Коллектив авторов - Новый Завет в изложении для детей
Иисус христос в Гефсиманском саду
Гефсиманский сад был расположен на склоне Елеонской горы и спускался к долине Кедрон. Здесь росли маслины. Христос любил это уединенное прекрасное место и часто отдыхал там с учениками. Теперь же Гефсиманский сад должен был стать местом Его духовной муки и преддверием Крестной смерти.
Войдя в сад, Христос сказал ученикам: «Посидите здесь, пока Я помолюсь» (Мк. 14, 32).
Сам же, взяв с Собою Петра, Иакова и Иоанна, удалился вглубь сада. «Душа Моя скорбит смертельно, – сказал Он им, – побудьте здесь и бодрствуйте со Мною» (ср. Мк. 14, 34). И, отойдя немного, пал на землю, и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей; и говорил: «Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты» (Мк. 14, 36). Агнец Божий, предназначенный еще до создания мира, изнемогал под тяжестью грехов всего человечества, которые Он добровольно принимал в Свою безгрешную душу.
Измученный смертельной тоской и обессиленный духовной борьбой, Христос, как Человек, нуждался в поддержке. Но подойдя к трем апостолам, Он нашел их спящими. «Симон! ты спишь? – обратился Он к Петру. – Не мог ты бодрствовать один час?» (Мк. 14, 37). А когда проснулись Иаков и Иоанн, Христос с грустью посмотрел на них и сказал: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Мк. 14, 38).
Не найдя поддержки и утешения в учениках, Иисус Христос отошел от них, опять преклонил колена и опять молился: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты» (Мф. 26, 39).
Возвратившись к ученикам, Он опять нашел их спящими. На этот раз они так крепко заснули, что не сразу пробудились. Глаза у них отяжелели от сна, и они не знали, что отвечать Господу.
Отойдя от спящих апостолов, Христос в третий раз помолился, сказав: «Отче! о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22, 42).
Страшный мрак ада сдавил страждущее сердце Иисуса. Все грехи человечества, совершенные во всю многовековую историю земли, упали на плечи Христа (см. Ис. 53, 5–6; 1 Пет. 2, 24; Гал. 3, 13). И всем этим грехам и мраку Господь противопоставил в душе Своей покорность Отцу и послушание Его воле. То, что нарушил Адам в раю – послушание Богу, здесь, в Гефсимании, Христос восстанавливал в страшном борении Своего духа.
Изнемогая в духовной борьбе, Иисус Христос, будучи всемогущим Богом, как Человек, напрягал все Свои телесные и душевные силы.
И послан был Ему ангел с небес, который должен был укреплять Его и придать Ему силы для предстоящих страданий. «И, находясь в борении, прилежнее молился, и был пот Его, как капли крови, падающие на землю» (Лк. 22, 44).
С появлением ангела Иисус окреп не только духом, но и телом. Окончив молитву, Христос в совершенной уверенности, что страдания Его и смерть необходимы, в третий раз подошел к ученикам и опять нашел их спящими и сказал: «Вы все еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня» (Мк. 14, 41–42).
И апостолы пробудились. Один за другим они поднимались с земли и с тревогой вслушивались в какие-то новые звуки. Внезапно сад осветился фонарями и факелами, и послышался топот приближающейся толпы. Люди были вооружены: одни из них держали палки и колья, другие – мечи и копья. Среди пришедших было несколько воинов из стражи храма. Впереди всех шел Иуда. Это он выдал местоприбывания Иисуса Христа Его врагам.
Ученики растерялись. Но Иисус пошел навстречу толпе.
Тогда Иуда, делая вид, что возвращается из города, исполнив данные ему в конце Тайной вечери поручения Христа, и ничего не имеет общего с пришедшими, быстро приблизился к Спасителю, чтобы поздороваться с Ним.
Но Господь кротко спросил его: «Друг, для чего ты пришел?» «Равви́, – ответил Иуда, и слово замерло на устах его. – Равви́!» – и поцеловал Его… (ср. Мк. 14, 45).
Христос знал предательскую цену этого поцелуя и с негодованием спросил изменника: «Иуда! целованием ли предаешь Сына Человеческого?» (Лк. 22, 48).
Предатель вздрогнул. Он понял, что Иисус Христос насквозь видит его подлую душу и знает о его уговоре с начальниками отряда: «Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его и ведите осторожно» (Мк. 14, 44).
Тем временем стража стала приступать ко Христу и к группе апостолов, но неверный, тусклый свет факелов мешал ей различить лица. Нужно было точно увериться, что перед ней именно Христос, или взять всех.
Тогда Спаситель, зная все, что с Ним будет, приблизился к служителям и спросил: «Кого ищете?» Из толпы ответили: «Иисуса Назорея». – «Это Я». Они отступили назад и пали на землю. Христос опять спросил их: «Кого ищете?» Они сказали: «Иисуса Назорея». Иисус отвечал им: «Я сказал вам, что это Я; итак, если Меня ищете, оставьте их, – указал Он на апостолов, – пусть идут» (ср. Ин. 18, 4–8).
Видя, к чему идет дело, апостолы сказали: «Господи! не ударить ли нам мечом?» (Лк. 22, 49). И один из них, Петр, извлек меч и, ударив раба первосвященника (Малха), отсек ему правое ухо. Но Господь остановил Петра: «Возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что та́к должно быть?» (Мф. 26, 52–54). И, коснувшись уха раненого раба, Христос исцелил его. А затем, обратившись к собравшимся, сказал: «Как будто на разбойника вышли вы с мечами и кольями, чтобы взять Меня? Каждый день бывал Я с вами в храме, и вы не поднимали на Меня рук, но теперь ваше время и власть тьмы» (Лк. 22, 52–53). Тогда воины взяли Иисуса и связали Его. А все ученики, оставив Его, в страхе разбежались.
42. Суд над Иисусом Христом (Мф. 26, 57–75; 27, 1–10; Мк. 14, 53–72; Лк. 22, 54–71; Ин. 18, 13–40)
На допросе у первосвященника Анны. Отречение Петра
И повели Господа в Иерусалим. И привели в дом первосвященника Анны. Сопровождающая Его толпа вошла во двор, а вместе с ней и два апостола – Иоанн и Петр, которые шли за Христом тайно, на некотором расстоянии позади.
Первосвященник Анна вышел к Иисусу и стал расспрашивать Пленника об учении и учениках Его, чтобы найти какую-нибудь вину в Нем. Христос, не желая удовлетворять любопытство хитрого саддукея, ответил ему: «Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших…» (Ин. 18, 20–21).
Один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: «Так-то отвечаешь Ты первосвященнику!» Иисус спокойно перенес оскорбление и отвечал рабу: «Если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?» (Ин. 18, 23).
Между тем рабы и служители развели во дворе огонь, потому что было холодно. Они стояли и грелись. И Петр тоже стоял с ними и грелся. Раба придверница говорит Петру: «И ты не из учеников ли Этого Человека?» Он сказал: «Нет» (ср. Ин. 18, 17–18). Спустя некоторое время, когда Петр еще был во дворе внизу, одна из служанок первосвященника, увидев апостола, сказала: «И ты был с Иисусом Назарянином» (Мк. 14, 67). Но он отрекся, сказав: «Не знаю и не понимаю, что ты говоришь» (Мк. 14, 68). И вышел на передний двор; и запел петух. Через некоторое время служанка снова увидела Петра и начала говорить стоявшим, что это один из них. Петр опять отрекся. Но из толпы стали настойчиво уличать его: «Точно, ты из них; ибо ты Галилеянин, и наречие твое сходно» (Мк. 14, 70). Тогда Петр начал клясться и божиться, что не знает Христа и не видел Его никогда… И тотчас, когда еще Петр отрекался, снова запел петух…
В эту минуту Господь, обернувшись, взглянул на Петра. Сердце у Петра содрогнулось. И вспомнил апостол слова, сказанные Иисусом: «Прежде нежели петух пропоет дважды, трижды отречешься от Меня» (Мк. 14, 72).
И, выйдя вон, Петр горько заплакал.
Суд Синедриона. Допрос Каиафы. Смертный приговор. Избиение
Анна прекратил допрос и отправил Иисуса к верховному первосвященнику Каиафе. Несмотря на глубокую ночь, во дворце Каиафы царило сильное оживление. Готовились к заседанию синедриона. Первосвященник решил во что бы то ни стало этой же ночью добиться приговора Иисуса к смерти и как опасного преступника выдать римским властям на казнь. Но для этого нужны были серьезные обвинения. Срочно искали лжесвидетелей. Наконец синедрион открыл свое заседание. Явились все первосвященники, старейшины, книжники и начальники храма, жившие в Иерусалиме. Собрание было торжественным и многолюдным. Уклонились только Иосиф Аримафейский и, видимо, Никодим, не пожелавшие участвовать в этом позорном деле. Председательствовал сам Каиафа.
Ввели Христа. Все члены синедриона сразу пришли в великое возбуждение. Какая радость и торжество! Ненавистный Пророк из Галилеи стоял перед ними связанный, униженный и бессильный! Все наперебой стали задавать Ему вопросы, и Каиафа, по-видимому, с трудом удерживал порядок собрания. Один за другим начали входить лжесвидетели. Они возводили на Иисуса всевозможные обвинения, но для смертного приговора этого было недостаточно. Христос ничего не отвечал, а время шло. Члены синедриона начали терять терпение и кричали: «Ты ли Христос? скажи нам» (Лк. 22, 67). Тогда Господь ответил: «Если скажу вам, вы не поверите; если же и спрошу вас, не будете отвечать Мне и не отпустите Меня…» (Лк. 22, 67–68).
