Рэймонд Франц - Кризис совести

На протяжении своей истории Общество Сторожевая башня никогда не было повинно в «поощрении и оправдании» беззакония и нарушений праведных законов и путей Божьих», чем отличались различные религиозные организации и их лидеры. Статьи «Сторожевой башни», в первую очередь, смело оповещали весь мир о любом недостойном поведении или лицемерии в этих организациях. Они проводили параллель между нечестностью таких религиозных лидеров и фарисеев времен Иисуса. Они открыто заявляли о собственной строгой приверженности к нормам праведности, нравственной целостности и прямому, честному подходу ко всему.

Что происходит, когда ложь остается неразвенчанной? Разве молчание не помогает ей сойти за истину, не дает ей свободу повлиять на многих людей и, скорее всего, при этом причинить им вред?

Что случается, когда недостойное поведение и безнравственность остаются без обличения и осуждения? Разве это не подобно тому, как скрывают заразную болезнь вместо того, чтобы пытаться излечить ее и предотвратить ее дальнейшее распространение?

Если люди подвергаются опасности от источника, о котором не подозревают, если их сбивают с пути те, кого они считают друзьями, разве неправильно будет предупредить их об этом? Может быть, они не захотят поверить этому предупреждению, возможно, даже оскорбятся. Но разве это освобождает нас от нравственной ответственности предостеречь их?

Если вы принадлежите к числу тех, кто стремится быть преданным Богу, рассматриваемые здесь проблемы жизненно важны для вас сегодня. Почему? Потому что слуги Божьи в каждый период истории сталкивались с этими вопросами. Им приходилось обличать ложь и беззаконие и предупреждать людей об опасностях и обмане — не только в общих чертах, но и конкретно, в интересах чистого поклонения. Было бы гораздо легче промолчать или сказать только то, что другие хотят слышать. Но преданность Богу и любовь к ближнему заставляли верующих говорить. Они понимали, что «лучше открытое обличение, нежели скрытая любовь» (Пр. 27:5).

Посмотрите на ситуацию в древнем Израиле и на пример, данный нам пророками Божьими. Беззаконие в народе стало ужасающим. Нечестность, насилие, безнравственность и лицемерие позорили имя Бога, поклонение Которому исповедовали израильтяне. Радовались ли люди тому, что Бог обличал их? Напротив, Библия показывает, что Божьим провидящим они говорили:

«Перестаньте провидеть», и пророкам: «не пророчествуйте нам правды, говорите нам лестное, предсказывайте приятное; сойдите с дороги, уклонитесь от пути» (Ис. 30:10–11).

Большинство религиозных наставников стремилось к популярности, поступая именно так, поощряя и «обеляя» беззаконие и нарушение праведных законов и путей Божьих. Но наставления Бога Своим истинным пророкам еще более усилились тем, что Он сказал пророку Иезекиилю:

«Сын человеческий! Я поставил тебя стражем дому Израилеву, и ты будешь слушать слово из уст Моих и будешь вразумлять их от Меня» (Иез. 3:17).

Именно это очень встревожило меня, когда на свет вышли определенные сведения, в то время как Правление Свидетелей Иеговы обсуждало вопрос об альтернативной службе. Сведения пришли из Мексики. Но, как бы поразительна ни была сама эта информация, еще более меня обеспокоил обнаруженный ею резкий контраст между позицией организации по отношению к этой стране и ее позицией по отношению к восточно–африканскому государству Малави.

Для того, чтобы лучше все увидеть, необходимо обладать некоторыми предварительными сведениями. С 1964 года Свидетели Иеговы в Малави начали подвергаться преследованию и насилию в масштабе, неслыханном для нашего времени. Одна за другой, по всей стране на них обрушились волны злобных нападений и жестокости в 1964, 1967, 1972 и 1975 годах. Во время первого периода гонений были сожжены или разрушены дома 1081 малавийских семей, погибло 588 возделанных полей. В 1967 году Свидетели из Малави сообщили об изнасиловании более тысячи женщин из числа членов Общества, одну из матерей насиловали шестеро мужчин, а ее тринадцатилетнюю дочь — трое. По крайней мере, у сорока женщин в результате этого были выкидыши. Каждая такая волна насилия, побоев, муччений и даже убийств никак не контролировалась властями, и наападения достигли такого размаха, что тысячи семей были вынуждены покинуть свои дома и бежать в соседние страны. Официальные подсчеты показывают, что в 1972 году 8975 человек бежали в Замбию, 11600 — в Мозамбик. Когда насилие утихало, семьи потихоньку возвращались назад на родину. Затем новая волна вновь вынуждала их бежать. Вдобавок к этой трагедии приходили сообщения о том, что из–за недостатка медикаментов и медицинской помощи умирают маленькие дети[117].

Как выяснилось, эта буря насилия разразилась из–за отказа Свидетелей приобрести партийную карточку правящей политической партии. Малави — однопартийное государство, им управляет Малавийская партия конгресса, во главе которой стоит доктор X. Камузу Банда, пожизненно являющийся президентом страны. Свидетелям Иеговы, обратившимся с вопросом в филиал Общества, отвечали, что приобретение такой карточки будет отступлением от христианского нейтралитета, компромиссом, а значит, нарушит преданность Богу. Позиция филиала получила поддержку международной штаб–квартиры и была подробно представлена в публикациях Общества. Подавляющее большинство Свидетелей из Малави твердо следовало этой позиции несмотря на невероятную цену своей преданности.

Ничем невозможно оправдать жестокость по отношению к беззащитным людям Малави. У меня по этому поводу нет никаких сомнений. Правительство и партийные чиновники стремились добиться полного подчинения своей политике, гласившей, что все граждане страны обязаны иметь партийную карточку; это рассматривалось как зримое свидетельство лояльности по отношению к правительственной структуре. Методы, примененные для достижения этой цели, были безнравственными, преступными.

Однако у меня возник серьезный вопрос о позиции, которую занял филиал и которую поддержала центральная штаб–квартира в Бруклине. И этому есть ряд причин.

В 1975 году мне было поручено написать о самой недавней кампании террора против Свидетелей в Малави. Объясняя, почему Свидетели Иеговы так серьезно относились к приобретению партийных билетов, я привел информацию, опубликованную еще раньше, установив параллель между этой позицией и позицией первых христиан, отказывавшихся положить малейшую щепотку благовоний на алтарь в жертву «гению» римского императора[118]. Правда, делая это, я ощущал некоторую неуверенность — являлась ли такая параллель полностью истинной? Возложение благовоний на алтарь, без сомнения, рассматривалось как акт поклонения. Но представляло ли собой приобретение партийного билета такой же явный акт поклонения? Я не мог увидеть в этом убедительного доказательства. Тогда было ли это, на самом деле, нарушением христианского нейтралитета, разрушением единства с Богом?

Я не могу сказать, что в то время мое мышление по этому вопросу полностью сформировалось, да и сегодня у меня нет жесткого правила по этому поводу. Но у меня возникли следующие мысли, и я задумался, насколько прочной была основа позиции, занимаемой моей организацией (членом Правления которой я являлся) — твердой, бескомпромиссной позиции, осуждающей приобретение таких партийных карточек как проявление неверности Богу.

Вся проблема заключалась в том, что этот билет был билетом «политическим», означающим членство в «политической» партии. Для многих и особенно для Свидетелей Иеговы слово «политический» всегда значит что–то изначально плохое. В течение многих столетий бесчестные политики дали основание той неприглядной коннотации, с которой это слово часто употребляется сегодня. Однако то же можно сказать и о других словах, например, слове «набожный», которое часто вызывает образы показного благочестия и поддельной святости из–за лицемерия некоторых религиозных личностей. Тем не менее, «набожный» на самом деле означает почтительное благоговение и истинное посвящение Богу; таково основное значение этого слова. И слово «политический» означает следующее:

«Имеющий установленную или постоянную систему или администрацию правительства; имеющий отношение к государственным делам или национальным мерам; присущий нации или государству; или нациям или государствам в отличие от «гражданского» и «муниципального»; относящийся к политике или правительству, как в «политической партии»[119].

Я знал, что слово «политический», как и слово «политика», произошло от греческого слова «polis», означавшего «город». По–гречески «polites» означает «гражданин» (само слово «гражданин» — от корня «град», «город»), а прилагательное «politi–cos» означает «относящийся к гражданам, государству». Английский и русский языки заимствовали эти термины из латинского языка, где слово «politia» означает «гражданство, правительство, администрация». Такие слова, как «полиция» и «политика», происходят от одного корня.