «Я соделал его сильным, Я взял его, Я предназначил его – Метатрона, Раба Моего (עבדי) – быть первым среди всех сынов высей….» «Я соделал его сильным» в (период) поколения первого человека ([368]«….(בדורו של אדם הראשון Размышляя над этим отрывком Филип Александер отмечает, что «Енох, таким образом, становится искупителем – вторым Адамом, благодаря которому человечество восстанавливается в своем прежнем статусе».[369] Такого рода восприятие Метатрона как второго Адама, по-видимому, не было поздним изобретением раввинистических авторов и не возникло в литературе Хейхалот, так как этот мотив можно обнаружить уже в ранних енохических рассказах, таких как Вторая книга Еноха, где патриарх способен стереть прегрешения Первочеловека.
b. Свидетельство
В нашем предыдущем обсуждении уже отмечалось, что обязанности Еноха как писца при судопроизводстве, по-видимому логически трансформировались в роль Метатрона как сидящего писца и судьи. Как и в ранних рассказах о Енохе, в традиции Меркавы также нашла свое отражение неоднозначность природы этой деятельности Еноха-Метатрона. Можно было бы напомнить о том, что в ранних енохических преданиях патриарх зачастую представляется своего рода судебным писцом, записывающим прошения от лица своих клиентов, падших ангелов и их потомства. В традиции Хейхалот подобного рода деятельность, по-видимому, получает гораздо более высокий статус, так как главный герой в ней изображен не просто писцом на суде или просителем, обращающимся к судье, но тем, кто возвышен до положения самого судьи, восседающего на небесах. Тем не менее, некоторые отличительные признаки прежней роли писца все же просматриваются в этом новом статусе Метатрона, а именно, в самом характере его сидения на небесном троне. Несмотря на то, что в 3 Енох 16[370] он изображен председательствующим на небесном суде, связь его новой должности с прежними обязанностями писца прослеживается в более раннем предании, засвидетельствованном в Бавли Хагига 15a, где говорится о том, что Метатрону «было даровано позволение сидеть и записывать заслуги Израиля».
Важно отметить также, что в ранних историях о Енохе патриарх представлен не просто ходатайствующим за творения, но также и сообщающим им свидетельства и предупреждения о грядущем суде Божьем. Более того, его чудесное перенесение с земли на небеса можно рассматривать как сохранение важного свидетеля, которому предстоит свидетельствовать о грехах людей допотопного поколения на последнем суде.[371] Задача патриарха, состоящая в свидетельстве на Божьем суде, таким образом, представляет собой еще один важный аспект посреднической роли Еноха в процессе совершения Божьего суда. Очевидно, данный аспект прослеживается и в более поздних раввинистических историях о Енохе-Метатроне.
Так, Филип Александер отмечает, что «в Третьей книге Еноха большое значение придается мотиву принятия Еноха на небеса в качестве свидетеля».[372] В 3 Енох 4 Метатрон объясняет свое перенесение с земли рабби Ишмаэлю тем, что Бог взял его из поколения, жившего до потопа, чтобы от был «свидетелем (עד) против них на небесных высотах».[373] Похожее предание обнаруживается и в 3 Енох 48C:2 (Synopse § 72), где спасение Еноха-Метатрона от бедствий, связанных с потопом, объясняется его ролью свидетеля: ««Я взял его», (т. е.) Еноха, сына Йареда, из их среды, и вознес его при звуке трубном и восклицаниях в небесную высь, дабы он был Моим свидетелем (להיות לי לעד), вместе с четырьмя хаййот Меркавы, для наступающего Будущего».[374]
Следует напомнить, однако, о том, что роль Метатрона как свидетеля нашла свое отражение не только в Сефер Хейхалот. Исследователи уже ранее отмечали,[375] что в текстах, посвященных преданиям Шиур Кома, Метатрон представлен как שרא רבה דאסהדותא, великий князь свидетельства.[376] Несмотря на то, что в тексте из Сефер Хаккома не приводится уточняющих подробностей о роли Метатрона в совершении Божьего суда, по мнению Итхамара Грюнвалда, этот титул связан с важной ролью Еноха-Метатрона, свидетельствующего против людей допотопного поколения.[377]
Ранее уже отмечалось, что роль заступника, осуществляемая Енохом-Метатроном, претерпевает определенную эволюцию, результатом чего стала его новая роль искупителя, тем не менее, тесно связанная с образом и статусом Еноха в ранних рассказах о нем. Подобного рода трансформация, возможно, угадывается в том, как представлена роль Еноха-Метатрона, свидетельствующего в Божьем суде.[378] В подобного рода деятельности Метатрона со всей очевидностью предстает эволюция от роли писца на суде, записывающего человеческие заслуги (и грехи) до должности небесного судьи, восседающего на троне перед дверьми, ведущими в седьмой небесный хейхал. В 3Енох 16:1–5 такая трансформация роли небесного судьи выражена следующими словами:[379]
