Митрополит Макарий - Период самостоятельности Русской Церкви (1589-1881). Патриаршество в России (1589-1720). Отдел первый: 1589-1654
Святым Духом допускается местное расстояние: от Отца Дух, от Сына огонь; Отец вина Духу, а Сын вина огню... Отец подает Святого Духа невидимым даром, а Сын – видимым даром, огнем». В четырнадцатой главе: «Златоуст учит нас о Святом Духе не только не говорить, но и не помышлять, будто Он есть голубь, или огонь, или ветер бурный; а ты, Антоний, не только сам мудрствуешь, но и многих научил, чтобы призывать огнь в богоявленской молитве на освящение воды. Тебя ли лучше слушать или Златоуста?..» и пр.
Вообще сочинение Наседки, нами рассмотренное, отличается самою грубою полемикою. Он не ограничивается только опровержением мыслей своего противника, но не щадит и его самого. Называет его не только буйным, надменным, хвастливым и подобными именами, но и дураком, еретиком и многократно укоряет его в пьянстве, хотя последнюю слабость усвояет и себе, говоря, например: «Не сатана выучил тебя, Антоний, мудрствовать, но родной брат и тебе и мне – утопленный в сусле хмель».
Сколько, однако ж, ни старались преподобный Дионисий и его сотрудники, осужденные Московским Собором за исправление книг, доказать свою невинность, осуждение соборное тяготело над ними и страдания их продолжались, пока не окончился самый период междупатриаршества в России. Почему оно длилось столько времени, это понимали тогда у нас все. Не было в России того, кому следовало сделаться Московским патриархом. Отец нового государя митрополит Филарет Никитич находился в плену: с 13 апреля 1611 г. из-под Смоленска он был отвезен в Польшу и, наконец, заключен в Мариенбургской крепости. Он более всех имел права на патриаршую кафедру как по своим заслугам для Церкви и отечества и страданиям за них, так и потому, что еще прежде, хотя недолго, уже был «нареченным патриархом» и даже писался этим именем. Да и Михаил Федорович, сделавшись сам царем, не мог же допустить, чтобы его отец был подчиненным, как митрополит, какому-либо патриарху, избранному из подданных. Оставалось ожидать возвращения Филарета Никитича из польского плена. Переговоры о том с поляками начались немедленно, как только воцарился Михаил Федорович; к сожалению, по упорству поляков, долго не имели успеха. Извещая отца (декабрь 1614 г.) об этих начавшихся переговорах, царь Михаил обращался к нему в своей грамоте не только как к «поборнику и страдателю за святыя благосиятельныя хрестьянския нашей церкви и крепкому столпу в православии», но и как к «старейшему и превысочайшему священноначалием отцу отцем», т. е. как к патриарху. И по всей России имя митрополита Филарета Никитича как «великаго государя» поминалось в церквах, на ектениях и молитвах вместе с именем самого государя и его матери, «великой старицы инокини Марфы Ивановны». Ростовским митрополитом Филарет Никитич уже не был со времени плена его в 1611 г.: в этом году между жителями Ярославля и их начальниками произошла великая смута, и они не знали, к кому прибегнуть и кто бы рассудил их. Потому с общего совета положили послать в Троице-Сергиев монастырь к бывшему у них еще до Филарета Никитича митрополитом Кириллу (Завидову) и просить его, чтобы он возвратился на прежнюю свою кафедру в Ростове. Кирилл склонился на их просьбу, пришел в Ростов, потом в Ярославль, умирил жителей и остался Ростовским митрополитом до самой своей кончины. Зато Филарет Никитич со времени воцарения его сына считался уже митрополитом всея России, или Московским и всея России. В 1615 г. царь Михаил Федорович пожаловал несудимую грамоту духовенству церкви святого Николая Великорецкого на Вятке, числившейся в области, или епархии, патриаршей, и в этой грамоте выразился: «А кому будет что искати на самих никольских попех и дьяконе, ино их судит отец наш и богомолец Филарет, митрополит всея Русии, по священным правилом и по соборному уложенью». А на антиминсах того времени в области Московской писалось: «Освятися олтарь во имя... при благоверном царе Михаиле Феодоровиче и при митрополите Филарете Московском и всея России». Таким образом, Филарет и во дни междупатриаршества, находясь вдали от России, признавался верховным ее архипастырем, хотя еще не носил имени патриарха.
V. Общий взгляд на состояние Русской Церкви
Новый период жизни для Русской Церкви, период ее самостоятельности, начался среди самых неблагоприятных обстоятельств. Едва только учреждено было патриаршество в России и еще не успело достаточно проявить себя, как для отечества нашего настало так называемое Смутное время, время самозванцев и других искателей царского престола, время страшного разорения и опустошения Русской земли, а вместе и Русской Церкви. Чрезвычайно страдали тогда все жители России, страдали с ними и духовные пастыри и архипастыри. Гибли села, города, целые области, разрушались и разграблялись и храмы Божии, монастыри, архиерейские домы, церковные имения. Подавлены и глубоко расстроены были все отправления как государственной, так и церковной жизни. Патриархи Иов и Гермоген доблестно потрудились для Церкви и отечества, но оба под конец были лишены своей святительской кафедры; не говорим об избраннике Лжедимитрия патриархе Игнатии, который лишен был сана по заслугам и законною властию.
При учреждении патриаршества в России постановлено было увеличить число епархий в Русской Церкви до 19; между ними кроме патриаршей, прежде митрополичьей, области должны были находиться четыре митрополии, шесть архиепископий и восемь епископий. На самом же деле первоначально явилось только 14 епархий вместе с патриаршею – четыре митрополии, шесть архиепископий и три епископий. Большая часть из них были прежние епархии, а вновь открыты только архиепископия Астраханская и епископий Псковская и Корельская. Первая из трех новых епархий отделилась от Казанской, вторая и третья – от Новгородской, вследствие чего Казанская и Новгородская епархии уменьшились в своем объеме. Но в последующее Смутное время число епархий у нас не только уже не возрастало, а еще уменьшилось двумя. Корельская епархия после взятия города Корелы шведами (в июле 1611 г.) закрыта навсегда. Единственный епископ ее Сильвестр после этого временно управлял Вологодскою епархиею, называясь то епископом Корельским, то Вологодским архиепископом, пока в июне 1613 г. не был перемещен во Псков, где и скончался. Епархия Смоленская, считавшаяся архиепископиею, перешла после взятия Смоленска поляками (15 июня 1611 г.) во владения Польши на много лет, пока Смоленск не был возвращен России. Может быть, как бы взамен этой утраченной архиепископий Псковская епархия в 1611 г. по воле царя Михаила Федоровича возведена на степень архиепископий. Другие епархии если и не были закрыты среди тогдашних смутных обстоятельств, то оставались без архипастырей на более или менее продолжительное время. В Астрахани после известного архиепископа Феодосия (†18 декабря 1606 г.), столько пострадавшего еще при первом самозванце и участвовавшего в перенесении мощей святого Димитрия царевича из Углича, не было архиерея почти девять лет, там происходили постоянные смуты, волнения и убийства от казаков и других мятежников, и только при царе Михаиле Федоровиче туда поставлен был новый архиепископ Онуфрий (15 февраля 1615 г.). Тверская кафедра, после того как архиепископ Феоктист взят был тушинцами в плен (1608) и потом убит ими, оставалась праздною около пяти лет и только с воцарением Михаила Федоровича, в мае 1613 г., отдана была архиепископу Арсению Елассонскому, проживавшему при московском Архангельском соборе. В Ростове после взятия митрополита Филарета Никитича тушинцами в плен не было архиерея около трех лет (1608–1611). В Суздале после изгнания архиепископа Галактиона теми же тушинцами не было епархиального владыки около четырех лет (1608–1612). Вследствие тех же прискорбных обстоятельств от Новгородской епархии временно были отделены Каргополь и другие города и уезды по Двине и Вагу. Они отданы были Вологодскому архиепископу Нектарию (с 1613 г.) «для его скудости и вологодского запустенья» в то время, когда Новгород находился под властию шведов. С возвращением же Новгорода под власть России возвращены к Новгородской епархии грамотою царя Михаила Федоровича (6 июля 1617 г.). В числе архипастырей, правивших нашими епархиями в то тяжелое время, немало было, как мы уже видели, таких, которые показали высокие примеры приверженности к православной вере и отечеству, теперь упомянем еще о двух – Смоленском и Новгородском. Смоленский архиепископ Сергий своею твердостию и преданностию вере и отечеству прославился на всю Россию вместе с воеводою Шейным во время долговременной осады Смоленска королем Сигизмундом. По словам ярославцев в их грамоте в Казань (март 1611 г.), все верные сыны отечества тем только и утешались тогда посреди обрушившихся на него бедствий, что дал им Бог «за православную веру крепкаго стоятеля, святейшаго Гермогена, патриарха Московскаго, а в Смоленску архиепископа да премудраго боярина Шеина». Однажды, когда сам Шеин вместе с жителями, доведенными до крайности, пришел к Сергию уговаривать его, чтоб благословил сдать город, Сергий, сняв с себя облачение и положив посох, сказал, что готов принять муку, но Церкви своей не предаст и скорее допустит умертвить себя, чем согласится на сдачу города. Тронутые словами архипастыря, жители отложили свое намерение и дали клятву стоять против врага до последней капли крови. Когда Смоленск был взят, Сергий и Шеин были отведены в Польшу и отпущены в отечество только в 1619 г. при размене пленных. А о Новгородском митрополите Исидоре, после того как Новгород возвращен был шведами России, вот что писал сам царь Михаил Федорович в своей грамоте (27 февраля 1617 г.): «Об вас, богомольце нашем Исидоре митрополите, я слышал от истинных и неложных сказателей – о вашем благоподвизательном страдании и исправительном пастырстве для словесного стада, как вы за православную веру и христианские души, подобно древним подвижникам, много раз подвизались болезненным постом и страданиями, и, ревнуя нашему учителю Христу, непрестанно обличали многие ереси и неправды, и наставляли христиан к свету благоразумия. Многих, отпадших от нашей истинной веры, которых насильники германского рода приводили у вас к крестному целованью на королевское имя, равно и тех, которых они прельщали и принуждали идти в свою землю, ты, добрый пастырь и учитель, с своими о Христе сынами, архимандритами и игуменами и всем освященным Собором, усердно позаботился уловить своею духовною мрежею, и наставил к истинному свету и правде Божией, и своим учительством и вразумлениями освободил от прелести. Мы благодарим Господа, что он не оставляет народа христианского и посылает ему таких поборников и стоятелей за словесное стадо, как вы».