Саи Баба - Бхагавата Вахини
27. Появление мудреца Шуки
Некоторые из аскетов, услышав историю проклятия из уст царя, так разгневались на этого "сынка Самики", что заявили, что это должно быть, какой-то самозванец, а никак не достойный сын, так как ребенок, рожденный от риши уровня Самики, не произнёс бы такого губительного проклятия по столь тривиальному поводу. Должно быть, это просто какой-то невежда или сорванец - гадали они. Как же может проклятье, сорвавшееся с такого языка, возыметь действие? Царю не может быть нанесён никакой вред этим проклятием - утверждали они и старались убедить царя, что ему ничего не нужно бояться.
Многие, считавшие так, уверяли, что у царя нет основания принимать это проклятие всерьёз, но царь был непреклонен. Он отвечал им, сложив руки: "Вы так чувствуете и думаете, движимые симпатией и добротой ко мне. Но я знаю, что грех, который я совершил, вовсе не такой уж легкий и незначительный. Разве есть более страшный грех, чем нанести оскорбление тем, кто заслуживает уважения? А кроме того, я - царь, и отвечаю за благосостояние и сохранение чести людей почитаемых. Как же мой проступок можно определить как лёгкий и незначительный? Более того, если только вдуматься во всё это поглубже, то проклятие, произнесённое мальчиком, - это не проклятие вообще. Напротив, это величайшее благо.
Ибо я впал в грех, называемый царствованием. Я обманывал себя, убеждая, будто удовольствие и есть всё и вся в жизни. Я вёл жизнь животного, забыв Бога и долг свой пред Ним. Сам Бог таким путём, используя этот инструмент, направил меня. Это благо, а не наказание за прежние грехи, как вы ошибочно считаете".
При этих словах слёзы радости и признательности полились из глаз царя. Он был явно движим предельной искренностью и благочестием! Аскеты и подданные дивились его стойкости. Они понимали, что его заявление верно.
Тут поднялся старый аскет и, стоя перед сокрушавшимися людьми, обратился к царю: "О лучший из царей! Слова твои - лучи света для сердец аскетов. Они соответствуют твоему происхождению и воспитанию, ибо ты рожден Пандавами. Пандавы же никогда не впадали в неправедность или грех. Они всегда твёрдо держались у стоп Господа Хари, непоколебимо следуя Его веленьям. Когда Господь возвратился в Обитель Свою, они оставили царствование, добровольно отрекшись от него, и ушли на Север*. Сегодня и ты следуешь по этому святому пути, поскольку принадлежишь к этому замечательному семейству, которое наследовало и передавало такой образ жизни".
* Севером называют в индуизме страну смерти (прим. пер.).
Тут царь, почтительно сложив руки, обратился к ним с просьбой: "О лучшие среди аскетов! У меня есть лишь одно сомнение. Пожалуйста, избавьте мой ум от него. Сделайте дни мои истинно ценными". "Скажи нам - какое", - ответил один из аскетов. И царь попросил, чтобы ему поведали, что лучше всего делать человеку, чья смерть близка и неминуема. Один из мудрецов поднялся и сказал, что если время позволяет, можно совершать (жертвоприношения) яджны и ягьи, или же заняться повторением Имен Бога (джапой), подвижничеством (тапасом), актами благотворительности, или совершать паломничество и другое ритуальное поклонение, поститься. Другой же заявил, что освобождение можно обрести только обретением Знания (Джнаны) - "Джнанаадеватху Кайвальям"; третий сказал о наивысшей важности священных действий, предписанных Ведами и Шастрами: "Карманьяивахи Шамсиддхи". Другие же убеждали, что культивирование благочестивой преданности Богу - лучший способ воспользоваться оставшейся неделей: "Бхактирвасах Пурушах", ибо Господь обретается лишь одной преданностью".
В этой путанице противоречивых мнений царь пытался отыскать истинный путь, и аскеты смолкли под напором царя, жаждавшего получить истинный ответ.
И тут словно луч света прошёл по собранию старых мудрецов, какой-то юный аскет с необычайно светлым лицом и привлекательной внешностью явился в присутствие царя и сел на возвышении. Видевшие это были удивлены его внезапным появлением, а у некоторых возник вопрос относительно его возможного уровня. На вид он казался сыном какого-нибудь аскета, "муникумаром". Но его осанка, поза и поступь, вся его яркая индивидуальность говорили о том, что это - Учитель, Мастер. По годам он вроде бы был молод. Однако его окружал какой-то Божественный ореол.
Очень скоро один старый мудрец опознал его и почтительно приблизился к нему, сложив ладони. "Все мы поистине благословлены. Этот луч Божественного света - не кто иной, как Шри Шукадева, драгоценный отпрыск Вьясы Бхагавана". Представив так незнакомца, мудрец продолжил: "С самого момента рождения он свободен от всех привязанностей. Он - Учитель, Мастер всякого знания". Заслышав это, царь пролил слёзы благодарности и радости. Он взлетел, словно воздушный змей, легко и радостно, и простерся у ног Шри Шуки. Когда он поднялся, ладони его были молитвенно сложены. Он был прям и бессловесен, как колонна. Он был погружен в блаженство. Этот юноша перед ним представлялся ему Самим Кришной. Величие Шуки было слишком ослепительным для его глаз. Очарование его казалось царю равным очарованию самого Бога Любви. Витые кольца тёмных волос шевелились, словно черные змеи, нависающие над белым овальным лицом. Глаза, как звезды среди темных туч, излучали прохладный свет и сияли необычайной яркостью. Улыбка струилась с уст его потоком радости.
Медленным шагом царь приблизился к Шуке, голос его был прерывист и неясен, горло перехватило от чувств. "Учитель, - сказал он, - у меня нет сил описать всю глубину твоего милосердия. Каждое деянье твоё направлено на благо миру. Мне поистине посчастливилось сегодня так легко получить твой Даршан. Ведь мне известно, что его можно добиться лишь долгими и упорными усилиями. Как же мне повезло! Свою удачу я должен отнести к достоинствам моих предков". Царя охватила сильная радость признательности, рожденная появлением великого святого Шуки; он стоял, и из глаз его текли слёзы.
С улыбкой на устах Шука предложил царю присесть рядом. "О царь! - сказал он, - ты, несомненно, искренен и тверд в нравственном поведении. Ты занят добрым и набожным служением. В этот день всё это собрание мудрецов привлекла к тебе твоя достойная жизнь. Иначе эти аскеты, занятые духовной дисциплиной, не вышли бы из своего твёрдого режима, чтобы явиться сюда и молиться, дабы достиг ты Высшего осознания. Это вовсе не акт милосердия. Ты заслужил этот дар многими жизнями, прожитыми достойно и праведно".
Царь с благоговейным восторгом взирал на лицо Шуки, пока тот говорил с ним. Вдруг он поднял голову и обратился к юному мудрецу: "Господин! Меня терзает одно сомнение. Разреши же его и дай покой моему сердцу. Когда ты явился, я как раз излагал его перед этим собранием. Я знаю, ты можешь его разрешить. Для тебя это - детская игрушка". Шука прервал его и сказал: "Парикшит! Причина того, почему я явился к тебе, как раз и состоит в том, чтобы разрешить то сомнение, что так тебя терзает. Можешь спрашивать меня о том, что у тебя в мыслях. Я разрешу твоё сомнение и удовлетворю тебя". Когда великий Шука произнёс эти слова, собравшиеся мудрецы разразились возгласами: "Какая необычайная удача! Он воистину благословлён!" И от радости захлопали в ладоши так громко, что этот одобрительный шум дошёл до самого неба.
Со смирением и явной тревогой царь заговорил: "Господин! Чем следует заняться человеку перед лицом смерти, зная, что пришёл её срок? На чём ему сосредоточить ум? Умерев, он не должен родиться вновь. Когда его мольба такова, как ему провести оставшиеся в его распоряжении дни? Вот то, что в настоящее время меня мучит. Каков мой наивысший долг?" Так, вновь и вновь, настоятельно просил царь о руководстве.
И Шука ответил: "Царь! Удали ум свой от мирских мыслей и сосредоточь его на Господе Хари, что чарует все сердца. Я посвящу тебя в мудрость Божественной Сущности, Бхагаватататвы. Внимай ей всем сердцем, нет действия более святого. Не может быть лучшего духовного занятия, дисциплины или обета. Тело человека - драгоценная ладья; повествование о Хари - руль; этот мир перемен, этот постоянный поток, эта Самсара - море. Хари же - лодочник! Ныне всё это священное снаряжение тебе доступно. Стоящая перед тобой проблема касается не какого-то одного индивидуума, она и её решение касается всего мира. Это самая важная из проблем, заслуживающих внимания. Принцип Духа (Атмы) - панацея от всех болезней. Это Конечная Истина. Никому не избежать её. Утвердиться в вере в это в последние свои дни - долг живых существ. Именно на этом основании определяется состояние в следующем рождении. Так что заданный тобой вопрос, как и возникшее у тебя сомнение - дело величайшей важности для блага всего мира. И ответ будет не только для тебя одного. Слушай же!"
28. Чарующая история
И мудрец Шука стал излагать свою столь долгожданную весть царю.
