Софроний Сахаров - О молитве. Сборник статей
И Бог слышит нас, и приходит к нам спасение. И будет: всякий, кто призовет имя Господне (в подобном расположении духа), спасется (Иоил. 2:32).
Покайтеся (Мф. 4:17). Нам должно строго воспринять призыв Христа: изменить радикально образ нашей внутренней жизни и наше мировидение; наши отношения к людям и ко всякому явлению в тварном бытии: не убивать врагов, но побеждать их любовью. Помнить, что нет зла абсолютного; абсолютно только безначальное Благо. И сие Благо заповедало нам: любите врагов ваших… благотворите ненавидящим вас… будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5:44, 48). Предать себя на заклание за братьев — лучшее орудие вырвать их из рабства клеветнику-дьяволу и приготовить души их к принятию Бога, Который хочет спасти всех людей. Нет такого человека, в котором не присутствовал бы в той или иной мере свет, потому что Бог просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин. 1:9). Заповедь — не противься злому (Мф. 5:39) — есть максимально эффективная форма борьбы со злом. Когда насилию противятся теми же средствами, к которым прибегает творящий неправду, тогда возрастает динамика мирового зла. Убийство неповинных невидимым часто образом перемещает моральные силы человечества на сторону того добра, за которое умер невинный. Не так, когда с обеих сторон наступает та же недобрая тенденция доминировать. Победа физической силою не длится вечно. Бог, сый свет святой и чистый, отступает от преступников; последние отпадают от единственного источника жизни, и умирают: Не мстите за себя, возлюбленные, но дайте место гневу Божию. Ибо написано: Мне (принадлежит) отмщение, Я воздам, говорит Господь. И так… не будь побежден злом, но побеждай зло добром (Рим. 12:19–21).
Люди, носители лишь относительной правды, в фанатической борьбе за торжество их идеи разлагают цельность бытия, и в конечном итоге приводят все к гибели. В своем ослеплении они абсолютизируют положительный аспект их политической доктрины и готовы отстранять всех тех, кто хотел бы увидеть жизнь вселенной построенною на лучших, более гуманных началах; и конечно, прежде всего на заповедях Христа, убитого за Свою проповедь любви. В современном мире евангельские слова Христа принимают особенно актуальный характер: …услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть; …и вы (христиане) будете ненавидимы всеми народами за имя Мое… и по причине умножения беззаконий, во многих охладеет любовь… и тогда придет конец (Мф. 24:6–14).
«Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас и мир Твой».
Мир весь погружен в распри: между государствами с различными социальными строями; между расами и классами; верованиями и идеологиями и подобное. При современных средствах массовых разрушений и уничтожений — все и повсюду живут в атмосфере ожидания бедствий, грядущих на вселенную (Лк. 21:26). И вот, мы стоим перед сплетением трудноразрешимых парадоксов. С одной стороны, мы не можем оставаться спокойными, ибо мы принадлежим к семье людской, с общими во многих моментах судьбами; с другой — слова Христа: Когда начнет это сбываться, тогда восклонитесь, и поднимите головы ваши, потому что приближается избавление ваше (Лк. 21:28). Не здесь подробнее останавливаться над описанием уже создавшихся положений апокалиптического напряжения; но мы не оставим сильного оружия, которое дал нам Господь: м о л и т в у:
«Господи, Иисусе Христе, Сыне Бога Живого, помилуй нас и мир Твой»,
и доколе это будет практически возможным — совершение литургической жертвы.
…И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лицо его дыхание жизни, и стал человек душею живою (Быт. 2:7). И мы влечемся к Нему, томимые жаждой соединиться с Ним вечным образом. И Сам Он ждет нас с любовью. Жажда Бога — постоянная окраска нашего земного бывания; с ней собираемся мы и умирать. Сам Христос при кончине на кресте воскликнул: жажду (Ин. 19:28). Он и «алкал» (Мф. 21:18), и жаждал, и «томился» (Лк. 12:50), чтобы мы познали Отца. И мы томимся на земле, опечаленные кошмарным беспрерывным зрелищем насилий, убийств, ненависти, и жаждем придти к Отцу, и призываем Имя Единородного Сына Его:
«Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас».
Тогда отверз им ум к уразумению Писаний и сказал им: так написано, и так надлежало пострадать Христу и воскреснуть из мертвых в третий день, и проповедану быть ВО ИМЯ ЕГО ПОКАЯНИЮ... во всех народах… (Лк. 24:45–47). Если Имя Его дает нам радость познания тайны любви Безначального к нам, то, конечно, возлюбим мы и самое Имя. В нем содержится домостроительство тайны, сокрывавшейся от вечности в Боге, создавшем все Иисусом Христом... избравшем нас в Нем прежде создания мира, чтобы мы были святы и непорочны пред Ним в любви, предопределив усыновить нас Себе чрез Иисуса Христа (Еф. 3:9; 1:4–5).
«Господи, Иисусе Христе, Сыне Единородный, помилуй нас».
Многолетняя молитва трансформирует нашу падшую природу настолько, что она становится способною воспринять освящение чрез открывшуюся нам Истину; и это — прежде, чем мы покинем сей мир (ср.: Ин. 17:17):
«Господи, Иисусе, помилуй нас».
Безмерное величие стоящей пред нами задачи внушает нам страх. Нам сказано, что Царство... силою берется, и употребляющие усилия восхищают его (Мф. 11:12). Длительный подвиг покажет нам, что в евангельском откровении все принадлежит иному, высшему плану. Ослепительный Свет Божества отражается в нашем плане как заповеди: Любите врагов ваших… будьте совершенны, как совершен Отец… (Мф. 5:44, 48). Только вселение Того, Кто дал нам сии заповеди, поможет исполнить поведенное. Отсюда наш крик к Нему:
«Господи, Иисусе Христе, Сын Бога Живого, помилуй нас».
Призывание Имени Господа постепенно соединяет с Ним. Частично это происходит даже тогда, когда молящийся еще не разумеет, «КТО ЭТО» (Мф. 21:10), и еще неясно ощущается исходящая от Имени сила освящения. Всякое дальнейшее продвижение, однако, непременно связывается со все углубляющимся осознанием нами греховности, доводящей нас до отчаяния. Тогда мы с возрастающей энергией призываем чудное Имя:
«Иисусе, Спасе мой, помилуй мя».
Святое Предание, драгоценнейшее наследие нам от Самого Господа чрез апостолов и отцов Церкви, учит нас пребывать в нищете духовной, в сознании нами присутствующей в нас смерти греховной, если мы действительно стремимся стоять в истине. Если говорим, что не имеем греха, обманываем себя, и истины нет в нас. Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды. Если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слова Его нет в нас (1 Ин. 1:8–10).
«Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй мя грешного».
С каким напряжением живут люди постигающие их смертельные болезни, например — рак, с таким же, а иногда и большим ужасом живут некоторые присутствие в них греховных страстей, отлучающих от Господа. Таковые истинно сознают себя «хуже всех»; искренне видят себя во тьме кромешной. Тогда внутрь их собирается наибольшая энергия молитвы-покаяния. Последнее может достигать такой степени, что ум их останавливается и не находит слов, кроме:
«Иисусе, спаси мя грешного».
Спасительно для нас, если растет в нас отвращение от греха, переходящее в ненависть к самому себе. Иначе мы в опасности сжиться с грехом, который так многогранен и тонок, что мы обычно и не замечаем его присутствия во всех наших действиях, даже по виду благих. Труден, но и прекрасен подвиг — погрузить наш верховный ум в невидимый центр нашей личности с призыванием Имени Иисуса Христа, без веры в Которого никто не может прозревать действующего внутри нас смертельного яда греха. Чрез такую борьбу со злом, живущим внутри нас, нам откроются не только глубины нашего собственного бытия, но и таинственные бездны космической жизни. Тогда дух наш отойдет от мелких и поверхностных явлений повседневности и в «ужасе» от самого себя познает святую силу иной молитвы, иного плана, взывая:
«Господи Иисусе, Спасе мой, помилуй, помилуй мя, окаянного».
О молитве Именем Иисуса Христа можно говорить в терминах Писания и Творений святых отцов. А именно: она есть пожирающий страсти огонь (ср.: Евр. 12:29); она есть свет, просвещающий наш ум; делающий его проницательным и дальнозорким; способным видеть все, совершающееся внутри нас. Про нее достойно говорить словами Послания к евреям: «она действенна и острее всякого меча обоюдоострого; она проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помыслы и намерения сердечные, и нет ничего в глубинах духа нашего, сокровенного от нее, но ВСЕ ОБНАЖЕНО И ОТКРЫТО при свете ее» (ср.: Евр. 4:12–13).
