Игорь Малин - Закон Божий
Как видно из опыта церковного прочтения Священного Писания, со смертью Спасителя были упразднены церемониальный и гражданский законы. Что касается Декалога, то Иисус Христос раскрыл более глубокий смысл каждой из десяти заповедей. Тех заповедей, которые помогают в духовном взрослении верующего человека. И поэтому важность Закона Божьего трудно переоценить.
О непреходящем значении и общеобязательности Закона Божьего единогласно пишут как отцы и учителя неразделенной Церкви, так и современные богословы. Приведу наиболее интересные высказывания. В литературном памятнике конца первого века «Послании Варнавы» можно прочесть следующее: «Будем размышлять о страхе Божием и подвизаться в соблюдении заповедей Господа» (IV глава).[27] Подвижник древней церкви Антоний Великий (250–355) поучал: «Не оставляй воли Божией, чтобы исполнить волю людей. Божией заповеди не нарушай из уважения к дружбе человеческой».[28] Василий Великий (IVb.) в «Нравственных правилах» указывает на распространенное заблуждение, согласно которому достаточно лишь верить в Бога, а соблюдение заповедей не обязательно. Вот как он разоблачает это заблуждение: «Если кто исповедует, по видимому Господа и слушает Его учение, но заповедям Его не повинуется; то он осужден, хотя бы по особому домостроительству дано было ему иметь и духовные дарования».[29] И в этом смысле он подтверждает апостольское свидетельство: «Кто говорит: «Я познал Бога», но заповедей Его не соблюдает, тот лжец и нет в том истины; а кто соблюдает слово Его, в том истинно любовь Божия совершилась: из сего узнаем, что мы в Нем» (1 Ин 2:4,5). Более того, в 19-м правиле Василий Великий призывает оставаться послушным Закону Божьему, невзирая ни на какие жизненные обстоятельства: «Исполняющий заповедь не должен слушать препятствующих, хотя они ближние, но обязан держаться принятого намерения».[30] Еще один глубокий мыслитель и богослов IV века, Ефрем Сирин, дает точную характеристику состоянию грешника, противящегося повелениям Господним: «По наружности мы смиренны, а по нраву жестоки и бесчеловечны; по наружности мы благоговейны, а по нраву враги; по наружности дружелюбны, а по нраву ненавистники; по наружности подвижники, а по нраву тля для подвижников; по наружности постники, а по нраву морские разбойники; по наружности целомудренны, а в сердце прелюбодеи; по наружности советники, а по нраву совратители; по наружности безмолвники, а в сердце бродяги; по наружности простодушны, а по нраву опасны — отчего так? Оттого, что не имеем страха Божия перед очами своими, и заповедей Господних или не знаем, или, зная, перетолковываем в угоду себе».[31] Поэтому христиане, «всецело предавшие себя Богу, — продолжает Ефрем Сирин, — должны по мере сил своих исполнять все заповеди». А вот как поучал святитель Феофан Затворник (1825–1894): «Надобно исполнять заповеди, и исполнять все… в исполнении заповедей — основание спасения».[32]
Что касается эпохи Реформации, то ее наиболее яркие вдохновители также говорили о необходимости послушания Закону Божьему. К примеру, Жан Кальвин (1509–1564) в смирении признавал, что христианам «требуются немалые усилия, чтобы… почти забыв о себе, менее всего о себе заботясь, направлять все свое рвение на то, чтобы повиноваться Богу и Его заповедям».[33] Можно вспомнить и известные слова Мартина Лютера (1483–1546): «Если устранить Закон, то никто не может знать — кто такой Христос и что Он совершил… дьявол через антиномизм стремился устранить не Закон, но Христа, Исполнителя Закона».[34]
А вот что по этому поводу говорили более поздние протестантские мыслители. Обосновывая догмы методизма, Джон Весли (1703–1791) писал: «Исполнение Божиих повелений — это высшее проявление его (методиста) желаний, каждый день слава и честь его. Он постоянно следит за тем, что является высшим преимуществом ангелов: исполнять Его заповеди и слышать Его голос. Исполнение заповедей Господних является его насущным желанием. Любовь является источником и силой его послушания Богу. Любя Бога от всего сердца, он, естественно, и служит Ему всей силой».[35] «Этот закон непреложен, — замечает Wallace, ибо находится в гармонии с неизменной сущностью Божией. Бог желает, чтобы люди отражали святость Его характера… То, что было всегда, пребудет вовек».[36] Чарльз Сперджен (1834–1892) в одной из своих проповедей говорит: «Ни один законодатель не смог бы издать такой закон, каким является Десятисловие. Это совершенный закон. Все самые справедливые человеческие законы можно разглядеть между строк этого немногословного свода нравственности, добра и совершенства, в котором выражено все, что Бог хочет дать людям, и все лучшее, что есть у людей».[37] Наконец, Марк Финли, современный адвентистский проповедник, справедливо указывает на то, что «принижение Божьего Закона, умаление его авторитета или изменение его наставлений немыслимы. Но Бог ясно говорит о том, что Церковь попытается сделать это в своем отступничестве. Так и произошло».[38]
Действительно, произошло отступление. К сожалению, сегодня в некоторых богословских кругах прилагаются величайшие усилия для того, чтобы обосновать теорию, согласно которой началом Закона является Синай. Сторонники этой позиции пытаются представить Закон Божий как некое руководство, предназначенное исключительно для еврейской нации, особенно когда речь заходит о четвертой заповеди, заповеди о субботе. Вот как об этом говорит православный священник Игорь Ефимов: «Заповедь о субботе была обязательна только для еврейского народа».[39] И далее: «В Священном Писании нигде нет свидетельства о праздновании субботы до Моисея. Что касается Авраама, то он действительно соблюдал все, заповеданное ему Господом, кроме, конечно, субботы, так как этой заповеди он не получал, иначе об этом в Писании непременно было бы упомянуто».[40] Вот что отвечает на подобные сомнительные утверждения адвентистский богослов Аллен Уолкер:
«Те, кто пытается доказать, что субботний покой предназначался только для иудеев, приводят подчас странные аргументы. В качестве доказательства они указывают на то, что в период между Быт. 2:1–3 и Исходом нигде не встречается описание соблюдения субботы. Однако, если подобный прием аргументации применить к остальным девяти заповедям, то мы вынуждены будем прийти к выводу, что все праведники, жившие от времен Адама и до Моисея, лгали, воровали и непочтительно относились к имени Господнему только по той причине, что мы нигде в тексте не можем найти, чтобы Господь им это когда—либо запрещал».[41]
Интересно отметить тот факт, что наибольшее рвение в исключении заповеди о субботе из закона проявляют как раз те, кто считают себя последователями протестантского принципа «Sola Scriptura». На практике это нередко приводит к забавным диалогам:
«— Закон Божий необходим? — Да, но четвертая заповедь только для евреев». А вот что пишет современный православный полемист Скрипников: «Только дух — обольститель умудрился заставить адвентистов праздновать жидовскую субботу».[42] Создается такое впечатление, что все остальные девять заповедей были даны другому народу. Ответом на подобные высказывания могут служить слова одного из адвентистских богословов:
«Поскольку совершенно ясно, что суббота принадлежит Богу, — пишет Жак Секвейра, — называть ее «иудейской субботой» значит противоречить Писаниям. Да, она была сотворена для человека (см. Мк. 2:27), но не принадлежит человеку — ни иудею, ни язычнику. Она принадлежит Богу».[43] Наверное, с таким же успехом можно закрыть глаза и на первую заповедь Закона Божьего, ведь она обращена к евреям, которые были освобождены из египетского рабства: «Я Господь, Бог твой, который вывел тебя из земли Египетской, из дома рабства. Да не будет у тебя других богов пред лицом Моим» (Исх. 20:2,3, Втор. 5:6,7). Подобное отношение к еврейскому народу со стороны «чересчур ревностных» сторонников христианства сложилось исторически. Грех гордости, вкупе с ненавистью издавна присущ иудео—христианским отношениям. Причем для ненависти к ближнему всегда находились «веские» доводы с обеих сторон. И если для иудеев христианство было не чем иным, как расколом и сектой, со всеми вытекающими отсюда последствиями, то для некоторых христиан евреи и по сей день являются первейшими врагами. «Ибо между театром и синагогою, — писал Иоанн Златоуст, — нет никакого различия… А лучше сказать, синагога есть не только непотребный дом и театр, но и вертеп разбойников и логовище зверей».[44] А вот что говорил уже наш соотечественник, Иоанн Кронштадский: «Скоро придет и антихрист. Сколько теперь врагов у нашего отечества! Наши враги вы знаете, кто: евреи».[45] Поэтому нет ничего удивительного в том, что «когда у людей не хватает аргументов по какому—либо вопросу, они часто начинают иронизировать, унижать и выказывать презрение по этому поводу, чтобы этот вопрос выглядел более легковесным в глазах тех, над кем эти люди стремятся сохранить свое влияние».[46] В данном случае мы видим, с одной стороны, полное забвение заповеди Христовой о любви к ближнему, а с другой — традиционное разыгрывание «еврейской карты».[47]
